Для него это стало плохой новостью. Почти в самом начале он сделал серьезные открытия по этому делу. И теперь весь чертов Майами ждал, что он сделает и окончательную поставку товара, – а он не мог. Информации у него было не больше, чем у остальных репортеров криминальной хроники. Интерес к письмам всяких психов, которые он получал, сошел на нет. Новостной цикл сменился, и дело Брокенхартса стало перемещаться с первой страницы на последнюю. Раненого агента ФБР, который был в самом пекле расследования, скоро выпишут из больницы. А Краски, его редактор в «Геральд», собирался снова перевести его на полицию нравов. Собственно говоря, Краски позволил ему написать эту последнюю статью про убийства (что-то вроде итогового обзора) только после непрерывных атак со стороны Смитбека.
Он смотрел на то, что написал тридцать минут назад, и был не способен добавить хоть слово.
Пока психологи из полиции Майами и ФБР не смогут завершить свою оценку Брокенхартса, который, как выяснилось, носит имя Рональд Вэнс, мы, возможно, так и не поймем мотивацию этого разгула насилия. Вероятно, мы никогда не узнаем, что хотел «искупить» Вэнс и почему он испытывал столь жгучую потребность делать то, что он делал.
Но нам известно, что отец Рональда, Джон, одиннадцать лет назад взял сына в смертоубийственное путешествие по Восточному побережью. Правда, это открытие вызывает лишь новые вопросы. Почему они пошли по пути убийств? Каковы были отношения внутри этой семейной команды убийц? Почему убийства, закамуфлированные под суициды, прекратились в тот момент, когда они прекратились, и почему сын, Рональд, так долго ждал, прежде чем снова начать убивать? Почему сердца оказались на могилах? В итоге: какова конкретно связь между закамуфлированными самоубийствами одиннадцатилетней давности и нынешними убийствами Брокенхартса? И как именно смерть коммандера полиции Майами Гордона Гроува вписывается в эту картину насилия?
Генри Миллер писал: «Пока мы не согласимся с тем фактом, что сама жизнь основана на тайне, мы ничего не поймем». Возможно, все, что мы можем сделать, – это принять данную трагедию как факт нашей жизни и надеяться, что за нашим принятием придет в конечном счете и понимание.
– Неужели вам действительно необходимо цитировать Генри Миллера? – раздался у него за спиной медоточивый томный голос. – Вы задаете плохой литературный пример для «Геральд», а в наше время газетам необходима вся помощь, какую только можно получить.
Смитбек обернулся и увидел агента Пендергаста. Тот подошел так беззвучно, что Смитбек не смог бы сказать, как долго он простоял там.
– Господи боже, у меня чуть родимчик из-за вас не случился!
– Я нередко произвожу на людей такое воздействие. – Пендергаст оглядел полупустую редакцию, потом сел, закинул одну облаченную в черное ногу на другую и бесстрастно оглядел журналиста. – Ваш брат к этому времени уже закончил бы статью.
– Вероятно, вы правы. Правда, Билл был не из тех, кто позволяет фактам стоять на пути хорошей истории.
– В каких именно фактах вы не уверены?
Смитбек, чуть прищурившись, посмотрел на агента ФБР. Он не видел Пендергаста недели две. Что у него на уме?
– Вы шутите? Я вообще не понимаю, с чего мне начать. Когда Брокенхартс объяснит, что он тут творил?
– Он уже объяснил все, на что мы можем надеяться. Он признался в совершении трех недавних убийств в Майами, а также в своем участии в старых убийствах/суицидах. И он же убил коммандера Гроува.
– Зачем? Что ему сделал Гроув? – Смитбек замолчал, задумавшись. – Гроув имел какое-то отношение к смерти его матери?
Снова молчание.
– Постойте… Неужели Гроув убил его мать Лидию двенадцать лет назад? Перед самым возвращением его отца из служебной командировки?
Пендергаст только улыбнулся.
– Я понял. Отец собирался разрушить их маленькое любовное гнездышко. Возможно, страсти обострились. Верно?
– Это можно назвать разумным допущением.
– Вэнс догадался, что его жену убили, а убийство закамуфлировали под суицид. Но полиция не соглашалась с ним. Гроув, вероятно, приложил немало сил, чтобы ограничить следствие.
– Продолжайте.
– Итак, почему отец Рональда убил всех этих женщин и выдал случившееся с ними за самоубийства?
– И в самом деле – почему? Что общего между ними?
– Все женщины убиты таким же образом, как Лидия Вэнс, и убийства выданы за суицид повешением в петле.
– Что еще?
– Они все из Флориды.
Пендергаст сложил руки на груди и в ожидании устремил на Смитбека взгляд бледных глаз.
– Копы все же сообщили кое-что про Джона Вэнса: его первая служебная командировка в зону Залива закончилась ранением при взрыве самодельного устройства на обочине дороги. Вот почему во второй командировке его приписали к военной полиции. Когда он вернулся домой и нашел жену мертвой, а копы не обращали на него внимания, он съехал с катушек. Начал убивать женщин из Майами в других частях страны, убивать точно так же, как убили его жену. Сеющее смерть путешествие, в котором его парнишка сидел на пассажирском сиденье.
Неторопливый кивок.
– С какой целью? – спросил Пендергаст.
Смитбек задумчиво почесал щеку:
– Может быть… может быть, он собирался в конечном счете признаться в содеянном, унизить полицию Майами, выставив напоказ ее некомпетентность. Но зачем тогда это треклятое путешествие? Почему не устраивать эти постановки во Флориде?
– Ну, вы уж отдайте ему должное. Может, он и испытывал извращенную мстительную потребность натянуть нос местной полиции, но он не хотел сильно облегчать им жизнь – тут они могли схватить его, прежде чем он закончит начатое.
– Логично. Убийство как очищение. А удовлетворив свое тщеславие, он бы придумал какой-нибудь приятный способ вывалять полицию Майами в грязи за то, что они не увидели закономерностей. Вот только автокатастрофа пресекла его планы.
– Неплохо. За это в журналистском классе вы бы получили удовлетворительно. Но вы не отвечаете на вопросы, которые сами поставили в своей статье: какими были отношения между отцом и сыном?
Смитбек помедлил.
– Копы сказали, что сын, мистер Брокенхартс, признался в последнем убийстве – в Итаке на мосту. Значит, его отец потребовал, чтобы он включился в дело, доказал, что мужчина.
– Вы полагаете, парень хотел сделать это?
Более продолжительная пауза.
– Нет.
– Так размотайте ниточку до конца. Почему убийства прекратились?
– Я же только что сказал: автокатастрофа неделю спустя.
Пендергаст снова посмотрел на него серебристыми глазами.
– Постойте… Вы же не… вы же не хотите сказать, что катастрофа была преднамеренная? Что Рональд не смог это больше выносить и попытался убить их обоих? Но он был слишком юн – даже за рулем не мог сидеть!
