Мальчик опять приник к тёмному капюшону.
— Он говорит, что знает смерть — что он сам долгое время жил в её доме. Но затем был вновь отпущен.
— Что? Он утверждает, что жил в доме Керниоса?
Настоятелю явно не нравилось, что разговор принял столь нечестивый оборот.
Мальчик снова пододвинулся к скрытой плащом фигуре.
— И ещё он говорит, что раз Бриони удалось бежать, он должен отыскать её.
— Что за чушь! — рассердился глава храма. — Уведи этого нищего в конюшню, мальчик. Я не пошлю бедного дурака мёрзнуть на холод, но пусть он найдёт себе сегодня для сна такое место, где не будет досаждать нашим гостям.
Священник подождал, пока мальчик прошепчет эти слова нищему, но тот ничего не ответил. Терону было одновременно и любопытно и неспокойно.
— Ты испытываешь наше милосердие, — пригрозил настоятель, но и это не произвело видимого эффекта. — Отлично, тогда пойду-ка я позову братьев, пусть они помогут мне препроводить его на ночлег к лошадям и ослам, — воскликнул он и быстро зашагал через зал.
Оборванец вновь зашептал что-то своему юному помощнику.
— Он хочет знать, не идёте ли вы на север, — обратился парнишка к оставшемуся сидеть мужчине.
Проводник пилигримов был озадачен: зачем старому калеке понадобилось это узнать?
— Да, мы идём на север через Марринсвок. Это паломничество началось в Блушо — туда мы и возвращаемся.
Нищий дёрнул мальчишку к себе, желая, видно, поскорее что-то сказать.
— Он хочет идти с вами, — передал ответ пострелёнок, как только бормотание стихло.
Терон закатил глаза.
— Я не хочу показаться чёрствым по отношению к тому, на кого боги итак уже возложили тяжкую ношу, — проговорил он, — да только те странники, что идут с нами, должны быть молодыми и здоровыми — мы двигаемся быстро. Я видел, как ходит этот человек. Он не смог бы выдержать темп, а мы не могли бы позволить себе ждать.
Парнишка озадаченно поглядел на него, хотя Терон был уверен, что говорит вполне разумно. Потом мелкий оборвыш повернулся к своему таинственному господину, а тот внезапно вытянул вперёд перебинтованную руку. Терон испуганно отшатнулся, и тут увидел, как что-то поблёскивает на грязных тряпицах. Золотой.
— Он заплатит вам за место на лошади, — пояснил мальчик, послушав шёпот из-под капюшона.
— Это… это же дельфин! — не сдержал возгласа изумления мужчина. — Целый дельфин!
Это было в десять раз больше того, что он зарабатывал с целого каравана паломников. Плащ дёрнул мальчишку за рукав, тот обернулся, и они снова о чём-то пошептались.
— Он говорит вам взять его. Мёртвым не нужно золото.
Она блуждала по лесу, но страшно ей не было — во всяком случае, не слишком сильно. Порывов ветра здесь совершенно не ощущалось — хотя деревья покачивались, а когда она проходила мимо — склонялись к ней, протягивая веточки-пальцы, и всё же ни разу не коснулись. В мире царила тёмная ночь, но видеть, куда она ступает, это ей совершенно не мешало: свет двигался вместе с ней, выхватывая из темноты тропу и немного вокруг.
Что-то лихо перескочило дорожку впереди — словно серебристая молния — низко, у самой земли. Она свернула в ту сторону, устремившись за огоньком, и тропа тотчас повернула туда же.
"Я сплю", — поняла Бриони.
Стремительное нечто снова мелькнуло в отдалении. Оно было одновременно и реальным, и призрачным, и как будто — принцесса это чувствовала — наблюдало за ней, хотя и бежало далеко впереди. Было ясно, что странное нечто пытается привести её куда-то, и это очень важно, и нужно не упускать его из виду, но она уже начала отставать. Чащоба становилась всё гуще и различить тропу стало труднее. Серебристый силуэт сверкнул ещё раз, на том конце темноты, и пропал.
Бриони проснулась с ощущением неудачи и потери — намного более сильным, чем после обычных снов, но не могла перестать терзаться тем, что упустила нечто важное. Фрейлины уже суетились вокруг неё, умоляя скорее подниматься с постели. У Бриони была назначено свидание.
Давет, по своему обыкновению, облачился в чёрное, но, в отличие от прошлой встречи, в этот раз его одежда больше подходила для дворцовых увеселений, чем блуждания невидимкой по тёмным переулкам и нищим кварталам. В разрезах рукавов пылал ярко-карминовый, подбой плаща был того же кровавого оттенка, да и чулки он подобрал с вертикальными узкими красно-белыми полосками.
— Новое место для встреч? — спросил Давет, обводя глазами Фонтанный дворик.
— Здесь чуть более людно. Меньше шансов, что нас кто-нибудь подслушает, — Бриони оглядела наряд мужчины. — Вы стали чуть менее незаметны, чем обычно, мастер дан-Фаар.
Он насмешливо поклонился.
— Миледи столь любезна. Так уж случилось, что я… после вас встречаюсь ещё кое-с-кем.
— С женщиной? — Бриони не понимала, почему это должно её заботить, но мысль об этом слегка царапнула.
В кои-то веки улыбка Давета не была ни многозначительной, ни насмешливой.
— Надеюсь, принцесса, я ваш друг. Не более, возможно, но и не менее. Но, на минуточку, — я вам не слуга. Мои свидания — это только мои свидания.
Бриони проглотила отповедь, легонько сжав талисман Зории на груди, чтобы напомнить себе о том, что действительно важно. Он верно сказал: у неё не было права — и более того, никакой веской причины — интересоваться тем, как Давет проводит время и с кем, до тех пор, пока это не касалось её собственной безопасности.
— Пока мы друзья, — ответила она, — пока я могу доверять вам, Давет. Да, я серьёзно — мне очень нужен кто-нибудь, кому я могла бы доверять.
Мужчина странно посмотрел на девушку.
— Вы кажетесь испуганной, принцесса.
— Не испуганной. Но я попала в… сложное положение. Я пускаюсь в долгий путь. И когда ладья отчалит, уже нельзя будет повернуть обратно к берегу.
Бриони снова поднесла руку к пузырьку и подхватив его ладонью, погладила овальный бочок, размышляя о путешествии богини-девственницы.
— Вы мне поможете?
— Что вам требуется, принцесса?
Она рассказала, а после — спросила:
— Можете ли вы это сделать?
Теперь взгляд Давета, брошенный на неё, выражал и удивление, и намёк на восхищение.
— Ничего нет проще, но… — он пожал плечами. — Потребуется оплата. Люди, которые вам нужны, не работают за спасибо.
Бриони хохотнула. Даже для её собственных ушей смех прозвучал грубо. Это оказалось трудным решением. У принцессы возникло чувство, будто она и правда шагает в неизвестность.
— У меня есть деньги. Принц Энеас был настолько добр, что передал мне немного — пока я не улажу свои дела, как он выразился.
