Он не смотрел на происходящее и, тормознув у входа, прислушивался, не спускается ли кто по лестнице. Зубы продолжали отстукивать: «Только бы никто не увидел, только бы никто не увидел!»
Патриция приоткрыла дверь. «Все!» – ее голос гулко разнесся под гаражным сводом.
Валерио вздрогнул.
– Одежду в рюкзак складывай! – Он подошел к машине. – Это что у тебя в багажнике? – рыкнул Валерио, увидев, что внутри нет места.
– Это я тумбочку обещала Маноле завезти. Мы же новую спальню купили, а эту раздаем потихоньку, – безразлично проговорила Патриция.
– Вот черт! – Он сорвал тряпку, прикрывавшую тумбу. – Как будто нарочно! Именно сегодня понадобилось развозить мебель! – прохрипел Валерио, отыскивая и быстро надевая перчатки, которые, как он знал, Патриция держала в машине. «Чем меньше моих следов, тем лучше, даже если учесть, что я, как родственник, много раз ездил в этом автомобиле».
Они уложили маленькое тело на заднее сиденье, голову, откуда еще вяло сочилась кровь, замотали куском материи, взятой из багажника, труп накрыли тряпкой, сорванной с тумбочки, вниз бросили школьный рюкзак.
– На место водителя садись! Нам показываться вместе нельзя, в городе камер понатыкали, я сзади спрячусь.
Патриция завела мотор. Нажала кнопку на брелоке, гаражная дверь медленно поехала вверх.
– Ты что сегодня делать собиралась? – прошептал Валерио, скрючившись на полу и стараясь не дотрагиваться до мертвого Андреа.
– На кулинарные курсы должна поехать к двенадцати в Кастель дель Франко.
Валерио посмотрел на часы.
– Как раз успеваешь! Ты должна зарубить себе на носу, что это самый обычный день! И должна делать все, что проделываешь всегда! Что у нас по дороге подходящее есть? – ему не хотелось уточнять, что он имеет в виду, но Патриция поняла его тут же.
– Канал засохший, между фонтаном и старой мельницей проходит.
– Точно! – согласился он сразу же. – Машину веди спокойно! – проговорил он тихо, почувствовав, как взвизгнули тормоза при развороте.
– Посмотри, там сзади куртка джинсовая должна быть, – сказала Патриция, петляя по маленьким улочкам, – а то я испачкалась, куртку надену, пятна прикрыть.
Валерио поражался полному безразличию Патриции к смерти сына. «Или это самообладание такое, или желание спастись любой ценой, учитывая, что ребенку уже не поможешь? А ведь только что была как сомнамбула!»
– А что ты так долго в квартире делала? – не удержался и спросил Валерио.
– С Атилио разговаривала.
– Что?!! – заревел сзади Валерио.
– Он Андреа на мобильник позвонил, а я ответила. Я всегда отвечаю, когда сын в школе. Учителя просят младшеклассникам телефоны в школу не давать.
– Так что?! О чем говорили?!
– Да ни о чем. Я сказала, что все нормально, Андреа в школе, а я стирку завела, а он – что на заправке стоит и что через день к вечеру должен вернуться.
Валерио облегченно выдохнул.
«Да она мне еще сто очков вперед даст! – размышлял он, пытаясь распрямить затекшую ногу. – Неплохое алиби получилось из этого разговора. Кому же в голову придет, что у нее сын только что умер, а она и словом не обмолвилась. А канал этот действительно удачное место, да еще по дороге».
Валерио почувствовал, как машина въехала на мягкую почву.
– Не подъезжай вплотную к каналу, просто прижмись к обочине! А то найдут отпечатки протектора, что объяснять будешь?
Патриция молча остановилась.
«Последний рывок», – сказал сам себе Валерио и, пригнувшись, вышел из автомобиля. Пронося тело мальчика мимо застывшей у руля Патриции, он заметил, как она напряглась и закрыла глаза, став похожей на каменного сфинкса.
Подойдя к краю канала, он опустил Андреа и отвернулся – чудовищный звук ломающихся о цемент костей ударил по ушам. Бегом он вернулся в машину, посмотрел на часы – жуткая операция заняла не более трех минут. Кажется, камер здесь нет, а дальше время нагоним, успокоил себя Валерио, при расчетах пути полиция всегда поправку на несколько минут делает.
– Давай побыстрее, – приказал он Патриции, заваливаясь назад и только теперь снимая перчатки, – я тебе скажу, где меня высадишь.
Оставалось только запихать оставшиеся тряпки в рюкзак, выбросить его подальше в мусорный контейнер и по полям незамеченным вернуться в город.
– Не забудь машину помыть и за Андреа, как всегда, в школу заехать. Да и тумбочку эту несчастную было бы неплохо Маноле отдать. Это самый обычный день, поняла? – на прощание повторил Валерио и, захватив школьный рюкзак Андреа, шагнул в оливковый сад, начинавшийся у самой дороги и длившийся до другой стороны города.
В знак согласия Патриция наклонила голову.
Глава 27
Лола и Капелини молча шли по пляжу, мелкие ракушки крошились под ногами и неприятно скрипели.
Несмотря на кошмарное в своей неожиданности заявление Капелини, Лола поверила ему сразу же, но внутренне сопротивлялась из последних сил, настолько произошедшая драма не поддавалась ни одному закону природы.
– Криминалисты всю ночь проработали, были у них определенные сложности, но пришли, наконец, к консенсусу. – Никола остановился, глубоко вдохнул морской воздух, как будто освобождаясь от тяжелых мыслей. – Я тебе детали нового заключения не буду пересказывать, но, поверь мне, там есть все основания для того, о чем я тебе уже заявил, – ему не хотелось повторять страшные подробности.
– Так диспетчер оказалась права? Она видела Андреа?
– Да. Мальчик перешел дорогу, помахал маме рукой и, как только она отвернулась, тут же повернул обратно. Никто на него не обратил внимания, дети часто к родителям возвращаются, если что-то забудут.
– То есть он вернулся в машину к матери?
– Да, прибежал обратно и на заднем сиденье спрятался. Ты же знаешь, что там никто автомобили не закрывает, когда на две минуты останавливается. – Никола нагнулся, поднял отполированный камешек и задумчиво повертел его в руках. – Скорее всего, Андреа уже просил Патрицию не отправлять его в школу, может, насморк себе придумал, но она догадалась, что он притворялся, чтобы прогулять уроки, да и планы на день у нее были совсем другие.
– А почему Андреа не побежал к морю или в парк, наконец?
– Думаю, что не хотел рассердить отца, которого боготворил. Одно дело прогулять уроки, катаясь на аттракционах, а другое – просто остаться дома, – Никола отбросил камень, тот глухо шлепнулся на песок.
Лола совсем близко подошла к морю, потрогала воду, отпрыгнула от накатившей волны, чуть подмочив кроссовок. Казалось, привыкшая ко всему на своей работе, она все тянула с последним вопросом и наконец тихо произнесла:
– Вот ты сказал, Патриция была не одна, а кто же второй?
