– Здесь у пруда есть беседка, – проговорил учитель, – там редко кто бывает, особенно днем.
– Ну что ж, ведите.
Ашмарин прошел несколько метров по аллее, потом свернул на тропу, а дальше им пришлось пробираться буквально через бурелом. Потом показалась небольшая залитая солнцем и заросшая ромашками с колокольчиками полянка. Мирославе так захотелось остаться здесь! Но Владимир Кириллович уже снова свернул на какую-то узенькую извилистую тропинку, едва заметную в густой траве. Эта тропинка и привела их к озеру, на правом берегу которого, почти у самой кромки воды, притулилась беседка. На первый взгляд она казалась такой ветхой, что создавалось впечатление – стоит только налететь самому слабому ветру, и сооружение развалится. Но когда они вошли внутрь, Мирослава поняла, что первое впечатление было довольно обманчивым. Беседка была очень крепкой. Внутри по кругу с трех сторон располагались лавочки, а вход занавешивал полог из девичьего винограда и хмеля.
Волгина догадалась, отчего беседка часто пустует – сидеть возле цветущего хмеля себе дороже. Но она обратила внимание, что сейчас почти все расцветшие головки были оборваны.
– Вот здесь нас никто не потревожит, – выдохнул Ашмарин и первым опустился на скамью.
– Владимир Кириллович, вы ведь знали Зосю с отрочества?
– Можно сказать, с детства, – печально ответил учитель.
– Вы знали, что она была в вас влюблена?
– Когда? – удивился Ашмарин.
– Когда училась в интернате.
– О! Вот вы о чем подумали, – вздохнул он, – там в меня почти все девочки были влюблены. Сами подумайте, из молодых учителей был только я. А девочки учились в закрытом заведении, интернат покидали редко. Надо же им было чем-то занять свои детские головки, кроме учебы, разумеется.
Мирослава вспомнила свое детство, юность, свою школу. Она обожала высокого и красивого директора школы, поджарого красавца – учителя рисования, маленького доброго завуча и полного веселого военрука. Но ни в одного из них она не была влюблена. Просто восхищалась, была благодарна за тепло, заботу и знания.
Владимир Кириллович, вероятно, был опытным педагогом, потому что он догадался, о чем думает Мирослава, и сказал:
– Не сравнивайте обычную школу и интернат, – и, подумав, добавил: – вас неправильно информировали. Зося не была в меня влюблена так, как девочки влюбляются в своих сверстников. И я вовсе не был объектом ее желания. Это было что-то на уровне «Ах, какой Владимир Кириллович душка!»
Мирослава невольно улыбнулась.
– Я, кажется, вас поняла.
Ашмарин удовлетворенно кивнул.
– Зося в то время была влюблена в какого-нибудь мальчика?
– Не знаю. Не замечал.
– Но она дружила с Кораблевым?
– Сергей опекал ее до своего отъезда в столицу.
– Хорошо. Потом, когда вы снова встретились с Зосей и она попросила вас помочь ей подготовиться к институту, какие складывались у вас отношения во время занятий?
– Да, никаких, – развел руками Ашмарин, – мы просто занимались.
– И все?
– Все. Ведь Зося платила мне по часам, – проговорил он смущенно и добавил: – так что ни она, ни я не могли себе позволить тратить это время на пустые разговоры.
– А после того, как занятия заканчивались, что вы делали?
– Как правило, сразу разбегались. У меня либо были еще ученики, либо мне нужно было бежать в школу. Да и Зося была занятым человеком.
– Она никогда не намекала вам на свои сердечные дела?
– Что вы! – возмутился учитель. – Конечно, нет! Я же взрослый мужчина, а не девушка-подружка, с которой можно посекретничать.
– А как ваша жена относилась к вашим занятиям с Зосей?
Владимир Кириллович неожиданно побледнел, но все-таки ответил довольно спокойно:
– Да никак не относилась. Я же не с одной Зосей занимался.
– Но, насколько нам известно, другие ваши ученики были еще детьми. А Зося была молодой прелестной девушкой.
– Ну да, Виталине не очень нравилось, что я занимаюсь с Зосей, – вынужден был признать Ашмарин. – Но я объяснил ей, что не могу отказать Паниной, потому что она моя бывшая ученица. И потом Виталина сама хорошо знала Зосю. В общем, она поворчала и успокоилась. Тем более что наши занятия должны были скоро закончиться.
– Почему?
– Зося сама так решила.
– И вы не знаете причину?
– Скорее всего, – пожал плечами учитель, – она решила, что уже достаточно подкована, и ни к чему больше тратить деньги на репетитора.
– А может быть, она передумала поступать в институт?
– С чего бы это? – удивился учитель и даже, кажется, обиделся.
– Зося была способной девушкой? – спросила Мирослава.
– Весьма и весьма, – уверенно ответил Владимир Кириллович.
Больше спрашивать Ашмарина детективам было не о чем. По крайней мере пока.
И Мирослава предложила:
– Владимир Кириллович, давайте мы вас подвезем.
– Куда? – удивился он.
– Туда, куда вам нужно, – улыбнулась Волгина.
– Так вы на машине? – обрадовался Ашмарин.
– Да.
– Тогда отвезите меня, пожалуйста, домой.
Как только «БМВ» подъехал прямо к подъезду, в котором жил учитель, на один из балконов выскочила женщина и буквально чуть ли не перевесилась через перила, вероятно, желая рассмотреть, кто за рулем дорогого авто, доставившего домой ее мужа.
Выбравшийся из салона, Владимир Кириллович кивнул им на прощание и с гордо поднятой головой отправился к двери подъезда.
– А я почему-то подумал, – задумчиво проговорил Морис, – что Ашмарину нужно было ехать еще к одному ученику.
– Ты правильно подумал, – усмехнулась Мирослава, – просто Владимир Кириллович хочет показать собственной жене, на каких машинах его доставляют до дома.
– Да? – не поверил Морис.
– Хочешь убедиться?
Морис пожал плечами.
– Выруливай за угол. Оставим автомобиль в соседней арке, а сами сядем на лавочку вон под теми вязами, – она кивнула в сторону деревьев, тесно прижавшихся друг к другу.
Они так и сделали. Прошло минут десять, и из-за угла появился Ашмарин. Мирослава быстро обняла Мориса и зашипела ему в ухо:
– Обними меня за талию.
– С удовольствием, – тоже шепотом ответил он.
– А теперь в машину!
Они выехали на дорогу и увидели стоящего на остановке автобуса учителя.
– А ведь мы могли бы довезти его до нужного ему места, – с сожалением проговорил Морис.
