Тут Летти ощущает первый проблеск надежды. Артур предоставляет ей возможность подружиться с ним, а после этого он наверняка станет на путь к спасению. В конце концов, как они могут делить нечто столь интимное, как постель, не становясь ближе друг к другу?
Вечером, перед тем как вернуться в свою комнату, она собирает вещи, чтобы перенести их назад. На помощь ей приходит Китти.
— Вы в порядке? — спрашивает она, видя белое лицо Летти.
— О да, — она браво улыбается. — Да, в порядке.
— Нервничаете, да? — Китти сочувственно глядит на нее, собирая подушки. — Ничего удивительного. Вы ведь его даже не знаете, так?
— Да. Это будет испытание. Но это первый шаг на пути.
— Хорошо, — лаконично отвечает Китти. — Только убедитесь, что условия ему понятны. Возлюбленный ясно говорил: это бракосочетание душ. Если он попытается к вам приставать, скажите мне, вот и все.
Летти краснеет. Она не может не думать о звуках, которые ночью доносятся из комнаты Арабеллы.
— Мы будем сопротивляться соблазну, — быстро добавляет она. — Мы будем вместе молиться о том, чтобы избежать томления плоти.
Китти искоса смотрит на нее:
— Да. Так и поступите. Но если окажется, что он хочет большего, не стесняйтесь кричать, и тогда мы все будем знать. Он не истинный верующий, этот парень. Мы все это отметили. Мы не знаем, почему Возлюбленный его терпит. Пригрел змею на груди.
— Возлюбленный хочет спасти его душу, — напоминает Летти.
Китти фыркает:
— Не мое дело подвергать сомнению волю Божью, но я до сих пор озадачена, вот и все. Ничего не могу с этим поделать, честно скажу.
— Ты должна постараться, Китти, — ласково говорит Летти. — Постарайся и прими. Как я.
— Вы слишком хорошая, — отвечает Китти, качая головой. — Пример для всех нас. — Она поворачивается, чтобы унести кипу подушек. — Просто будьте начеку. Не позволяйте ему взять верх.
— Не позволю, — обещает Летти, но она боится больше, чем прежде. Почему Возлюбленный поставил ее в такое неловкое положение? Она чувствует себя не защищенной от человека, который не любит ее.
Я не должна в нем сомневаться. Он знает все. Он никогда бы не поставил мое счастье под угрозу. Я под его защитой.
Стрелки на часах движутся с возмутительной быстротой. Задолго до того, как она чувствует себя хоть сколько-нибудь готовой, звонит колокольчик, созывая на обед, и все собираются в большом обеденном зале. Арабелла подает обильную еду: жареных кур, три картофельных блюда, свежие овощи и густой благоухающий соус. У Летти кусок в рот не лезет. Все ее мысли поглощены Артуром, который теперь всегда сидит рядом с ней. Он выглядит еще более крупным, чем всегда, большой широкоплечий мужчина вдвое больше ее — интересно, каково это — занимать так много пространства? — с большими руками и длинными пальцами. Когда он разрезает мясо, она не может не наблюдать за ними и не размышлять о том, каково было бы ощущать их прикосновения. Она сразу же запрещает себе об этом думать.
Видишь, как ловко действует дьявол! У меня нет к нему вожделения, а мои помыслы уже нечисты!
Она озирается вокруг, надеясь, что никто не видел, как она смотрела на руки Артура, как бы опасаясь, что окружающие могут читать ее мысли.
Действительно ли у нее нет к нему вожделения? Она не думала об этом, сознавая, что жизнь в этом доме подразумевает смирение плоти. Она готова к блаженству иного рода — если супружеские отношения это блаженство. Сесили однажды в порыве откровенности сказала ей, что это нечто такое, что следует терпеть, — не слишком приятное, не слишком достойное, однако необходимое мужчине. Поэтому она считала, что ей повезло избежать этого и в то же время гарантированно обеспечить себе в близком будущем место в раю. Теперь она вынуждена думать об этом, и она в смятении. И в страхе.
Когда обед окончен, она поднимается по лестнице, но не быстро, чтобы со стороны не казалось, будто она жаждет поскорее добраться до брачной комнаты. Оказавшись в своей спальне, она суетливо готовится лечь в постель, за пять минут застегивает на все пуговицы длинную ночную сорочку и забирается под одеяло с колотящимся сердцем и плотно закрытыми глазами. Она хочет казаться спящей. Это единственный способ, какой она может придумать, чтобы избежать неловкости, которую наверняка будут ощущать оба супруга.
Артур ломает ее план. Он стучит в дверь и ждет, пока она откроет. Она не может делать вид, что спит, — он стучит все громче.
Летти встает, торопится к двери, открывает ее и поспешно идет обратно. Он медленно входит и смотрит, как она ворочается в постели, стараясь полностью прикрыться. Он молча подходит к чемодану, стоящему на подставке в углу, достает из него какие-то вещи и закрывается в гардеробной. Она слышит журчание воды в раковине, какое-то движение, а потом дверь отворяется…
Она закрывает глаза, сердце снова колотится, она вцепляется в одеяло и подтягивает его к подбородку. Она чувствует, что он стоит посреди комнаты и наблюдает за ней. Это почти непереносимо. Наконец он произносит:
— Я могу спать на кушетке, если хочешь. Или на полу в гардеробной, если так ты будешь чувствовать себя лучше.
Она открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. От света она мигает.
— Но, — говорит она слабым голосом, — не будет ли тебе холодно? Здесь нет запасных постельных принадлежностей.
— Я могу принести, — отвечает он. — Или взять у тебя одеяло, а тебе оставить пододеяльник. Сегодня не холодно.
— Как хочешь, — еле слышно отвечает она.
Артур делает шаг к кровати, и она не может удержаться от нервного взвизга. Он останавливается и снова смотрит на нее.
— Тебе нет нужды волноваться. Я не собираюсь к тебе прикасаться. Насколько я могу судить, мы не женаты, и мне бы не пришло в голову вступать с тобой в супружеские отношения. — Он говорит это с откровенной насмешкой в голосе.
— Тогда что ты тут делаешь? Почему ты вообще в моей комнате? — Голос у нее слегка дрожит, однако Летти рада, что он звучит сильнее, чем мог бы, учитывая, как она себя чувствует.
Он стоит и раздумывает. На нем полосатая фланелевая пижама, лицо еще влажное после умывания. Со своей челкой, падающей на лоб, и свежей безволосой кожей Артур выглядит так по-мальчишески. Серые глаза спокойны и искренни, и он не такой угрюмый, каким казался, когда они все вместе были на первом этаже.
— Это хороший вопрос, — говорит он. — Что ж, тут такое дело. Мне нужно, чтобы родители были счастливы. И по какой-то странной причине от этого они, похоже, счастливы. Они не были в восторге, когда у меня появилась подруга. А она славная девушка, хотя и танцовщица. Однако теперь, когда какой-то религиозный маньяк женил меня на совершенно чужой девице, в их мире все прекрасно. Безумие, не так ли?
На его лице внезапно появляется чудесная улыбка, от которой в уголках глаз собираются морщинки и становятся видны ровные зубы. Раньше она никогда их не замечала. Внезапно ей видится не такой уж мальчик, а юноша на переходе к первому цветению зрелости.
