– Я не представляю, каким образом эти сведения помогут нам. Ясно же, что Брокенхартс выбрал этих людей, потому что они совершили самоубийство. Тут мы не узнаем ничего нового. Поэтому я задаю другой вопрос: почему убийца выбирает самоубийства, которые произошли в пределах столь ограниченного временно́го периода?
Пендергаст доброжелательно посмотрел на него:
– Агент Колдмун, этот вопрос и в самом деле весьма уместен, и он должен быть задан. Однако я чувствую, что наш убийца действует на более высокой плоскости логики.
– И что это значит?
– Вспомните мою отсылку к «Доктору Фаусту». Мне кажется, наш убийца чувствует себя лично ответственным за эти смерти, которые, кстати, могут и не быть самоубийствами.
Колдмун подавил желание закатить глаза.
– Если это не самоубийство, то что? Судя по составленному портрету, нашему мальчику было что-то около четырнадцати лет в то время, когда эти женщины умерли.
– Я это знаю.
– Тогда какая тут может быть связь?
– Я не утверждаю, что он физически связан с ними. Но заданный вами вопрос о временно́м отрезке – это действительно загадка, лежащая в самой основе этого дела. Наш убийца убивает с тревожной регулярностью и быстротой. Нам необходимо эксгумировать Элизу Бакстер.
«Что, опять? О нет!»
– Пикетт упадет в обморок, если вы попросите его об этом во второй раз.
– Наш долг выше чьего-либо дурного настроения, не так ли, агент Колдмун?
– Вы и в самом деле хотите его разозлить?
– А какой у нас есть выбор? Единственный другой вариант – ждать, когда нам пришлют результаты вскрытия Мэри Адлер. Но я полагаю, пользы от этого будет не больше, чем от предыдущих вскрытий, то есть полный ноль. Когда полиция решает, что совершено самоубийство, патологоанатомы ничего другого и не видят.
Пендергаст позвонил Пикетту не прежде, чем они вернулись в выделенный им временный кабинет в здании Майамского отделения ФБР. Колдмун слышал лишь одну сторону разговора, но беседа продолжалась недолго и не принесла никаких сюрпризов. Пендергаст опустил руку с телефоном:
– Пикетт снова отказал.
– Значит, эту идею можно зарубить.
– Напротив. Я в этом деле главный агент и как таковой имею власть эксгумировать Бакстер против воли Пикетта и против воли родителей.
– Вы серьезно? Это прямое неподчинение.
К огромному удивлению Колдмуна, Пендергаст улыбнулся:
– Вы должны понять, если уже не сделали этого, что в жизни неподчинение не только необходимо, но даже временами захватывающе.
Тем же вечером, находясь в своем номере отеля, Колдмун получил эсэмэску, которой ждал и опасался: «Позвоните мне немедленно».
Он позвонил, сбросив обертки «Твинки» с кровати, и Пикетт ответил ему крайне раздраженно:
– Колдмун? Я ждал вашего звонка с момента моего разговора с Пендергастом.
На самом деле Колдмун весь день собирался ему позвонить. Он знал, что должен проинформировать Пикетта о намерениях Пендергаста. И у него имелись все основания, чтобы сделать это. Идея Пендергаста представляла собой еще одну легкомысленную схему, которая ничего не даст и закончится катастрофически. «Вы – перспективный агент. Вы уже далеко продвинулись, невзирая ни на какие давние традиции. Мне симпатичны ваши устремления. И нужно ли объяснять, что на этом деле вы можете потерять больше, чем кто-либо другой?»
– Сэр, я… – начал было Колдмун.
– Не надо объяснений. – Голос Пикетта смягчился. – Слушайте, я знаю, вы в трудном положении. Я понимаю: нужно быть заодно с напарником и все такое. Но когда мы говорили в последний раз, вы мне сказали, что грядет буря… и теперь я могу догадаться, что это за буря. Вы получили данные по вскрытию из Северной Каролины по последнему самоубийству? Как ее имя – Мэри Адлер?
– Нет еще, не получили. Кажется, им никак не найти это дело. Что-то потеряли во время оцифровки.
– Значит, он пойдет на эксгумацию Бакстер, несмотря на мой приказ. Верно?
– Да.
– Я это знал. Ладно. Не пытайтесь его отговорить. Ясно?
Колдмун не ответил.
– Слушайте. Вся ответственность на нем – на вас это никак не отзовется, вы младший напарник. С таким явным неподчинением я смогу перевести этого типа куда подальше, отправить в какое-нибудь милое, тихое болото на Среднем Западе, а вы станете старшим напарником по этому делу. Так что работайте по его плану. Договорились?
Колдмун сглотнул.
– Договорились.
25
Эксгумация Элизы Бакстер, хотя и не столь катастрофическая, как эксгумация Агаты Флейли, прошла не без трудностей. Она была запланирована на шесть часов утра, чтобы не тревожить посетителей, и Колдмун проснулся под звуки дождя, барабанящего в окно отеля. Бейсайдское кладбище хлюпало под ногами, не успевая впитывать в себя воду ливня, и, несмотря на все меры предосторожности (высокотехнологичное подъемное оборудование, водонепроницаемый брезент, временная палатка, поставленная над могилой), яма начала заполняться водой, и Колдмун поскользнулся и упал в грязь, испортив свой костюм из «Уолмарта». Когда они поставили гроб в кузов катафалка, Пендергаст тоже превратился в пугало: его черный костюм промок, туфли и обшлага брюк были заляпаны грязью, на лице тоже появились пятна грязи, отчего он сам стал похож на свежеэксгумированное тело. Что еще хуже, Пендергаст настоял на том, чтобы они сопровождали гроб в морг и вскрытие началось немедленно, так что времени переодеться не было. По какой-то причине он безумно спешил. Колдмун, мучимый угрызениями совести сильнее, чем предполагал, мог только гадать, какое такое шестое чувство предупредило Пендергаста о ловушке, которую для него подстроили.
Они прибыли в подвальную зону приема трупов в морге под неумолчный стук дождя по крыше автомобиля. Грузчики сноровисто сняли гроб с катафалка, поставили на электрифицированный конвейер, переместили в специальный приемник, промыли и очистили, наконец открыли и переложили тело на каталку. Весь процесс занял не более получаса, и Колдмун как зачарованный наблюдал за их эффективными действиями. Более того, само тело являло собой полную противоположность телу Флейли: не говоря уже о его странном цвете, оно выглядело так, будто Бакстер умерла всего неделю назад.
Они последовали за останками в секционную. Когда они вошли внутрь, Пендергаст сообщил Колдмуну:
– Я заранее позвонил, чтобы вскрытие проводила доктор Фоше, а не ее начальник Моберли.
Колдмун одобрительно кивнул. Хотя он мало что понимал в судебно-медицинской анатомии, но первоклассного козла мог определить с первого взгляда.
Два ассистента начали подготовку к вскрытию: разложили инструменты, настроили видеокамеры, отрегулировали свет, разрезали одежду на трупе. Помещение наполнилось сильным запахом формалина, влажной земли и разлагающейся плоти, и Колдмун поймал себя на том, что изучает стены и потолок. Все это дело было мартышкиным трудом, но от этого ему не становилось легче при мысли о том, как ловко Пикетт вынудил его исполнять роль иуды. Он еще раз напомнил себе, что именно Пендергаст собирается разрушить собственную карьеру вопиющим неподчинением. Что он, Колдмун, может тут поделать? Он слишком упорно работал, пробивался наверх, несмотря на обстоятельства, чтобы теперь совершить харакири.
