— Мне помогла Хедер, — неожиданно говорю я и смотрю на него.
— Ты ее видела?
Я киваю:
— Думаю, в моем воображении. И во сне.
— Я тоже. — Рори слабо улыбается. — Это палка о двух концах, верно? Так славно снова ее увидеть, но и так больно. Ади говорил мне, что она к нему тоже приходила. Вот почему он был уверен, что ты приедешь.
— Она сказала мне, чтобы я возвращалась, — говорю я. — Она сказала, что я нужна Адаму.
— Может быть, это ее подарок тебе и ему. — Рори снова улыбается. — Я знаю, что она ушла, но еще я знаю, что она всегда будет с нами.
— Да. — На глаза у меня наворачиваются слезы и затуманивают зрение. — Мы так сильно ее любили, правда?
Он поднимается, подходит ко мне и крепко обнимает.
— Да, — глухо говорит он. — И всегда будем любить.
Я обнимаю Рори в ответ, наслаждаясь его близостью, и вспоминаю, как я по нему тосковала в ту ночь, когда была с Арчером.
— Рори, когда я была в отъезде… — начинаю я.
— Тсс. Ты сможешь рассказать мне об этом в другой раз. Давай с сегодняшнего дня начнем заново и будем глядеть вперед, а не назад.
Я прижимаюсь лицом к его шее. Я скучала по нему. Прикосновение к нему вселяет в меня мир, его любовь согревает меня. Возможно, несмотря ни на что, я могу позволить себе снова его полюбить.
— Да, — бормочу я. — Вперед. Не назад.
— Тогда… ты дашь мне другой шанс?
— Пока не знаю. Дай мне время. — Я отодвигаюсь и выдавливаю из себя улыбку. — Может быть. Это все, что я сейчас могу сказать.
— «Может быть» для меня достаточно. Я буду ждать столько, сколько тебе нужно.
И он крепко прижимает меня к сердцу.
Эпилог
В Детском коттедже Сисси сидит в своем любимом кресле у кухонной плиты, ее спицы позвякивают, как обычно.
Мэтти входит, вздыхает и качает головой:
— В дом привезли еще больше всякого добра! Зачем им все это нужно? Не понимаю.
— Он не уймется. Он неуемный, этот человек, — говорит Сисси. — Мы хорошо знаем эту породу. В противном случае нас здесь не было бы.
Мэтти говорит:
— Я заварю чай.
Когда она ставит чайник на плиту, неожиданно раздается стук в дверь. Мэтти подпрыгивает.
— Ты ожидаешь гостей? — спрашивает она.
Сисси качает головой.
— Ты бы открыла, — говорит она, когда стук повторяется.
Мэтти подходит к двери и открывает ее. На пороге стоит симпатичный молодой человек в джинсах и футболке, его мускулистые руки гладкие и покрыты загаром.
— Здравствуйте, — говорит он. — Я подумал, что пришло время представиться. Можно войти?
Мэтти отступает, давая ему пройти.
— Вы Арчер Кендалл, — говорит она, когда он входит и с интересом оглядывается по сторонам, видя горы всякого барахла, которое осталось от давно ушедшей жизни.
— Правильно. — Он качает головой. — Ничего себе! Только посмотрите на это! Потрясающе. — Его взгляд останавливается на портрете маслом хорошей работы в овальной раме. На нем изображен беловолосый человек с пронзительными голубыми глазами и смуглым лицом. Гость подходит к картине и вглядывается. — Это он?
— Кто? — спрашивает Мэтти. Сисси наблюдает из своего кресла, ее темный взгляд устремлен на Арчера.
— Последнее воплощение. Возлюбленный.
— Да, — отвечает Мэтти.
Арчер присвистывает:
— Значит, это он. Мой дедушка.
— О нет, — поспешно говорит Мэтти. — Это не ваш дед. Точнее, это ваш двоюродный дед. По браку.
Арчер осматривается, его лицо выражает удовольствие.
— Нет. На самом деле это неверно. Я по рождению не Кендалл. Я один из вас. Один из святого семейства.
Мэтти смотрит на него с изумлением:
— Что? Как?
Сисси неторопливо говорит:
— Ну конечно. Ребенок, которого они забрали. Тот, которого Возлюбленный объявил непорочно зачатым, а потом — своим собственным, когда Арабелла Эванс умерла. Разве ты не помнишь, Мэтти, были разговоры о том дне, когда его взяла семья Эвансов? Это был ваш отец?
Арчер кивает:
— Кендаллы его усыновили. Все это есть в семейном архиве. Документы перешли ко мне, когда я унаследовал отчетность по дому, письма сестер и все прочее. Когда-нибудь можете это прочитать, если вам интересно. Так что я, конечно, должен был заиметь этот дом. Только он мне и подходит. Уверен, что вы это понимаете. И вдобавок я вернул ему название «Райский».
— На этот раз рай другого рода, без сомнения, — сухо говорит Мэтти, — если учесть тот шум, который временами слышится из церкви.
Арчер исполнен спокойствия. Ясно, что он не намерен позволить сестрам его раздразнить.
— Итак, этот портрет… он продается?
— Нет, — твердо говорит Сисси, — не продается.
— Досадно. Если передумаете, дайте мне знать. Я куплю все, что у вас есть. Ну что ж… Приятно было познакомиться. — Арчер вопросительно поднимает брови. — Я не думаю, что мы должным образом познакомились.
— Мисс Мэтти Хенсон, — говорит Мэтти, — и мисс Сисси Хенсон. Мы внучки Возлюбленного от третьей жены. Его дочь Глори, наша мать, вышла замуж за Джорджа Хенсона. Вот такая родственная связь, если вам интересно. — Она бросает на него пронзительный взгляд. — И мы надеемся, вы не собираетесь снова начать все эти игры. Или?..
— Игры?
— Вы хотите заставить людей делать то, что вам хочется, — говорит Сисси. — Вы думаете, что вы новый Возлюбленный, не так ли?
Арчер улыбается:
— Мне пора уходить. Я просто хотел сообщить вам, что мы родственники. И если вам когда-нибудь понадобится убежище, можете просто прийти в дом. Вам всегда будут там рады. Когда наступит конец.
Он уходит, и сестры некоторое время сидят в молчании. Потом Мэтти качает головой:
— Не могу поверить, что мы увидим, как все это начинается снова. И он — родной внук Возлюбленного!
— Что ж, тогда понятно. Должно быть, это в крови — желание быть в центре внимания, давать обещания, на которые так бурно реагирует народ. Возможно, то, что случилось с нашим Возлюбленным, случится и с ним. Он будет править своим маленьким царством и не слишком беспокоить окружающий мир.
— Не уверена, Сисси. Теперь это другой дом со всякими чудесами техники, компьютерами и всем остальным. Эти люди не живут так, как жили мы, в отрыве от всего. Теперь все в мире связаны друг с другом. А что, если этот человек прав и грядет беда?
