— О да. Она очень о вас беспокоится. Она изо всех сил старается помочь вам, чем может. — Сисси сдвигает брови и, кажется, вслушивается. — Она пытается что-то сказать вам. Это что-то такое, о чем вы забыли.
Я крепче сжимаю салфетку в руке. Где-то в глубине моего существа, в темноте, заперто некое знание. Нечто такое, что я утратила и забыла, нечто очень важное. В голове возникает картина ржавого замка, и в него вставлен ключ, который готов повернуться.
Сисси переводит взгляд на потолок, и я чувствую себя так, будто Хедер парит где-то над ее головой.
— Ага. Она говорит о ком-то, о ком-то очень-очень важном. Что это… Кто это, милая? Это… — Она хмурится. — Это Мадам.
Меня охватывает озноб, когда я слышу это имя. Невидимая подруга. Подруга из старого дома. Та, которая, как я думала, ушла. Мне было жутко это слышать, поскольку это грозило разрушить тот вымышленный мир, который я сотворила с таким трудом. Это могло все превратить в развалины и заставить Хедер исчезнуть. Однако помимо страха теперь есть и кое-что еще: сильное возбуждение и изумление, как будто открывается нечто очень важное. Ключ в замке начинает поворачиваться.
Сисси хмурится и качает головой.
— Но Мадам — не женщина. Нет… нет… Это маленький мальчик. Да, золотце? Ты это хочешь сказать? Да… Да, маленький мальчик. Его зовут…
— Адам, — говорю я. — Она звала его Мадам, когда была совсем маленькой. Адам. Мой Адам. Мадам. — Я ахаю, рука взлетает к груди. — О господи! Ади! — Я вскакиваю на ноги, внезапно у меня кружится голова, я отчаянно хочу действовать, бежать, добраться туда, где я действительно должна находиться, в то место, которое все это время было забыто. — Я должна идти!
— Да, — кивает Сисси. — О, теперь она счастлива! Она донесла до вас свое послание, и теперь вы знаете, что надо делать, не так ли? Хорошая девочка, умничка!
Я озираюсь по сторонам, страстно желая увидеть то, что видит Сисси.
— Она здесь? Здесь? Как я могу ее оставить?
— О, — говорит Мэтти и отпускает мою руку. — Вам нет нужды беспокоиться о ней.
Сисси кивает:
— Пока что оставьте ее с нами. Мы сами — парочка старых призраков из другой жизни. Она будет с вами, когда вы будете в ней нуждаться. Не волнуйтесь об этом.
— Спасибо, — покорно говорю я. — Спасибо за все, что вы сделали.
— Не стоит благодарности, — отвечает Сисси. — Отправляйтесь к своему мальчику. И поскорее. Помощь идет.
Ади. Я должна ехать к нему, если еще есть время.
Я вылетаю из коттеджа и бегу по дорожке, думая об автомобиле. Я отправлюсь прямо сейчас. Меня до сих пор трясет, но я наверняка смогу вести. Мне нужно вернуться как можно быстрее. Если я опоздаю, то никогда себе этого не прощу.
Есть что-то еще, чего я не могу простить себе.
Я обегаю стену дома и оказываюсь у фасада. Там стоит большой фургон, и несколько членов сообщества его разгружают.
Припасы, чтобы избежать конца света. На фоне значительных событий и надвигающихся катастроф менее драматичные утраты вроде боли разбитого сердца забываются. А ведь из них складывается жизнь. Та девушка, Кайя, плачет, потому что любит кого-то, кто не может ответить ей любовью.
Я вбегаю в парадную дверь, проношусь мимо людей к своей комнате, хватаю сумку, роюсь на дне в поисках ключей, поспешно собираюсь, засовывая вещи как попало. С вещами Хедер я обращаюсь аккуратнее, складываю их в маленький чемодан, а сверху кладу ее сумочку с туалетными принадлежностями и птицу-топорика. Закончив, я осматриваю пустую комнату, в которой не остается ни моих следов, ни следов Хедер. Странно думать, что я не покидала этого места с той ночи, как сюда приехала. Кажется, что с той поры прошла целая жизнь. Тогда здесь было тихо и пусто. Сейчас здесь кипит бурная деятельность, дом полон народу. Теперь мне здесь не место, и независимо от того, насколько привлекательным может казаться послание Арчера, сулящее безопасность и защиту, я должна справляться с трудностями, которые ожидают меня впереди.
Я беру сумки и бегу наружу, к автомобилю, который выглядит заброшенным. Он покрыт слоем пыли. Я кладу сумки в багажник, сажусь на место водителя, поворачиваю ключ зажигания, и двигатель начинает работать. Руки у меня трясутся, и я знаю, что должна успокоиться, если собираюсь благополучно добраться до дома. Я начинаю сдавать задним ходом, потом разворачиваю машину в сторону ворот, и вот я уже готова покинуть это странное и привлекательное место.
«Хедер останется здесь?» — думаю я. Слова Сисси эхом отдаются в моей голове. Я нахожу некоторое облегчение при мысли о том, что если она будет здесь, то существуют люди, которые о ней позаботятся. Именно страх отдать ее в руки тьмы и смерти заставлял меня цепляться за нее так крепко. Я чувствую, что могу отпустить ее. Однако она всегда будет со мной. Я должна это помнить.
Кроме того, у меня есть сын, которому я нужна. Я вспоминаю, как Хедер говорила о Мадам, не давая мне забыть о ее брате, сообщая, что он жив. Она хотела, чтобы я отправилась к нему, — вот что говорила Сисси. Надеюсь, она счастлива оттого, что я еду.
В памяти всплывают ее слова: Мадам говорит, что помощь идет.
Может быть, помощь была здесь все это время.
Я включаю первую передачу и ставлю ногу на педаль газа. В этот момент через кованые железные ворота на подъездную дорогу въезжает автомобиль, разбрасывая из-под колес мелкие камешки. Все внутри у меня обрывается, когда я узнаю его.
Это машина Рори.
Глава 38
Моя дорогая Летти!
Нет ничего труднее, чем после всей этой трагедии смириться с тем, что к нам не вернется принадлежащее нам по праву. Совершенно ясно, что Арабелла была не в своем уме, когда умерла, и много лет до этого. Ее завещание, в котором она все оставила общине под руководством этого самозванца, наверняка недействительно. Эдвард и я намерены оспорить его в судебном порядке. Мы не успокоимся, пока этот жуткий человек не будет отправлен в тюрьму, а дом не вернется к нам.
Как ни посмотри, я полагаю, что Арабелла хотела именно этого. Безусловно, она хотела, чтобы наследство получил ее сын. Тем не менее могу предположить, что его статус незаконнорожденного и незавидное происхождение сделают это затруднительным. Вероятно, именно по этим причинам она назначила его опекунами тебя и Артура.
Коронерский суд — унылое место, особенно если учесть, что прийти туда удосужилась лишь ничтожная горстка людей, которые вовсю пользовались ее добротой. Там была горничная, которая свидетельствовала, что Арабелла пребывала в глубочайшей депрессии и болезненном душевном состоянии. Она сказала, что Арабелла боялась причинить вред ребенку и отказывалась оставаться с ним наедине. Нет ничего удивительного в том, что она чувствовала себя отчаявшейся, учитывая все это безумие, проповедывание обреченности и царившее вокруг нее разрушение. Без сомнения, она нуждалась в любви и поддержке нормальной семьи, чего, к сожалению, была лишена. Этот эгоистичный монстр мог думать только о себе. Более того, мы слышали, что он снова женился. Нас утешает только то, что благодаря статьям Артура он стал ходячим посмешищем. Будем надеяться, что никто больше не будет одурачен, подобно Арабелле. Вердикт «самоубийство вследствие психического расстройства» был вполне предсказуем. Я содрогаюсь всякий раз, когда думаю, как она входила в озеро, зная, что назад не вернется. Должно быть, она очень страдала. Будем надеяться, что она обрела покой.
