– Мм… нет, – ответил Смитбек монотонным голосом. – Я… – Он подавил рыдание. – Я испробовал все. У меня не осталось никакой надежды. Я хочу прекратить все это. Мне необходимо немедленно увидеть доктора Броннера, это чрезвычайные обстоятельства.
Секретарь выглядел слегка встревоженным, что было странно для человека, работающего у психотерапевта.
– Прошу прощения, но мы не занимаемся людьми с улицы. Вам нужно обратиться за неотложной помощью. – Он взял телефон. – Вот, я набираю девять-один-один и вызываю вам «скорую».
– Постойте! Нет. Я никуда не поеду. Я хочу увидеть доктора Броннера, и больше никого. Он помогал моей сестре много лет назад – она говорила, что он творил чудеса. Мне не нужен никто другой, только он!
Он повысил голос, надеясь, что шум дойдет до ушей доктора и тот заявится сюда собственной персоной.
Секретарь, встревоженный теперь по-настоящему, сказал:
– Я немедленно приглашу вам медсестру.
Он нажал кнопку.
– Я хочу доктора! – завопил Смитбек.
Он чувствовал себя немного неловко. Его брат Билл всегда наслаждался такими спектаклями, но ведь он был экстравертом. Роджеру, разумеется, было далеко до брата.
В приемную вбежала сестра: тощая пожилая женщина с манерами боевого топора.
– Мне нужно увидеть доктора Броннера! – вскричал Смитбек. – Вы не понимаете? Я на грани!
Женщина смерила его суровым, но сочувственным взглядом:
– Как вас зовут, сэр?
– Смитбек. Ро… Роберт Смитбек.
Сестра энергично кивнула:
– Доктор Броннер на пенсии. Я попрошу доктора Шадида принять вас.
Смитбек не предусмотрел такого варианта, ведь клиника все еще носила имя Броннера. Он застыл с идиотским видом, пытаясь понять, что ему делать дальше.
– Мистер Смитбек, пожалуйста, идите за мной.
Если Броннер на пенсии, то ни к чему продолжать эту канитель. Нужно сматываться отсюда.
– А знаете что? Мне стало гораздо лучше.
Его слова явно были плохим знаком, потому что голос медсестры сразу же смягчился.
– Я думаю, вам немедленно нужно увидеть доктора. Доверьтесь мне.
«О боже».
– Нет-нет. Я в порядке!
Он развернулся и поспешил из офиса, преследуемый голосом медсестры, которая призывала его вернуться, пока он прорывался через двери и бежал по парковке к своему автомобилю.
Усевшись в машину, Смитбек оглянулся назад. Никто его не задерживал. Слава богу. Он вытащил телефон и с помощью газетного информационного межсетевого шлюза быстро нашел доктора Петерсона Броннера. Но тот жил чертовски далеко, в Ки-Ларго, а день уже клонился к закату, и движение на дорогах было ужасным. Нет, он отправится туда завтра утром и ухватит старика-дока за бороду в его логове. Если тот уже пенсионер, то, вероятно, не годится на роль Брокенхартса-убийцы. Так или иначе, Смитбек не сомневался, что добродушный старый доктор не устоит против него. Он узнает все, что можно узнать, а потом, может быть, опубликует свою сенсацию.
28
Ответственный заместитель директора Уолтер Пикетт вышел из лифта во влажное тепло бара на крыше. Исходя из немалых размеров отеля ультралюкс, он предполагал, что это будет большое шумное пространство, заполненное туристами. Он ошибался: ресторан уже закрылся на ночь; выстроившиеся в ряд напротив бара столы, освещенные свечами, были почти все свободны, а за низким стеклянным барьером у края здания виднелись огни Майами и темная линия Атлантики.
За баром находился бассейн, залитый, как и остальная часть крыши, приглушенным голубоватым светом. Бассейн был пуст, вокруг него стояли роскошно мягкие шезлонги с отдельными столиками и зонтами. Тут и там в точно выбранных местах располагались фонарики, излучавшие желтовато-оранжевое сияние. Почти все шезлонги были пусты. Пикетт прошел три четверти пути вокруг бассейна, прежде чем увидел Пендергаста.
Агент отдыхал на шезлонге, поставленном в полулежачее положение. Пикетт, старавшийся быть модником, насколько это позволял его бюджет, обратил внимание, что Пендергаст сменил свой черный костюм на белый из чистого льна, а английские туфли ручной работы – на итальянские. Его белые волосы и очень темные очки, которые он надел несмотря на поздний час, отражали голубой и оранжевый свет, исходящий от бассейна и ламп.
Увидев, что приближается начальство, Пендергаст поставил на стол маленький стакан с эспрессо и сел.
– Сэр, – произнес он совершенно нейтральным голосом.
Пикетт поднял руку, показывая Пендергасту, чтобы тот оставался в прежнем положении, огляделся и устроился на краю стоящего рядом шезлонга.
С тех пор как он резко прервал телефонный разговор с Колдмуном, между ним и Пендергастом не было никаких контактов. Пикетт, конечно, знал о том, что выяснилось после этого звонка. В самолете он думал. Много думал.
– Пришлось лететь поздним рейсом, – сказал Пикетт в порядке объяснения.
– Я рад, что дождался. Хотите кофе или чего-нибудь покрепче?
Пикетт отрицательно покачал головой, и Пендергаст жестом остановил приближавшегося к ним официанта.
– Полагаю, вы привезли приказ о моем переводе.
– И о переводе Колдмуна, – добавил Пикетт, похлопав себя по карману.
– Признаюсь, никогда не бывал в Солт-Лейк-Сити. Даже понять не могу, как мне удавалось пропустить его за столько лет.
Пикетт не ответил.
Пендергаст пригубил эспрессо.
– Позвольте взглянуть? Я полагаю, там есть имена агентов, которые сменят нас здесь. Вы, конечно, захотите, чтобы мы ввели их в курс дела. – Он протянул руку.
– Через минуту, – сказал Пикетт. – Хочу задать вам гипотетический вопрос.
– Это мой любимый вид вопросов.
– Как вам известно, вы сейчас отстранены от дела. Но гипотетически: если бы я оставил вас, то каким стал бы ваш следующий шаг?
Пендергаст сделал вид, что обдумывает ответ.
– Я бы занялся списком клиентов мисс Карпентер. Она, кажется, была компаньонкой-фрилансером самого предприимчивого калибра. Уверен, что такая умная женщина за свою карьеру узнала немало самых разных тайн.
– Полиция Майами уже занимается этим, и вы это знаете.
Короткая пауза.
– Тогда я стал бы искать общее между тремя убитыми женщинами. Все они были убиты поздно вечером в районах с интенсивным движением на дорогах. Почему убийца шел на такой риск? То, с каким тщанием совершались убийства, и методический характер могильных даров выводит убийцу далеко за рамки нормального распределения. Это представляется плодородной почвой для – как это называется? – для сцепления.
Пикетт нетерпеливо заерзал:
