Дорога в интернат проходила через сосновый бор, и ехать по ней было одним сплошным удовольствием. Прохладно, тихо. В приоткрытое окно врывался опьяняющий аромат. Морис смотрел в зеркало на безмятежное лицо Мирославы, и крамольные мысли начинали роиться в его голове: «Если мы поженимся и у нас родятся дети, то навряд ли мы сможем носиться по всей области в поисках убийц… Я бы мог устроиться работать адвокатом. А Мирослава…» – на этом он споткнулся. Потому что понял, что Мирослава никогда ничем другим заниматься не захочет. А если он попытается переубедить ее, то она пошлет его… в лучшем случае в Литву.
– Морис, – услышал он ее голос, – там, кажется, перекресток и указатель.
– Да, вижу, дорога в интернат сворачивает направо.
Они проехали еще всего ничего и уткнулись в чугунные решетчатые ворота.
– Закрыто, – сказал Морис, – лето, дети на каникулах.
– Побибикай, – усмехнулась Мирослава, – и какой-нибудь детина появится.
И точно, после того как Морис посигналил, к воротам подошел молодой здоровый охранник и спросил:
– Вы к кому?
– К Антонине Павловне Голубковой.
– А вы кто?
– Мирослава Волгина и Морис Миндаугас. Ее предупреждали о нашем приезде.
– Сейчас позвоню и узнаю, – проговорил невозмутимый охранник. Он потыкал пальцем в кнопки своего телефона и пробасил:
– Антонина Павловна! Тут двое на «БМВ» приехали и утверждают, что к вам.
Детективы не знали, что ответила директор детине, только снова услышали его голос:
– Нет, они не говорили, что они детективы. Просто сказали, что она Мирослава Волгина, а он Морис Миндаугас. Ждете их? Тогда я пропускаю? Ну, смотрите сами, – и уже открывая ворота и обращаясь к детективам, проговорил: – Проезжайте. Машину тут оставьте, а сами идите внутрь. Там вас девушка встретит.
– Спасибо.
– Мне-то чего, – пожал плечами охранник, – я на службе.
Морис закрыл машину, и они с Мирославой вошли в большой слегка затемненный вестибюль, в котором было тихо и прохладно, как на сквозной дороге в сосновом бору. Только пахло здесь иначе.
Им навстречу вышла совсем юная девушка и, приветливо улыбнувшись, спросила:
– Это вы к Антонине Павловне? – ее взгляд как магнитом притянуло к Морису.
– Мы, – ответили детективы.
– Тогда идемте, – девушка направилась в сторону лестницы, и детективы последовали за ней. Чуть-чуть приотстав, Мирослава шепнула Миндаугасу:
– Я забыла измазать тебя сажей.
– Это еще зачем? – удивился он громче, чем следовало.
Девушка тотчас обернулась.
– Вы что-то сказали?
– Нет-нет, – ответила Мирослава и толкнула Мориса в бок, – ты чего вопишь?
– Я не понял вашей шутки, – проговорил он на этот раз чуть слышно.
– Это не шутка, – ответила она с серьезным видом и пояснила: – Твоя красота мешает работе.
– Ничего подобного, – не согласился он, – она очень даже помогает.
– Ладно, тогда не будем тебя мазать, ходи беленьким.
– Премного вам благодарен, благодетельница.
Мирослава едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. К тому же она заметила, как напряжена спина девушки. Ее явно напрягало, что прибывшие к директору посетители о чем-то шептались.
«Мне бы тоже это не понравилось», – подумала Мирослава и сочла нужным объяснить:
– Мы обсуждали дорогу, по которой добирались сюда. Она просто восхитительна.
– О да! – обрадованно согласилась девушка, и напряжение сразу покинуло ее. – У нас тут вообще великолепные места! Если у вас будет время, я очень советую вам проехаться по окрестностям. Тут и озеро совсем близко, а там такие кувшинки и кубышки! По краю берега водяные ирисы, в воде тростник и рогоз. И над всем этим великолепием огромное количество стрекоз!
– Спасибо большое! – поблагодарила Мирослава.
– Мы непременно туда заглянем, – добавил Морис.
И девушка сразу заулыбалась. К этому времени они оказались на третьем этаже. Их сопровождающая свернула направо и пошла по широкому коридору, в конце которого возле панорамных окон стояли в кадках настоящие пальмы, фикусы и розаны. Но до конца коридора они не дошли. Девушка резко остановилась и постучала в дверь.
– Антонина Павловна, можно?
– Заходи, Оленька, – донесся оттуда ласковый женский голос.
Девушка распахнула дверь и пропустила вперед себя детективов.
– Вот, Антонина Павловна, ваши гости.
– Спасибо, Оля.
– Не за что, – ответила девушка и не стала входить в кабинет, просто закрыла дверь за детективами, и до их слуха донеслось удаляющееся постукивание ее каблучков.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила хозяйка кабинета.
Детективы представились и услышали в ответ:
– Мне Сережа позвонил и рассказал о вас. А я, как вы уже, наверное, знаете, Антонина Павловна Голубкова, директор интерната.
Выглядела она лет на пятьдесят, но Мирослава знала, что женщине уже шестьдесят два года.
Волгина, усаживаясь в предложенное хозяйкой кресло, успела окинуть взглядом весь кабинет. Он был обставлен удобной, добротной мебелью, хотя и не слишком дорогой. Впечатляли шкафы с книгами, занимающие две стены от пола до потолка и солидный письменный стол с дорогим ноутбуком. Умиляли же кожаная обивка кресел и дивана. Она была кипенно-белой и выглядела беззащитной в кабинете руководителя образовательного учреждения.
Перехватив взгляд Мирославы, Антонина Павловна произнесла оправдывающимся тоном:
– Шефы недавно подарили. Мне самой кажется, что они пахнут не кожей, а черемухой, которая растет у дороги – того и гляди обломают. Мы тут между собой посоветовались, в смысле учителя, и решили заказать чехлы.
Мирослава одобрительно кивнула.
– Я знаю, вы из-за Зосеньки приехали, – Антонина Павловна глубоко вздохнула, – хорошая была девочка. И я не могу даже представить, у какого проходимца рука на нее поднялась.
– Нам рассказали, что у Зоси был любимый человек, которого она почему-то ото всех скрывала.
– Я ума не приложу, почему она так поступала, – развела руками Голубкова.
– Есть предположение, что этот мужчина был женат.
– Да не верьте вы этому! – горячо воскликнула директор интерната.
– Почему? – спросила Мирослава.
– Не могла Зосенька встречаться с женатым, – уверенно проговорила Антонина Павловна.
На этот раз вопрос «почему» задал Морис.
Голубкова посмотрела на него внимательно и ответила:
