— Надеюсь, того, что я дала вам, оказалось достаточно? — Бриони уже истратила почти все деньги, данные ей взаймы Энеасом.
— Этого хватило, но вернуть вам мне нечего.
Принцесса вздохнула:
— Не знаю, как и благодарить вас, мастер дан-Фаар. Так многие, чьим долгом было хранить мне верность, предали меня… или были отняты. И вот я здесь, и со мной — единственный мой оставшийся друг, — она улыбнулась. — Кто мог бы предположить, что им окажетесь вы?
Он улыбнулся в ответ, но вид у него был, пожалуй, не самый весёлый.
— Друг, да, принцесса — но единственный ли? Сомневаюсь. У вас много друзей и союзников в Южном Пределе, которые говорили бы в вашу защиту — да что я, не только говорили бы! — если бы вы были там.
Бриони нахмурилась.
— Сейчас им уже должно быть известно, что я жива. Слухи не могли не дойти — хотя бы какие-то. Я открыто живу здесь вот уже не один месяц.
Давет кивнул.
— Да, ваше высочество. Но одно дело — знать, что твой суверен жив, и совсем другое — рисковать своей жизнью за него в его отсутствие. Откуда же вашим — даже самым верным — сторонникам знать, вернётесь ли вы? Расстояние смущает сердца. Сумейте невредимой добраться в Южный Предел, и — осмелюсь утверждать — вы найдёте там немало своих приверженцев.
Она кивнула и подала ему затянутую в перчатку руку.
— У меня нет денег, чтобы заплатить вам, мастер дан-Фаар, — сказала она с грустью. — Как долго могу я продолжать рассчитывать на вашу дружбу, не имея ничем вознаградить за неё?
Давет поцеловал тыльную сторону её ладони, не отводя, однако, карих глаз от лица принцессы.
— Вы можете полагаться на меня в любых обстоятельствах, моя леди, но не считайте, что в нынешних неравных отношениях я — сторона пострадавшая. Скажите себе так: он просто азартный игрок — чем я хорошо известен — провернёт дельце тут, выполнит работёнку там, не слишком при этом подставляясь, но всё это — ради возможности в будущем сорвать большой куш.
Он отпустил руку принцессы и театрально поклонился:
— Да, пожалуй, лучше всего рассматривать наши м-м-м… действительно, непростые… отношения именно в таком свете.
На сей раз улыбка посланника гораздо больше напомнила Бриони его прежнюю тигриную ухмылку, и у неё вдруг на миг перехватило дыхание.
— Что ж, — продолжил он, выпрямляясь, — вы найдёте свои дары в комнатке над этой таверной у Подмостья… — мужчина протянул принцессе обрывок пергамента, — и двух понятливых малых, которые отвезут их куда вам нужно, — он поклонился. — Надеюсь, это послужит к вашей пользе, моя принцесса. Говоря откровенно, участие в ваших приключениях само по себе — награда для меня почти уже достаточная. Можете ли вы сказать мне, почему калликане?
— Это желание богов.
— Ну, если вы так сильно не хотите мне говорить…
— Я не ухожу от ответа, мастер дан-Фаар. Богиня говорила со мной во сне — вернее, полубогиня… — он улыбался, глядя на девушку. — Вы не верите мне.
— Напротив, моя леди. Я верю, что ничего подобного происходящему вокруг не случалось со времён богов. И совершенно очевидно, что вы и ваша семья оказались в центре этих событий. Но остального, что у меня на сердце, я не открою даже вам, принцесса.
— Ну, что ж, сказано честно.
— За сим позвольте откланяться, — мужчина стряхнул с бриджей несколько капель ночной росы. Ножны стукнулись о скамью. — Не знаю, когда мы встретимся снова, ваше высочество. Я должен исполнить другие обязательства.
— Вы… вы уезжаете из города? — Бриони сама не ожидала, что известие так испугает её.
— Боюсь, я уезжаю из Сиана вообще, принцесса.
— Но вы… но вы мой единственный настоящий союзник, Давет. Куда вы едете?
— Не могу сказать вам, — ответил он. — Простите мне скрытность, но речь идёт о репутации дамы. И всё же, не сомневайтесь — это не последняя наша с вами встреча, принцесса. Мне не нужно верить ни во что чрезвычайно странное, чтобы смело утверждать это.
Неожиданно ощущая неловкость и смущение, она встала, и Давет взял её за руку.
— Мои мысли всегда пребудут с вами, Бриони Эддон. Никогда не сомневайтесь в себе. У вас есть своё предназначение, и оно ещё далеко не исполнено. В этом вы можете быть уверены и тогда, когда не уверены уже более ни в чём.
Ещё раз он поднёс её руку к губам и поцеловал, а потом развернулся и исчез в тенях садовой тропинки.
— Я всё ещё не вполне понимаю, что вы затеяли, принцесса Бриони, — сказал Энеас, пока они шагали вниз по узенькой улочке, параллельной Фонарной Аллее.
Так они привлекали гораздо меньше внимания, чем если бы шли по этой широкой и оживлённой дороге, чего, собственно, Бриони и добивалась. И тем не менее, невозможно было выйти в город в сопровождении наследника трона с его телохранителями и парой запряжённых волами телег, не собрав при этом толпу зевак.
— В таком случае оказанное вами доверие для меня лучший комплимент из возможных, — только произнеся это, Бриони тут же заволновалась: не звучат ли её слова так, будто она пытается очаровать принца.
"В конце концов, он хороший человек, и я должна ему больше, чем несколько учтивых и приятных слов”.
— В самом деле, я рассказала вам всё, что могла. Если я скажу хоть что-нибудь ещё, вы перестанете опасаться, что я сошла с ума — вы в этом совершенно уверитесь!
Энеас рассмеялся.
— Клянусь, любой разговор с вами будничным никак не назовёшь, Бриони Эддон! Уже ради одного этого я счастлив сопровождать вас куда угодно. Но вот: сегодня по вашей просьбе я иду с вами всего лишь в один из районов своего города — признаться, плохо мне знакомый. Подмостье давно известно своими необычными жителями и ещё более необычными происшествиями.
— Необычен этот народ разве что в том случае, если вы судите их только по росту, — ответила Бриони. — Но если они хоть немного похожи на фандерлингов, живущих на моей родине, ваше высочество, я склонна полагать, что они честные горожане — то есть, не хуже других людей.
Энеас кивнул.
— Важное уточнение. Но не будем обвинять их заранее в преступлениях, совершаемых большими людьми — возможно, с непорядочностью дело обстоит так же, как с ценой на рыбу или мясо, которая тем выше, чем больше весит кусок.
Бриони не удержалась от смеха.
Как от него и ожидалось, Давет дан-Фаар превосходно подготовил почву для их визита: когда гости прибыли в Подмостье, калликане незамедлительно открыли ворота Дома Гильдии и пропустили всех внутрь, включая и телеги. Внутри было темно, потолки оказались низкими. К гостям подошли несколько маленьких работников: они отвели волов в стойла и начали разгружать повозки. В своём роде Дом Гильдии был таким же отдельным миром, как и дворец Бродхолл — хотя и гораздо миниатюрнее.
