— Ну, если вы так уверены…
— Я же сказала, разве нет? — Мэтти кажется раздраженной.
— Хорошо.
Через минуту мы в вестибюле, где дождевики и галоши все еще блестят от дождя. Мэтти одевается и помогает сестре.
— Надеюсь, вы не слишком расстроены тем, как изменился дом, — говорю я Сисси. — Конечно, в пору расцвета все выглядело совсем иначе.
— Сисси все равно, как он выглядит, — говорит Мэтти, натягивая пальто на толстый джемпер Сисси. — Она слепая.
В этот момент Сисси устремляет на меня взгляд, и я поражаюсь пронзительности ее темных, почти черных глаз.
— О, — неуклюже говорю я, — прошу прощения.
— Я не всегда была слепой, — говорит Сисси своим нежным голосом.
— Только последний год, — вмешивается Мэтти. — Это случилось вскоре после того, как мы покинули этот дом.
— С этим, должно быть, нелегко смириться, — говорю я растерянно. Странно, почему же я сразу не поняла, что эта старая женщина слепа? Сейчас это кажется очевидным.
— Нет. Не настолько уж я против, как вы думаете, — говорит Сисси со слабой улыбкой.
— Пойдем, старая, — говорит Мэтти. — Нам надо идти. При этих тучах не успеешь оглянуться, как стемнеет. Вам-то все равно, а вот мне нет, если я хочу благополучно добраться с сестрой до дому по всей этой мокроте.
— Вы справитесь? — спрашиваю я. Я хотела, чтобы они ушли, но теперь я за них волнуюсь. — Вам нужны дрова? Вы говорили, что ваши отсырели.
— А у вас они есть? — спрашивает Мэтти, ведя Сисси к двери.
— Ну… навряд ли… — Может, дрова есть в подвале?
— Так зачем же предлагать? — В голосе ее, однако, нет злобы. — У нас все будет в порядке. Уверена, мы что-нибудь да найдем, чтобы растопить печь. — Мэтти открывает парадную дверь. Дождь прекратился, но тучи висят так низко, что следует ожидать продолжения. — Спасибо за чай.
— Спасибо, — вторит ей Сисси. Затем она смотрит прямо на меня и улыбается. — Вы были очень добры. Вы можете как-нибудь заглянуть к нам. Если захотите.
— Спасибо. — Я не могу отделаться от мысли, что Сисси знает обо мне больше, чем я могу себе представить. Но как она может знать?
Я смотрю, как они удаляются. Старшая сестра ведет младшую за руку.
Как я умудрилась не понять, что она слепа?
Хедер в спальне выглядит совершенно счастливой. Она по-прежнему приклеена к планшету. Я виновато обнимаю ее и усаживаюсь рядом с ней на кровать. Сегодня она ничем не занималась, только пялилась в эту штуку. За окном снова дождь. Впрочем, вода в саду, кажется, не приближается.
— Довольно, — говорю я. — Выключай мультики.
— Ну еще пять минут, — канючит она.
Я немного смягчаюсь:
— Только пока я буду готовить сэндвичи. Потом выключай на весь день.
Хедер не жалуется, и это заставляет меня думать, что она уже насытилась мультфильмами. Я оставляю ее с планшетом и иду на кухню готовить ланч. Я думаю о послании Элисон, о том, что мне не разрешено исследовать подвал. Я включаю радиоприемник, чтобы послушать новости, вполуха слушаю краткое содержание выпуска. Последнее сообщение заставляет меня замереть с ножом в руке.
«…Разыскивается Кейт Овермен, тридцать восемь лет. Последний раз ее видели около недели назад в ее доме в…»
Я протягиваю руку и поспешно выключаю приемник. Боже мой! А что, если это слышит Хедер? А что, если Мэтти и Сисси тоже слушают радио и начинают задумываться, нет ли связи между пропавшей женщиной и моим появлением?
Я тяжело дышу, пальцы трясутся. Все выйдет наружу.
Я вспоминаю все, что пришлось сделать, чтобы скрыться, и не вижу, каким образом меня можно найти. Я уверена, что Хедер никто не видел. Единственная прореха в моей броне — это Каз. Мне надо верить, что она будет держаться.
Я приваливаюсь к рабочему столу, ноги у меня подкашиваются. Итак, это случилось. Я знала, так и будет, и все же этот факт меня ужасает. Они меня ищут. Они идут по моему следу.
Глава 8
Этой ночью я просыпаюсь в испуге, рывком, и ловлю ртом воздух. Я уверена, что слышала что-то, но в комнате тишина. За окном полная луна и ясное небо, сквозь тонкие шторы струится мертвенно-белый свет. Я машинально переворачиваюсь, чтобы убедиться, что Хедер рядом, но мгновение не могу ее разглядеть. Меня охватывает паника.
Где она? Куда подевалась?
Но потом, поморгав, я понимаю, что она тут, спит крепким сном, кожа мраморно-белая в лунном свете, веки сомкнуты, под мышкой Спаркни. Я успокаиваю свое дыхание, тихонько выдыхаю сквозь сжатые губы, стараясь успокоить колотящееся сердце. И вдруг чувствую запах, всего лишь легкую примесь в воздухе, однако я безошибочно опознаю этот едкий дух.
Дым.
Мне некогда пугаться. Я вскакиваю с кровати и выбегаю из спальни в коридор. Огромный дом погружен во тьму и не так тих, как днем: слышны скрипы, потрескивания и слабые щелчки. Что означают эти звуки? Я поднимаю лицо и принюхиваюсь. Этот запах. Я не могу ошибаться. Теперь меня охватывает настоящий ужас.
Это дым. В доме пожар.
Но где? Он не может быть близко, запах слишком слабый, трудноуловимый. Я бегу по коридору, щелкая по пути выключателями. Лампочки загораются тусклым светом, но его достаточно, чтобы видеть дорогу. В вестибюле мраморный пол под босыми ногами кажется ледяным. Я снова принюхиваюсь, как охотничья собака, ноздри у меня раздуваются, когда я пытаюсь уловить запах дыма.
Ничего нет. Я взбегаю по ступенькам на верхнюю площадку. И здесь ничего, никаких звуков, пусто и затхло. Я сбегаю вниз, снова в вестибюль, а оттуда в восточное крыло.
Вот где! Неужели я что-то оставила на кухне?
Через мгновение я стою у двери, ведущей в кухню. Вспыхивают лампочки. Здесь все в порядке, в воздухе чувствуется лишь слабый запах еды: масла, лука, помидоров.
Охваченная холодным ужасом, я иду к черной лестнице, которая ведет в подвал. Я медленно подхожу к прямоугольнику темноты, теряющейся в глубинах дома. По мере приближения я снова улавливаю горький запах дыма, и от страха у меня кружится голова, однако я должна идти вперед. Я должна знать. Я говорю себе, что Хедер в безопасности в другой части дома, что есть время отыскать источник пожара и потушить. Возможно, заискрил предохранитель и что-то загорелось, или стиральная машина…
Неужели это я сделала? Неужели я оставила что-то включенным?
Я двигаюсь вперед, вниз по ступеням, по пути нащупывая выключатель, уверенная, что запах стал сильнее. Люминесцентная лампа загорается, и я вижу, что все спокойно. Ничего не горит. Щиток с предохранителями такой же, как всегда, рядом мирно покоится стиральная машина. Я внюхиваюсь изо всех сил и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на стальную дверь. Затем я это слышу. Что-то движется за дверью.
