Жду вашего доклада о текущем состоянии верхнего этажа.
Ваша Элисон.
Пока я читаю письмо, в животе появляется неприятная тяжесть. Итак, я не должна ходить в подвал. Я не должна была прикасаться к тем продуктам. За той дверью секретное помещение. Мне не позволено о нем знать.
Я сразу же начинаю думать, прав ли мой инстинкт. Есть ли там кто-нибудь? Поэтому это запретная зона?
Затем я качаю головой. Почему, собственно, внизу обязательно должен кто-то быть? Зачем компании АРК нанимать меня, если там кто-то есть?
Зачем я им вообще нужна, если здесь есть подключение к Интернету и морозильник, загруженный продуктами? Недавно. Наверняка тогда же они могли оценить состояние дома. Что могло кардинально измениться?
Мое рациональное мышление подсказывает, что я здесь для того, чтобы отпугивать незаконных поселенцев и присматривать за домом. Смешно думать, что в подвале кто-то прячется. Тем не менее я не могу избавиться от противного страха. Я поднимаю глаза в поисках Хедер. Я всегда нуждаюсь в ней больше всего, когда мне страшно.
Как раз в тот момент, когда мой взгляд падает на ее самодельную палатку, раздается громкий стук в парадную дверь. Я ахаю и леденею, и тут снова громко стучат.
Я подскакиваю и иду в вестибюль, прямо к двери.
— Кто там? — спрашиваю я, надеясь, что это прозвучит смело.
— Это Мэтти! — доносится громкий надтреснутый голос.
— О… сейчас. — Я делаю долгий выдох. Я чувствую облегчение и в то же время легкое раздражение. Я же просила ее оставить меня в покое! — Одну минутку. Мне надо найти ключ.
Я спешу к маленькой палатке Хедер и заглядываю внутрь:
— Прости, дорогая, тебе надо пойти в спальню, хорошо? Можешь смотреть мультик на планшете. Это ненадолго, обещаю. Если будешь вести себя хорошо, позже я дам тебе жевательную конфету.
Хедер напугана стуком в дверь и незнакомым голосом. Она не пререкается, кивает и выскальзывает, прихватив с собою планшет. Она пересекает вестибюль, торопливой походкой идет по коридору к спальне, и через несколько секунд я слышу, как закрывается дверь. Теперь она спрятана. Я запихиваю пальто Хедер, кукол и мягкие игрушки в закуток, где их не видно, потом иду к двери, отодвигаю большие засовы и поворачиваю ключ. Я вижу стоящую на пороге Мэтти, которая в своем мешковатом коричневом пальто выглядит так же, как в прошлый раз, разве что теперь на ней черная непромокаемая шляпа, как у рыбака, а на ботинки надеты галоши. В руке она держит сложенный зонтик, рукояткой которого и колотила в дверь. Однако она не одна, и я перевожу взгляд на женщину, стоящую на ступеньке прямо за ней.
— Это моя сестра Сисси, — говорит старуха, перехватив мой взгляд. Сисси очень похожа на Мэтти, однако ниже и еще толще. Из-под капюшона выбиваются такие же седые волосы и смотрят такие же темные глаза. Только вот зрачки полностью скрывают радужную оболочку, отчего глаза кажутся совершенно черными.
— Здравствуйте, Сисси, — беспомощно говорю я. Как мне прогнать этих дамочек, мокрых и, вероятно, озябших? — Чем я могу вам помочь?
— В вашем саду поднимается вода. Озеро переполнено, — резко говорит Мэтти.
— Озеро?
— На краю сада. Но спуск заблокирован, и вода переливается через край. Больше ей некуда идти. — Мэтти смотрит на меня.
Я пребываю в нерешительности. Грозит ли нам опасность?
— Я не знала, что в саду есть озеро.
— Это большой сад, — отвечает Мэтти. — Из дома воды не видно.
— Так вы думаете, она до нас доберется?
— Дождь будет идти еще долго. Но вряд ли. До сих пор такого не случалось.
— Что ж, тогда хорошо. — Я чувствую облегчение, хотя мне не нравится мысль о Хедер, играющей около переполненного озера. Я должна буду присматривать за ней, когда мы выйдем в сад. Я улыбаюсь им, надеясь, что это послужит им сигналом к уходу, но ни одна не трогается с места, и я чувствую себя неуютно под пристальными взорами темных глаз. — А как вы? У вас все в порядке?
— Электричество выключилось, — лаконично говорит Мэтти. — И дрова отсырели. Мы не можем вскипятить чайник и попить чего-нибудь горячего.
— О. — У меня падает сердце. — Понимаю. Что ж… заходите.
Я отступаю, освобождая им дорогу. Мэтти входит первой, держа сестру за руку, а Сисси следует за ней. Мэтти осматривается по сторонам, но Сисси глядит только на спину своей сестры.
— Хотите чаю или кофе? Боюсь, здесь очень неуютно. Мебели тут совсем немного. Предполагалось, что я привезу собственную, но сейчас она на складе, а возможности организовать доставку у меня не было. — Это маленькая ложь, но она объясняет мои несколько странные обстоятельства. — Снимайте мокрые вещи и пойдемте на кухню.
Сняв пальто и галоши, они готовы следовать за мной. Я веду их по коридору в западную часть дома, где находится кухня. На месте я говорю:
— Прошу прощения, я на минутку отлучусь. Я скоро вернусь.
Я мчусь в гостиную, быстро собираю вещи Хедер, прячу их за диван и возвращаюсь в кухню. Женщины, похоже, не двигались, стояли и ждали меня. Сейчас, когда они без пальто, я вижу, что на них одинаковые грубые шерстяные юбки и джемперы.
— Да, не везет вам с электричеством, — говорю я, входя в кухню. — К счастью, у меня оно по-прежнему есть. Заварить чай?
— Это было бы замечательно, — говорит Мэтти.
Я наполняю чайник водой из-под крана.
— А вы, Сисси? Чай или кофе?
— Чай, пожалуйста, — отвечает Сисси, не встречаясь со мной взглядом. Я замечаю, что она все еще держится за руку сестры. Голос у Сисси мягче, чем у Мэтти, но с тем же странным акцентом, который я не могу определить. Внезапно мне становится их жаль, эту пару пожилых сестер, живущих вдвоем в уединенном коттедже.
— Что ж, выпейте чаю и согрейтесь. — Я надеюсь, что они понимают предполагаемое продолжение: а потом ступайте домой. Я беспокоюсь о Хедер, она одна-одинешенька в спальне. Я не могу надолго ее оставить.
— Как вы устроились? — спрашивает Мэтти, с интересом осматриваясь по сторонам. Сисси смотрит в пол, будто парализованная стеснительностью.
— Очень хорошо, благодарю вас. Ну, то есть… это большой дом для одного человека, но понемногу я к нему привыкаю. Я использую только немногие комнаты. Я даже не была еще наверху. — Чайник на плите нагревается быстро.
— Вы смотрительница, — констатирует Мэтти.
— Ну, они называют меня хранительницей, — беспечно говорю я. Не знаю почему, но я все-таки против того, чтобы быть смотрительницей.
— Это одно и то же.
Конечно, она права, так что я говорю «да, верно», опускаю чайные пакетики в кружки и спрашиваю, нужны ли им молоко и сахар. Когда три кружки чая готовы — две из них с сахаром, я ставлю их на поднос и веду старых дам в гостиную.
