Допрос вел Антон Шеин. Делал он это в следственном изоляторе Новых Крестов, поэтому записать беседу не удалось, и сейчас он отчитывался о результатах перед Аллой и коллегами.
– Как мы и предполагали, Уразаева не сводила Говоркова со своим любовником, – говорил Антон, сидя в кабинете Аллы, где в этот момент находились и двое других членов группы. – Кстати, беседа с психологом оказалась поучительной, – добавил он, – ведь мужик рассказал много интересного о «примочках» педофильского сообщества, и мне удалось показать Иордану, что нам известно достаточно, чтобы засадить всех и каждого, включая заграничных чуваков! Вы все правильно сказали, Алла Гурьевна: больше всего на свете Иордан боится, как бы его самого не посчитали педофилом!
– Так как же такой человек, как Иордан, может познакомиться с чиновником ранга Говоркова? – поинтересовался Дамир.
– Да все просто до ужаса! Оказывается, двоюродная сеструха Иордана замужем за неким Петром Ковалевским, а Ковалевский этот вот уже лет семь работает водителем у нашего Говоркова. Некоторое время назад у последнего возникли проблемы с местными бандитами, подвизающимися в сфере строительства, и ему понадобился, если можно так выразиться, человек с «опытом». Ковалевский быстро сообразил, какой именно «опыт» уместен в такой ситуации, и предложил Иордану работу. Тот с радостью ухватился за такой шанс, ведь найти нормальную, высокооплачиваемую должность с его послужным списком нелегко. Да Иордан, думается мне, особо и не старался: работать он не привык, всегда пытался заполучить легкие деньги… Но это не важно. Важно то, что Иордан помог Говоркову разрулить проблему и стал его доверенным лицом. Если где-то в сфере интересов Говоркова возникали трения, он отправлял на «переговоры» Иордана, и дело решалось наилучшим для него образом. Но главным интересом для чиновника всегда являлся его интерес к маленьким мальчикам. Это было хобби, но, когда появилась возможность превратить его в бизнес, Говорков не колебался ни секунды. Иордан мало что может рассказать о том, как все начиналось, – он начал работать на Говоркова, когда они с Уразаевой уже вступили в сговор. Как и предполагал психолог, Говорков искал человека, у которого имелся прямой доступ к детишкам, и нашел Маргариту Уразаеву, даму без комплексов, не обремененную совестью и напрочь лишенную способности испытывать чувство вины. Ко времени их знакомства она всерьез задумывалась об уходе из органов опеки. Начальственная должность ей не светила, работа была тяжелой и неблагодарной, а также низкооплачиваемой, личная жизнь не сложилась… Короче, Уразаева восприняла встречу с Говорковым как знак свыше!
– Послушай, – вмешался Белкин, – ты же сказал, что Иордан познакомился с Говорковым после того, как тот начал работать с Уразаевой – откуда же ты все это взял?
– Говорков оказался правдив в одном: Уразаева стала любовницей Лени Иордана! – пожал плечами Антон. – Она делилась с ним, вот оттуда и сведения, хотя подробности, конечно, ему неизвестны.
– Думаю, детали мы узнаем у Говоркова, когда сообщим ему о том, что его подельник прервал обет молчания, – резонно заметила Алла. – Продолжайте, Антон, мы вас внимательно слушаем!
– В общем, Говорков и Уразаева, как говорится, нашли друг друга. Она занималась поставкой детишек, причем действовала по заказу Говоркова. Так как клиентами его, помимо местных педофилов, являлись еще и скандинавские, «заказы» были специфические – как правило, требовались детишки европейской внешности. Еще лучше – беленькие или рыженькие, светлоглазые и, самое важное, определенного возраста. Спрос на девочек гораздо меньше.
– Где происходили встречи? – задала вопрос Алла.
– Иордан точно не знает, и я в этой части ему верю: улаживанием таких вопросов занимался сам Говорков. Насколько известно Иордану, начальник снимал шикарную квартиру в центре, но адреса у него нет.
– Ничего, выясним у клиентов.
– Ребятишкам перед «свиданиями» скармливали успокоительные препараты, – продолжал Антон. – Так, чтобы они не засыпали, но были вялыми и неспособными сопротивляться.
– Вот гады! – выпалил Белкин. – К стенке бы всех…
– У нас смертной казни нет, – напомнил Дамир. – Я всегда был против такой крайней меры, но в этом случае скажу: очень жаль!
– По окончании «свидания» дети возвращались в «приемные семьи», которые находила Уразаева. Эти люди не должны были быть алкоголиками или наркоманами, но должны были нуждаться в средствах и соглашаться на любые условия и держать язык за зубами. Подобрать таких не составляло труда, ведь у органов опеки полный доступ к информации о подотчетных семьях. Когда клиентам надоедали имеющиеся «зайцы», и они начинали требовать новых, Уразаева возвращала детей в семьи, – закончил Шеин.
– И до тех пор пока она не напоролась на двух мамаш, которым небезразличны их дети и которые оказались достаточно деятельными, чтобы что-то предпринять, все оставалось шито-крыто, – пробормотал Ахметов. – Неужели больше никто не возникал?
– А как же, возникали! – усмехнулся Антон уголком рта. – Потому-то Говорков и нуждался в Ирданове: тот не только исполнял роль судебного пристава во время изъятия, изредка привлекая бывших приятелей и давая им подработать, не объясняя, конечно же, сути происходящего. Иордан еще и «успокаивал» родителей, желающих выяснить, почему у них отобрали отпрысков. Правда, по его же собственным словам, мало кто проявлял настойчивость: за все время он вспомнил всего несколько случаев, когда пришлось применить навыки «убеждения»!
– Хорошо, а как же Лида Ямщикова? – снова встрял Белкин. – За что ее убили?
– Все дело в том, что подвернулся папаша, который пытался попасть на прием к Уразаевой. Так как под актом об изъятии стояла еще и подпись Ямщиковой, мужик потребовал встречи с ней, и девушка оказалась лицом к лицу с человеком, которого не просто впервые видела, но и понятия не имела о том, как обстоят дела в его семье! Все, что я расскажу дальше, известно со слов Иордана. Кое-где будут провалы, ведь Уразаева не могла рассказать любовнику о каждой детали, но я постараюсь… Полагаю, Лида, по какой-то причине, приняла решение не задавать вопросов Уразаевой. Возможно, она посчитала ее поведение подозрительным или попросту не рассчитывала получить правдивый ответ. Могу предположить, что Ямщикова провела расследование: изучила документы, обнаружила собственные подписи на бумагах, которых в глаза не видела, вполне может статься, даже побеседовала с людьми, у которых незаконно забрали детей. Ясно одно: в конце концов она предъявила Уразаевой ультиматум: либо та объясняет, что происходит, либо она, Лида, идет в полицию…
– Выходит, Уразаева не убивала Ямщикову? – вмешался Белкин. – Она рассказала обо всем Иордану и он…
– Не перебивай старших! – поморщился Шеин. – Ничего она Иордану не рассказала, подумала, что сама разберется. Не забывай: Уразаева отлично знала, кто такой Иордан, и боялась его вмешивать. До тех пор у группы проколов не случалось, никто не погиб, и все шло гладко. Уразаева надеялась уладить проблему самостоятельно. Она знала, что материальное положение Ямщиковой оставляет желать лучшего. У нее авторитарная мамаша – директор школы, которая не видит разницы между десятилетней ученицей и давно уже выросшей молодой женщиной, коей являлась ее дочь. Именно мать помешала развиться роману Лиды с Павлом Токменевым, и она же почти развела ее с Олегом: если бы парень не погиб, она ни за что не допустила бы свадьбы!
