"Помни, что в их глазах ты не совсем настоящий живой человек, — частенько говаривал отец. — Ты — зеркало, в котором люди, а в особенности — твои подданные, видят то, что хотят видеть. Когда они счастливы — они увидят тебя в ореоле своего счастья; если несчастливы — они сочтут тебя своим мучителем. А если в них сидит демон, то ты станешь казаться им врагом, которого следует уничтожить".
Если боги могут воздействовать на людей только через сны, как говорила Лисийя, не сеют ли они заодно и ложь вместе с правдой? Не злой ли бог настроил Ананку и короля Сиана против неё?
"Послушай-ка только, что ты говоришь! — отчитала она себя мысленно. — Разве недостаточно дурно уже одно то, что ты преисполнилась гордыни, узнав, сколько солдат послали заковать тебя в кандалы из Тессиса? А теперь ещё льстишь себе мыслью, что тебе противостоят и сами боги. Глупая, чванливая девица!"
Но что бы ни произошло, она не доставит никому удовольствия полюбоваться на то, как одна из Эддонов плачет и молит о пощаде. Даже если её поведут на эшафот.
Когда они подъехали к большому шатру почти в центре лагеря, капитан спрыгнул с лошади и помог ей слезть с седла — молча и деловито, безо всякой учтивости. Теперь, принцесса смогла повнимательнее рассмотреть эмблему на его сюрко, и увидела, что красная гончая не просто поджарая — худая как скелет, с явственно выпирающими рёбрами, похожими на дамский гребень для волос. Она содрогнулась.
Капитан провёл её мимо часовых, стоящих снаружи шатра, и, пропустив под полог, так сильно сжал предплечье, останавливая, что Бриони поморщилась. В центре огромной палатки ещё несколько солдат — все в доспехах — склонились над кроватью с расстеленными на ней картами. Вошедших никто, кажется, не заметил.
— Прошу прощения, ваше высочество… — наконец подал голос капитан, которому явно не терпелось доложить об успехе и получить заслуженную похвалу. — Я нашёл её — северную принцессу — и взял в плен!
Самый высокий из латников обернулся, и его глаза расширились. Это был Энеас, сын сианского короля.
— Бриони… Принцесса! — воскликнул он и тут же напустился на капитана. — Вы сделали — что? Как вы сказали, Линас, “взяли в плен”?
— Как вы и приказывали, ваше высочество, я нашёл её и схватил, — но голос офицера, ещё миг назад твёрдый и преисполненный гордости, теперь звучал уже не так уверенно. — Вот, я доставил её… доставил к вам…
Энеас нахмурился и подошёл ближе.
— Вы болван! Когда это я приказывал "взять в плен"? Я велел найти её! — он протянул к Бриони ладони и, к её изумлению, опустился перед ней на одно колено. — Молю о прощении, принцесса. Я запутал собственных солдат, и эта ошибка — моя и ничья более, — принц повернулся к приведшему её офицеру. — Благодарите небо, что вы не додумались заковать её в цепи, капитан Линас, или я велел бы вас высечь. Она благородная госпожа, и мы уже обошлись с ней самым ужасным образом.
— Мои… мои извинения, принцесса, — пробормотал, запинаясь, капитан. — Я не представлял… я ошибся насчёт вас…
Бриони не понравился этот человек, но и видеть, как его выпорют, ей тоже не хотелось. Ну, по крайней мере, пусть не чересчур жестоко.
— Конечно же, я вас прощаю.
— Идите и передайте всем приказ отозвать поисковые команды, — Энеас проводил взглядом пристыжённого капитана, буквально вылетевшего из шатра, и обратился к остальным одетым в доспехи мужчинам, наблюдавшим за сценой с весёлым интересом. — Лорд Хелкис, господа, оставьте нас. Я буду говорить с принцессой наедине, — он ненадолго задумался. — Впрочем, нет, Хелкис, останьтесь. Я не хочу, чтобы репутация этой бедной леди пострадала ещё больше — она достаточно натерпелась от моей семьи, и притом безвинно.
Симпатичный молодой аристократ поклонился:
— Как вам будет угодно, ваше высочество, — и присел на табурет в углу шатра.
Бриони казалось, будто она спит и видит сон: вот она размышляет, не собираются ли её казнить — а вот уже принц стоит перед ней на коленях и целует руку.
— Пожалуйста, — промолвил Энеас, — я не жду, что вы простите мою семью, и даже не смею на это надеяться, — во всяком случае, даровав прощение, вы окажете мне незаслуженную любезность, — но я вновь приношу вам свои извинения. Мне пришлось уехать вскоре после того, как мы вернулись из Подмостья. К тому времени как я узнал, что произошло, и вернулся в Тессис, вас уже там не было, — он окинул взглядом её фигуру. — Это странно, но я мог бы поклясться, что на вас сейчас надет мой старый дорожный плащ. Впрочем, пустое.
Принц пустился в объяснения — рассказал, что правда открылась ему благодаря Эразмиусу Джино, пославшему гонца, который догнал принца на марше — он вёл свои отряды на юг по южному отрезку Королевского тракта к границе. Бриони в душе преисполнилась желания как-нибудь отблагодарить Джино, чью добропорядочность — или, по крайней мере, преданность Энеасу — она прежде явно недооценила.
— Едва прочтя письмо, я — несмотря на то, что ещё стояла глубокая ночь, — приказал своим Храмовым псам сворачивать лагерь, и мы повернули назад, в Тессис, — закончил Энеас.
— Храмовым псам?
— Вы видите их вокруг. Это моя собственная кавалерия, — объяснил принц с заметной гордостью. — Я лично отобрал каждого из них. Вы помните, я расспрашивал вас о Шасо и его методах обучения? Храмовые псы созданы по образу и подобию туанских всадников. Пусть Линас и его глупая ошибка не обманут вас — это лучшее войско Сиана, тренированное действовать быстро и умело, как в дороге, так и в битве. Мне жаль, что первая ваша встреча оказалась столь неудачной.
Бриони покачала головой.
— Не столь уж и неудачной. Ваши люди спасли нас от бандитов, — она вспомнила белое, без кровинки лицо и полуоткрытые, невидящие глаза Дована Бёрча. — Почти всех… — радость от того, что её не ждёт наказание, перелилась в холодную тяжесть на сердце. — Нельзя ли послать за моими спутниками, актёрами? Они не знают, что со мной случилось, и, наверное, думают, что меня собираются обезглавить или тащить на верёвке в Тессис, — она неловко запнулась. — Меня вернут назад в Тессис? Что будет со мной теперь, когда я оказалась вашей пленницей, принц Энеас?
Он изумился.
— Ни в коем случае не пленницей, леди. Ни в коем случае. Даже и думать не смейте о таких ужасных вещах. Конечно же, вы вольны идти куда пожелаете… хотя да, я стал бы умолять вас возвратиться со мной в Тессис. Мы очистим ваше имя от этих оскорбительных беспочвенных обвинений. Это меньшее, что я могу сделать для вас.
— Но ваша мачеха, Ананка, ненавидит меня…
На миг лицо Энеаса посуровело.
— Она мне не мачеха. Милостью богов мой отец вскоре прекратит эти недостойные отношения.
Однако Бриони сомневалась, что тут можно обойтись одной божественной милостью.
— И всё же, — напомнила она, — двое людей, ко мне близких, были отравлены кем-то, кто пытался меня убить.
— Но вы будете со мной, — возразил принц. — Под моей личной защитой.
