— Я здесь! Я пришел!
Все как один поворачиваются. В проеме двери стоит Возлюбленный, его руки тоже воздеты кверху.
Арабелла в экстазе кричит:
— Это голос моего Возлюбленного! Глядите, он приходит, прыгая по горам и скача по холмам!
На мгновение перед мысленным взором Летти возникает Возлюбленный, скачущий по горам в своем черном костюме, и ей хочется рассмеяться, однако видение быстро сменяется переполняющим чувством облегчения и радости. Возлюбленный дома, как обещал. Все хорошо. Вокруг нее последователи тоже облегченно вздыхают и стонут от счастья. Мод прищуривается, разглядывая ноты, и начинает с гимна, который все они разучивали в честь его возвращения. И каждый начинает петь. Возлюбленный медленно идет по проходу, благословляя тех, мимо кого проходит, касаясь их вытянутых рук, кивая и улыбаясь, слушая гимн в свою честь. За ним идет его жена Сара, лицо у нее уставшее и осунувшееся, но глаза, как всегда, безмятежны.
Гимн кончается, Возлюбленный доходит до алтаря, поворачивается ко всем и жестом указывает всем садиться. Летти опускается на место, не в силах оторвать от него глаз. Они тосковали по нему так сильно, несмотря на недолгое отсутствие. Она надеется, что больше он никогда не уедет.
Мы не можем без него жить. Она знает, что это правда. Ее душа наполнена радостью, потому что она знает: Возлюбленный обещает, что смерть побеждена. Они никогда не разлучатся с ним.
Величавый голос Возлюбленного наполняет помещение:
— Сегодня я вел битву с темными силами. С силами зла! Сегодня я наконец разорвал путы, связывающие меня с прошлым. Я свободен. И вы тоже, братья и сестры мои! Мы можем свободно жить так, как требует истина! Мне больше невозможно таиться от всех вас. Некоторые из вас уже обладают знанием, дарованным вам посредством божественного откровения.
Он делает паузу, а потом громко говорит:
— Сегодня я перестаю быть преподобным Филлипсом. Я вернул епископу символы моей приверженности этому пути. Теперь я вступаю на великую дорогу. Святую дорогу. Дорогу к спасению! И вы избраны для того, чтобы сопровождать меня на этом пути.
Трепет возбуждения проходит по общине.
— Этот путь будет нелегким. Будут испытания. Будут жертвы. День близится, и от избранных требуется многое. Необходимо, чтобы мы восстановили мистическую связь Агнца с его народом. Сам я женат, как вы знаете, на Саре. Наш союз святейший из святых. Это исключительно духовный союз, как союз Агнца с церковью.
Глаза Возлюбленного вспыхивают, и он указывает на свою жену, сидящую в переднем ряду:
— Эта женщина и я воздерживаемся от физической близости! Мы отказываемся от нее!
Слушатели издают приглушенный вздох.
— Да. — Он начинает расхаживать перед алтарем. — Это так. Мы отреклись от плотского, и все вы должны поступить так же. Царство близится. Дьявол пускает в ход все свои уловки, стараясь удержать мир в своих объятиях. Неужели вы думаете, что он откажется от своей добычи, от этого грязного притона беззакония, где всякий порок доставляет ему удовольствие? Конечно нет. Мы должны сражаться с ним на каждом шагу. Нам нет необходимости приводить в этот мир детей, когда близится день, тот день, когда каждый из нас предстанет перед судом. Мы должны сосредоточить наши усилия на битве с дьяволом и на спасении душ, которые существуют сегодня. Сейчас! Здесь!
Возлюбленный хлопает руками по книге гимнов, и Летти подскакивает от этого хлопка. В церкви царит мертвое молчание, пока Возлюбленный расхаживает туда-сюда, глядя на них пылающими глазами.
— Мы начнем нашу битву с благословления духовных браков, которые соединят наших братьев и сестер и при этом не позволят дьяволу тешиться похотью. Я объявляю, что нашей первой парой будут преподобный Сайлес и Альбертина Джонсон.
Летти ахает, как и все остальные, и все смотрят на изумленную пару на разных скамьях. Преподобный Сайлес, старый и согбенный, почти лысый, с венчиком белых волос за ушами, выглядит крайне озадаченным, а его суженая, спокойная дама лет сорока пяти с толстыми мягкими руками, — испуганной. Однако ликование окружающих и бурные поздравления внушают им бодрость, и вскоре они радостно улыбаются, кивают и машут друг другу, каждый со своего места.
Возлюбленный жестом успокаивает свою паству:
— Будут и другие союзы, братья и сестры.
Летти не может удержаться и осматривается по сторонам. Женщин в церкви гораздо больше, чем мужчин. Один из мужчин — это преподобный Гилберт, почти такой же старый, как преподобный Сайлес. Есть еще старички из Армии Искупления, но один из них уже женат. Помимо них, есть садовники, конюх, мастер на все руки и мальчик на побегушках.
«Он же не собирается выдавать нас замуж за них?» — думает озадаченная Летти. И тут ее взгляд падает на Артура Кендалла. Она заливается краской и отворачивается.
У алтаря Арабелла смотрит на Возлюбленного сияющими глазами.
Часть третья
Глава 17
— Привет, Каз, — говорит Рори, стоя в двери. Он пытается улыбаться, но лицо у него измученное. — Можно мне войти? У меня есть кое-какие новости.
Каз глядит на него. Неужели он узнал, где Кейт? Она надеется, что это так. Тогда она больше не будет разрываться между обещанием, данным Кейт, и желанием облегчить страдания Рори. В глубине души она знает, что готова сломаться. Она так беспокоится о Кейт, так озабочена отсутствием связи! Телефон выключен. Электронные письма остаются без ответа.
— Конечно. Заходи, — откликается она.
На кухне Рори валится на стул.
— Она исчезла две недели назад, — говорит он. — Больше двух недель. Они не могут отыскать никаких следов. Где, черт возьми, она может быть?
Каз глядит на него. Я должна держаться. Я пообещала. Она глубоко вздыхает:
— Я не знаю.
Это правда. Она не знает. Однако то, что она знает, терзает ее изнутри.
— Что за новости?
— Ади пришел в себя. — Губы у Рори сжимаются, и она видит, что он борется с эмоциями, угрожающими вырваться наружу.
Каз ахает и расплывается в улыбке:
— Но это же великолепно! Он пришел в себя! Ой, Рори, я так рада за тебя и за него! Как он? Что говорят о его состоянии?
— Это произошло вчера. Мне объяснили, что этого следует ожидать, когда они уменьшили дозу лекарств. Это был потрясающий момент, Каз, когда я увидел, как у него открылись глаза после всего этого времени. — Рори выдавливает из себя улыбку. — Сознание у него помутненное. Он еще не вполне адекватен. Однако они думают, что у него все будет хорошо.
Его лицо искажается, голос дрожит:
— Он нуждается в матери. Он про нее спрашивает. А я… я не знаю, где она. Я не могу сделать так, чтобы его мать была рядом. Знаешь, каково это? Почему он должен потерять еще и мать?
