Раймон Бек потёр лицо.
— Думаю, дом Кью’аруса должен быть где-то здесь, — он ткнул палочкой в линию внешней окружности спирали, отступив от конца примерно на половину её длины. — Хозяин всегда гордился тем, что живёт вдали от центра города, отдельно от прочих богатых и знатных семей. А место, где мы сейчас, оно примерно вот тут, — он опять ткнул палочкой, рисуя метку побольше на втором и третьем витках. — Я не могу сообразить, как далеко мы на самом деле уплыли, но знаю, что в той части много островов.
Баррик нахмурился. Сняв мясо с огня, он положил его на чистый камень и начал разрезать пополам — нелёгкое дело, когда нож намного больше куска. Долю Бека принц оставил на камне, а свою взял прямо руками и принялся за еду.
— Мне нужно знать больше. Меня послали с заданием.
— С каким заданием? — заинтересовался Бек.
Даже человеческая компания (какой у него давно не было) и удовольствие от горячей еды не могли заставить Баррика доверить все свои секреты, фактически, кому попало.
— Неважно. Как мне сказали, я должен отыскать некую определённую дверь, но я понятия не имею, где она может находиться; знаю только название места — Зал Горбуна. Что ещё ты можешь мне рассказать? Если название Зал Горбуна тебе незнакомо, может, ты вспомнишь, есть ли где-нибудь в Сне какая-нибудь примечательная дверь? Знаменитые ворота? Что-то, что охраняется?
— Тут всё охраняется, — мрачно ответил Бек. — Всё, за чем не надзирают криксы — в домах Бессонных. И надёжно заперто.
— Ты упомянул, что твой хозяин брал тебя с собой, когда ездил с визитом к… как там? Герцогу Паутины?
— Паутинному герцогу. Он жутко древний. Хозяин говорил, что он один из старейших жителей, старше него только члены Смеющегося Совета.
Баррик удивлённо сморгнул.
— Это ещё что за названьице?
— Не знаю, господин. Хозяин их ненавидел. Он говорил, что кто-нибудь должен выпить из них остатки соков, и тогда мы могли бы начать всё сначала. Ещё он говорил, что смех должен звучать, но я не знаю, что он имел в виду.
От всех этих подробностей Баррика начало одолевать нетерпение.
— Этот Паутинный герцог — где он? Можем мы до него добраться? Можем принудить рассказать то, что нам нужно?
Раймон Бек воззрился на него в священном ужасе.
— Герцога? Нет! Нам нельзя к нему приближаться. Он сотрёт нас в порошок не шевельнув пальцем!
— Но где он живёт? Хотя бы это можешь ты мне сказать?
— Точно не знаю. Где-то у самого сердца города. Я помню, потому что мы миновали множество старинных поместий, пока добрались до центра Сна — и сгоревших, и рассыпавшихся в руины, и окружённых таким количеством мгламп, что я не мог разглядеть их даже вблизи. Хозяин указал мне на много всякого — с такими странными названиями! — как вот Сад Ладоней и ещё разные места: Пять Красных Камней, Библиотека Жалящей Музыки… нет, Жалостливой Музыки… — он перевёл дух. — Так много всего! Башня Сью'маа, Портал Предателя, Поле Первого Пробуждения…
— Стоп, — Баррик вдруг весь подобрался. — Портал Предателя? Это что?
— Я… я не помню…
Принц схватил спутника за предплечье левой рукой, стиснул — и осознал, что причиняет ему боль, только тогда, когда тот заскулил.
— Извини, — Баррик выпустил парня. — Но я должен знать. Вспоминай давай! Что это за место — Портал Предателя?
— Пожалуйста, господин, это было… было одно из тех самых тёмных мест, которые я не мог разглядеть. Но хозяин сказал кое-что… — Бек зажмурился, явно изо всех сил пытаясь припомнить, и при этом потирал руку там, где Баррик её схватил. — Он сказал, что это дыра.
— Дыра? — принц сдержал желание взять этого грязного оборванца за грудки и на сей раз хорошенько тряхнуть. — И всё?
— Знаю, это звучит странно, но хозяин назвал это место "дырой"… как же он там выразился? Дырой, которую даже богам не под силу… не под силу… — Бек вдруг просиял, — даже богам не под силу заткнуть, вот!
Сердце Баррика бешено забилось. Он достаточно слышал о дорогах Горбуна, чтобы понять — нельзя пропускать такое мимо ушей.
— Покажи мне, где его найти!
Довольное выражение сползло с лица Бека.
— Что? Но… господин мой, это же в самом сердце Сна — в квартале Тишины, куда могут являться лишь приглашённые. Даже мой хозяин и ногой не ступал туда, пока его не призвал Паутинный герцог… — он подскочил, услышав громкое "Клац!", но это всего лишь Скарн разбил улитку о камень.
— Мой хозяин был очень умён, — продолжил парень. — И если уж он не являлся туда просто так, мы тем более не должны. Вы не знаете этих существ, принц Баррик — в них нет души, и доброты в них тоже нет ни капли! Они сдерут с нас кожу лишь развлечения ради, и слёз прольют, свежуя нас, не больше, чем я над этой вот пищухой!
— Я не принуждаю тебя идти со мной, но сам не могу упустить такой шанс, — Баррик вытер руки о свой изрядно пообтрепавшийся наряд и начал расчищать землю, чтобы лечь. — Я должен увидеть это место, Бек. Я должен разведать — вдруг эта… дыра, которой даже богам не заткнуть, и есть то, что я ищу. Как я уже сказал, у меня задание, — принц запустил руку под рубашку — пощупать мешочек с зеркалом. — Ты же волен делать что угодно.
— Но если вы оставите меня, меня поймают! Беглый слуга — и из живущих-под-солнцем! — глаза парня наполнились слезами. — Они сделают со мной что-нибудь ужасное!
К Баррику отчасти вернулась его холодность: он вдруг понял, что устал и не желает слушать нытьё этого слабака — и чувствовал, будто твердеет, как глина, превращающаяся в кирпич. Принц улёгся в лунку меж двух сосновых корней и, скатав капюшон Кью’арусова плаща вместо подушки, уложил на него голову.
— Я не могу решать за тебя, торговец. У меня есть обязанности посерьёзнее, чем опекать случайного спутника, — он закрыл глаза.
Заснуть под тихие всхлипывания Бека, сидящего всего лишь на расстоянии вытянутой руки, должно было оказаться нелегко, но в доме Бессонных Баррику едва удалось подремать — он мог бы сказать, что и совсем не спал, если бы не помнил о том странном ящеричьем сне. И веки смежились будто сами собой.
Во сне он стоял на вершине холма — до странности гладкого холма цвета старой слоновой кости. Толпа людей собралась на склоне, их лица, повёрнутые к нему, напоминали клумбу невиданных цветов. Некоторых он узнал мгновенно — своего отца-короля, Шасо, брата Кендрика, — но другие казались знакомыми лишь очень смутно. Миг спустя в одном из них принц опознал, как ему показалось, Ферраса Вансена — но в то же время это был пожилой мужчина с сединой в бороде и редеющими волосами: Вансен, которого никогда не будет, потому что капитан стражи погиб в Глубинах, упал в бесконечную тьму. Из прочих, кого он не узнавал совсем, одни люди были одеты в будто старинные костюмы, другие обладали странной внешностью и неестественным телосложением, как те существа, которых принц видел в темницах полубога Джикуйина; объединяло это разношёрстное сборище только написанное на лицах молчаливое внимание. Баррик попытался заговорить, спросить их, что им от него нужно, но слова не рождались во рту. Лицо будто одеревенело, и хотя мышцы глотки и языка сокращались, что-то не давало им свободно двигаться. Принц поднёс руку к губам и с ужасом нащупал на их месте только лишь кожу, заскорузлую, как старый ремень. Рта не было.
