— Да, ваша сестра приказала ему отвести меня обратно туда, где на караван напали. Но мы так и не добрались до места. Во всяком случае, я. Однажды я проснулся ночью, а вокруг — туман. Меня потеряли. Я звал и звал, но меня так никто и не нашёл. Ну, по крайней мере, не те, с кем я путешествовал… — Раймон передёрнулся и замолчал, и больше ничего не поведал о том, что происходило с ним между этим событием и тем временем, когда его забрал себе Кью’арус из Сна.
— Он хорошо со мной обращался, мой хозяин. Кормил меня. И не бил, если только я того не заслуживал. А теперь он умер… — плечи парня затряслись. — Но я не думаю, что ваша сестра, благослови её боги, — простите, господин, я должен был сказать: принцесса Бриони… я не думаю, что она в чём-либо желала мне плохого. Она была рассержена, но мне сдаётся, что принцесса сердилась не на меня…
— Остановись, хватит, — Баррик уже не мог про это слушать.
Бек погрузился в молчание. Принц, в мантии, прежде служившей подушкой умирающему Кью’арусу, снова согнулся над вёслами, на этот раз лёгкими гребками просто удерживая лодку посреди медленного возвратного течения, пока они ожидали вестей от Скарна.
Канал был узкий, и по обе его стороны поднимались дома, едва отличимые от необработанных скал, в которых они были вырублены; единственное, что позволяло опознать в них жилища — редкие крошечные окошки и широченные, больше похожие на ворота, двери над линией берега.
"Двери, — фыркнул про себя Баррик. — В этом городе больше дверей, чем я могу сосчитать. Теперь осталось отыскать среди них нужную, только и всего".
Ворон свалился с пасмурного неба и, раскинув крылья для баланса, опустился на архштевень.
"А я уж и позабыл, какой он здоровый", — отметил про себя принц. Размах крыльев птицы почти равнялся длине раскинутых рук. Не произнеся ни слова, ворон принялся перебирать и чистить свои перья. Было совершенно ясно: Скарн хочет, чтобы его спросили.
— Ну, нашёл ты что-нибудь? Какое-нибудь подходящее место?
— Могёт так быть. Ну, а мож и не могёт.
Баррик вздохнул. Удивительно ли, что он почти совсем одинок и это ему нравится?
— Тогда будь так любезен, скажи мне, — попросил он преувеличенно вежливо. — И после я щедро вознагражу тебя за добрую службу.
Польщённый, Скарн распушился и подтянулся на насесте.
— Случай таков, что Скарн нашёл как раз именно его — утёс на большом канале, средь потока. Деревья и протча, и одни развалины. Мы не углядели никого двуногого, ни знака их.
— Отлично, — Баррик кивнул. — И я вправду тебе благодарен. Куда плыть?
— Следуй за нами, — ворон вспорхнул с места.
Пока Баррик медленно грёб, ведя скиф за неспешно скользящим в небе силуэтом, Раймон неожиданно подал голос:
— Не все животные здесь умеют говорить. А иногда даже тех, кто умеет, лучше не слушать, — он помотал головой, как мокрый пёс, видно, вспомнив что-то жуткое. — Особенно когда они зазывают тебя в свой дом. Тут не как в детской сказке, понимаете?
— Спасибо, я запомню.
Остров оказался примерно таким, как и описывал Скарн — заросший лесом огрызок скалы прямо посреди крупного канала, достаточно далеко от фонарей тьмы, чтобы купаться в сумеречном сером свете. Когда-то меж тёмных сосен возвышалось громадное строение, занимавшее почти весь остров, но теперь от него мало что осталось — несколько полуразрушенных стен и развалины чего-то круглого, возможно, башни. Пологого берега не было и в помине, а вместо дока, некогда служившего обитателям острова, из воды торчали выбеленные временем остатки пирса, так похожие на огромные рёбра, что Баррику невольно и неприятно вспомнились Спящие и их костяная гора.
Беглецы привязали лодку к ближайшему обломку и побрели к скалистому берегу по грудь в воде; к тому времени, как они выбрались на сушу и укрылись под пологом сосен, оба — и Бек, и Баррик — дрожали от холода.
— Нам нужен огонь, — проклацал зубами принц. — И мне плевать, увидит его кто-нибудь или нет.
Он встал и повёл спутника сквозь густую поросль, пока они не добрались до развалин каменной башни.
— Отсюда, по крайней мере, не будет видно света пламени, а вот с дымом уже ничего не поделаешь.
— Возьмите вот эти, — подсказал Раймон, наклоняясь и подбирая сухую ветку. — Это хорошее дерево, и дыма от них будет меньше, чем от зелёных.
Баррик кивнул. Ну, хоть на что-то его спутник всё-таки годился.
Разведя небольшой костёр, принц наконец устроился погреть руки и только тогда заметил, что Скарна нигде нет. Однако не успел он ещё и толком подумать об этом, как ворон уже возвратился: хлопая крыльями, он пролетел сквозь верхние ветви, а по корявым нижним спустился как по лесенке, прыгая с одной на другую. Из его клюва что-то свисало — какой-то тёмный комок, который Скарн весьма торжественно уронил у ног принца.
— Думалось нам, ты будешь голоден, так-то, — объявил он.
Баррик осмотрел почти безглазый труп — существо походило на крупного крота, но лапы были длиннее и тоньше, и оканчивались пальцами.
— Спасибо, — сказал он, и совершенно искренне: от голода у принца сосало под ложечкой — кроме нескольких краюшек, разделённых с Раймоном Беком, он не ел ничего вот уже лет сто.
— Я им займусь, — предложил Бек. — У вас есть нож?
Немного поколебавшись, Баррик протянул ему короткий меч Кью’аруса. Парень оглядел оружие и приподнял бровь, но ничего не сказал. Пока принц возился с растопкой, купец занялся свежеванием и разделкой; шкурку и внутренности он, даже не спрашивая, отдал Скарну. Тот махом проглотил подачку, перескочил на камень и принялся чистить оперение.
— Так что ты знаешь об этом городе? — спросил Баррик, пока их ужин поджаривался на сосновом вертеле над огнём. Запах, мускусный, но весьма аппетитный, не давал собраться с мыслями. — Где мы? Как устроено это место?
Бек задумчиво наморщил грязный лоб.
— Я мало о нём знаю, честно говоря. Единственный раз, когда хозяин брал меня с собой куда-то до той охоты — церемониальный визит к Паутинному герцогу. Тогда он взял в качестве эскорта несколько смертных слуг — просто чтобы его позлить. Так, во всяком случае, казалось, — грустная улыбка тронула губы Раймона Бека. — Нам нужно было в самый центр Сна, и он показывал мне разные вещи по пути. Дайте подумать, — купец поднял сосновую веточку и начал рисовать ею на тёмной сырой почве. — По-моему, город устроен примерно вот так, — он нацарапал неровную спираль. — К'зе-шихаоуи, река Блёклая — так они называют большой канал, — пояснил Бек, ещё раз проводя по этой основной линии. — Но другие водные пути пересекают его на всём протяжении.
Он дорисовал ещё несколько линий поперёк основной. Рисунок начал напоминать рассечённую вдоль пополам раковину наутилуса, которую священники Эривора носили на груди как знак своего бога.
— Но мы-то где? — спросил Баррик.
