“Как говаривал Мюррой, — вспомнилось Вансену, — если ты не годишься в солдаты, тогда вперёд — умри, чтобы стать щитом другому”. Если его, Вансена, оттеснят в узкое место, то у остальных будет шанс отступить и донести весть до Города фандерлингов.
И всё-таки, было бы неплохо иметь при себе добрый солдатский щит. Особенно в тесных проходах, особенно в царящей вокруг тьме. Собственные тихие шаги стали казаться капитану барабанным боем — квары наверняка услышали их давным-давно.
Феррас и его маленькая команда наконец вышли из тесного туннеля на открытое место, которое Сурьма называл Скважинами — в подземную залу, напоминающую горную долину, чьи склоны, уходящие во тьму, недосягаемую для света коралловых ламп, были изрезаны вертикальными трещинами. Огромные складки камня между трещинами были все источены — некоторые пустоты оказались естественного происхождения, другие — явно выдолблены или, по меньшей мере, расширены умелыми руками. В тусклом зеленоватом свете Вансену удавалось разглядеть не многое, но то, что он увидел, напомнило ему о скалистых кручах Сеттленда, где старые мистики Тригоната укрывались от соблазнов мирской жизни. Но даже блаженные сновидцы, онири, нашли бы для себя невыносимой жизнь в этих мрачных, лишённых света глубинах. Капитан никогда не думал, что может мечтать о небе так же, как голодный мечтает о куске хлеба, но так оно и было. “О боги в небесах, — взмолился он про себя, — пожалуйста, позвольте мне дожить до того дня, когда я снова увижу солнечный свет!”
Сурьма указал на ближайший склон, похожий на каменные соты. Впервые за всё время Вансен пожалел, что они взяли с собой коралловые лампы: если им предстояло столкнуться с кем-либо, кто долго прожил здесь без света, или одним из многочисленных видов детей сумерек, для которых тьма была домом, фонари, какими бы они ни были тусклыми, превратят их отряд в лёгкие мишени.
Вансен теперь двигался во главе группы, огибая тёмные места на полу, которые, как он подозревал, могли оказаться колодцами: провалишься — так и долетишь до центра земли. Приблизившись, он разглядел, что ближайшая келья не пуста — её владелец лежал наполовину снаружи, раскинув неестественно вывернутые руки. В слабом свете кораллов убитый казался совсем юнцом. Вансен подался вперёд и дотронулся до кожи фандерлинга-послушника. Она была тёплой, но тело оказалось податливым, как тряпичная кукла, глаза юноши были полуоткрыты. Солдат приложил ухо к груди монаха, но ничего не услышал. Мёртв, значит, но как долго?
Как и говорил Сурьма, неподвижные тела обнаружились в нескольких скудно обставленных кельях нижнего яруса — одно из них такое маленькое, что даже зачерствевшее сердце Вансена болезненно сжалось. Пока Яшма и другие фандерлинги, склонившись над малышом Пьютером, бормотали проклятия, Феррас двинулся по краю выхода породы, размышляя о том, сколько ещё келий могут скрывать в себе мертвецов и как они умерли, что на них не осталось ни единой царапины. Монахи лежали каждый в своей келье — похоже было, что беда настигла их всех одновременно, или же нападавшие подобрались стремительно и бесшумно.
Первая келья в следующем каменном склоне была пуста, и Вансен уже собирался перейти дальше, как вдруг лампа высветила нечто, чего в других пещерках он не заметил — дыру в задней стене комнатушки, ведущую вглубь скалы. Он наклонился ближе и присмотрелся: пол, в других виденных им кельях тщательно выметенный, здесь был засыпан каменным крошевом и пылью. Дыру в задней стене, кажется, спешно продолбили колотушкой и долотом. Но зачем…?
И внезапно Вансен понял, на что смотрит. Тихо-тихо, как только мог, выбрался он из кельи и вернулся туда, где ждали его остальные; большинство из них теперь, когда злость их иссякла, выглядели испуганными.
— Думаю, я нашёл место, откуда они проникли сюда, — прошептал мужчина спутникам. — Идите за мной.
Яшма первым последовал за ним, позади него шёл Сурьма, но остальные, замешкавшись, поотстали. Беспокойство вновь всколыхнулось в душе Вансена. Эти необученные фандерлинги не были солдатами, надежды на них не было никакой — и об этом следовало помнить.
Молот Яшма обернулся и грозно уставился на своих стражей — и в свете их ламп лицо его напоминало гротескную маску. Парни повскакали на ноги, но видно было, что они колеблются.
— Это нора, прокопана с другой стороны, — уверенно заявил Сурьма, вглядевшись в отверстие на задней стене пустой кельи.
— И не фандерлингскими инструментами, — тихо прорычал Яшма. — И не с фандерлингским умением. Очень скверная работа. Смотрите, края обтёсаны кое-как.
— Те туннели, о которых говорит Сланец — дороги Шторм-камня, — спросил Вансен у Сурьмы. — Мы к ним близко?
— Не знаю. Дайте подумать… — Сурьма прекратил разглядывать дыру и выпрямился. — Да, полагаю, что так, хотя мы никогда не ходим к ним через Скважины — есть другой переход, намного ближе к храму. Но да, одна проходит прямо за этой каменной стенкой.
— Тогда это могли сделать квары, — заключил Феррас. — Возможно, их вторжение уже началось. Мы должны пробраться сквозь него до другого конца и посмотреть, что там, — обратился он к стражам. — Мы не можем возвратиться к Киновари и остальным с докладом, пока не выясним всю правду. Следуйте за мной. Держитесь вместе. И помните — тихо!
Низкий туннель за кельей оказался неровным ходом, с полом, усыпанным щебёнкой и большими отколотыми кусками камня, кое-где узкий настолько, что Вансену приходилось ползти на четвереньках, постоянно опасаясь застрять — что было более чем оправданно! Один раз его коралловый светильник замигал, начал тускнеть и совсем потух, на несколько минут оставив мужчину в почти полной темноте, пока один из идущих позади фандерлингов не передал ему запасной коралл. В конце концов проход расширился и солдат смог подняться на ноги; прошёл, спотыкаясь, несколько сотен шагов, пролез в очередную грубо обработанную дыру в камне и на другой стороне снова выпрямился во весь рост.
Здесь было куда просторнее; свет фонарей подошедших фандерлингов высветил ход шириной в полдюжины шагов, чьи потолок, стены и пол (исключая дыру над кучей каменного крошева, из которой они только что выбрались) были всюду гладко отшлифованы — настоящий памятник аккуратной работе и выдающемуся мастерству.
— Дорога Шторм-камня, — почти благоговейно проговорил Сурьма. — Эту я никогда не видел, она слишком далеко даже от храма.
— С этого момента Гильдии придётся лучше приглядывать за ними, — откликнулся Вансен. — Кто-то несомненно пробил ход отсюда до Скважин. Мы должны вернуться к Киновари и остальным и сообщить об этом.
Он повернулся и повёл их обратно в новый туннель, который теперь, когда капитан увидел добрую фандерлингскую работу, ещё сильнее напоминал ему звериную нору. Они успели пройти совсем немного, когда внимание капитана привлёк отблеск света. На мгновение он подумал, что это кто-то из фандерлингов неведомым образом опередил его, но та часть туннеля, где он стоял, была едва шире его плеч.
Секундой позже то, что двигалось им навстречу, встало во весь рост, загородив собою свет, и Вансен невольно отшатнулся: существо внешне напоминало человека — но лишь очертаниями, будучи гораздо массивнее и покрыто жёсткой чешуйчатой шкурой. Глаза его сидели так глубоко под сильно выступающими надбровными дугами, что едва отражали свет Вансенова светильника. Капитан только и успел заметить, что в морде твари было что-то от гориллоподобных рабов Глубин, а через миг здоровенный, с лопату могильщика, тяжёлый кулак уже летел ему в голову. Вансен в последний момент вскинул топор, но, не сумев сдержать сокрушительный удар, получил обухом своего же оружия по лбу и рухнул навзничь, оглушённый, — частью прямо на фандерлингов, орущих позади в ужасе и смятении.
