— Рейчел! Эти люди тебе докучают?
Она поворачивается и видит молодого человека, который спускается по ступенькам от большой парадной двери. На нем джинсы и темно-синяя хлопковая куртка с капюшоном, у него ниспадающие локоны и борода, и выглядит он как библейский пророк. За ним стайка симпатичных молодых людей: женщина с короткими светлыми волосами и горящими голубыми глазами, аристократического типа, загорелая, с легким макияжем цвета жженого сахара; и три-четыре других, в том числе крепко сложенный парень в жилете. В глазах у них вызывающе-враждебное выражение. Кейт смотрит, как они приближаются, и на щеках у нее появляются слабые красные пятна.
— Так что? — хмурясь, спрашивает лидер группы. У него яркие голубые глаза, на которые трудно не обращать внимания, и кажется, будто они смотрят прямо в твою душу. — Они тебя беспокоят? Мы можем избавиться от них, если ты этого хочешь.
— Нет, нет… — запинаясь, отвечает Кейт, которая выглядит сконфуженной. — Они мне не докучают.
Каз бросает взгляд на Рори, который с подозрением смотрит на компанию.
— Если хотите знать, это моя жена.
— Правда? — Молодой человек усмехается и бросает на Кейт удивленный взгляд, который, кажется, содержит некое личное послание. — Партнер Рейчел? Вы счастливчик.
— Почему вы называете ее Рейчел? — требовательно спрашивает Рори. Его, очевидно, не трогает самоуверенное поведение этого человека.
— Рейчел Кэпшоу? — неожиданно спрашивает Каз.
— Да, — говорит молодой человек. — Рейчел Кэпшоу. Она член нашей общины, не так ли, Рейчел?
К изумлению Каз, Кейт кивает и говорит:
— Да. Это правда. Арчер ведет здесь кое-какую важную работу, связанную с изменениями климата, дефицитом энергии и… — она слегка запинается, — и войной. И тому подобными вещами.
— Вы что-то вроде исследовательского института? — хмурясь, спрашивает Рори.
Кажется, молодого человека этот вопрос забавляет. Он оборачивается к своей свите и поднимает бровь.
— Да, правильно, — отвечает он, растягивая слова, и Каз замечает его аристократический выговор. — Мы — институт. И мы серьезно исследуем утопии и идеальное поведение человека. Если вам повезет, мы, может быть, позволим вам остаться и присоединиться к нам.
Внезапно Кейт говорит:
— Я должна ехать, Арчер. Я нужна моему мальчику. Я только что узнала.
— Ты хочешь уехать? — с сомнением говорит Арчер. Он засовывает руки в карманы своей куртки и задумывается. — Что ж, посмотрим. Обычно я не разрешаю новообращенным покидать общину, пока инициация не завершена.
— Что вы имеете в виду? — требовательно спрашивает Рори. Каз видит, что у него нарастает раздражение. — Моя жена может ехать, куда ей хочется.
— Вам следует прекратить так ее называть, — говорит загорелая девушка. — Это оскорбительно.
Вмешивается парень в жилете:
— Мы не допускаем таких терминов, как «моя жена». Здесь у нас никто никем не владеет. У нас все общее.
— Верно, — говорит Арчер. — Все общее, в этом суть. И если ты с нами, ты с нами. А если ты не с нами…
Каз жестом успокаивает Рори, лицо которого уже пунцово-красное:
— Успокойся, не стоит из-за этого расстраиваться.
Кажется, Рори ее не слышит. Он поворачивается спиной к Арчеру и его команде, ловящей каждое слово.
— Поехали, Кейт, — говорит он. — Давай-ка сядем в машину и отправимся своей дорогой. Ты же хочешь увидеть Ади, не так ли?
Она смотрит на него:
— Да. Но я должна ехать одна. Тебе не надо привыкать к тому, что мы вместе, поскольку долго это не продлится.
Каз тихонько ахает, удивленная резкостью ее слов, и переводит взгляд на Рори. Он выглядит крайне несчастным.
— Теперь ее место здесь, — говорит Арчер. — Она одна из нас. — Он делает шаг и берет Кейт за руку. — Я отвезу тебя в больницу, Рейчел, а потом привезу обратно. Могу возить тебя хоть каждый день, если захочешь.
— Замолчите, черт побери! — взрывается Рори, который уже не может его выносить. — Какое вам до этого дело? Вы не имеете к нам никакого отношения. Никакого!
— Думаю, вы поймете, что ошибаетесь. Рейчел выслушала меня, приняла и присоединилась к нам душой и телом. Ее место здесь. — Он поворачивается к Кейт. — Твой мальчик может жить с нами, когда выздоровеет. Здесь он будет в безопасности. — Он предостерегающе смотрит на нее. — Ты знаешь, что надвигается.
Кейт явно в муках сомнения. Она произносит еле слышным голосом:
— Здесь он будет в безопасности?
— Он будет спасен, — отвечает Арчер, и в его голосе слышна абсолютная уверенность.
— Привозите его к нам, — радостно улыбаясь, говорит девушка, протягивая руку к Кейт.
— Это все чушь! — кричит Рори с покрасневшим от гнева лицом. — Не слушай его, Кейт. Поезжай домой вместе со мной, прямо сейчас.
Каз видит выражение на лице Кейт и понимает, что та на грани. Она говорит:
— Не могли бы вы все не указывать Кейт, что ей делать? Важно то, что она едет к Ади прямо сейчас!
— Что ж, — говорит Арчер, глядя прямо на Кейт. — Выбирай, Рейчел, туда или сюда? Ты свободна в выборе, но если ты уходишь, то навсегда. Ты уходишь ко всем этим бедным глупцам, которые не вняли сигналам.
Она смотрит на него полными грусти глазами:
— Все, что ты говорил, звучит так хорошо! Это как рай. Но на самом деле ты не можешь избавить людей ни от боли, ни от болезней, ни от печали, ни от смерти.
— Ты была счастлива здесь, — говорит он с негодованием.
— Ты окружил меня вниманием. Ты давал мне снадобья, чтобы я была спокойной и умиротворенной. Ты говорил мне, что здесь все счастливы. Но что делать с Кайей, которая плачет, потому что любит тебя? Что делать с печалью, которую ты не давал мне почувствовать? Ты не позволял мне затосковать. Ты никогда не говорил со мною о Хедер. О ней говорили только Сисси и Мэтти. Твой рай ненастоящий, потому что настоящим он быть не может. Ты не можешь никого спасти так, как тебе хочется.
Лицо Арчера твердеет, у его последователей округляются глаза, а на лицах написано смятение.
— Жаль, что ты так думаешь, Рейчел, — говорит он. — Я считал, что ты подаешь надежды. Очевидно, я ошибался. Ты подобна всем остальным идиотам на белом свете. Удачи тебе. Скоро настанет день, когда ты будешь умолять меня взять тебя обратно, и я буду наслаждаться, глядя, как ты и твой сын умираете на улице, тогда как мы здесь будем в безопасности.
Каз потрясена, ее охватывает гнев. Она кричит:
— Как вы смеете говорить ей такое? Завтра здесь будет куча журналистов, и они покажут вам чертов конец света! Неужели вы не видите, что ее разрывает на части?
