– И баба Лена то же самое говорила, – тихо проговорила Лешка.
– Боишься? – хмыкнул Ромка.
Сестра покачала головой:
– Не-а. У меня же Дик, я с ним не боюсь никаких маньяков. Да он любого, кто меня обидит, в клочки порвет.
– Но при этом твой Дик должен всегда быть с тобой. Хотя если подсчитать, сколько в Подмосковье девочек и молодых женщин, то вероятность того, что злодей польстится именно на тебя, по очень грубой прикидке, примерно одна на миллион.
– А тебе, Рома, от этого маньяка одна только выгода. Теперь вся полиция будет искать не тебя, а его, – прошептал Венечка.
– Это точно, – с удовлетворением кивнул Ромка.
После обеда Лешка с Артемом и Венечкой отправились на речку. Ромка с ними не пошел. Побаливала нога, да и хотелось поскорей пообщаться с Лизой: вдруг у нее появится свободная минутка?
Велев друзьям на всякий случай говорить всем знакомым ребятам, что он остался в Москве, Ромка подсел к стационарному компьютеру – он стоял в гостиной, на первом этаже. А Нина Сергеевна все еще суетилась на кухне и заодно смотрела имеющийся там маленький телевизор.
Поговорить по скайпу Ромке с Лизой не удалось, тогда он послал ей сообщение и пожелал хорошего дня. Доброе утро он ей сегодня уже желал.
И тут из кухни донесся крик:
– Боже, как чувствовала! Опять пожар! И совсем недалеко от нас!
Ромка уточнил у Нины Сергеевны, по какому каналу идут новости, и включил телевизор в гостиной. Бесстрастным голосом дикторша говорила:
– Еще один пожар бушует в Подмосковье: горит поселок под названием Краснолесье. С огнем борются несколько пожарных расчетов. Вероятнее всего, это дело рук местных подростков, поскольку один из них сегодня уже совершил такой же поджог в близлежащем лесу. В полиции нам сообщили, что отныне подобные преступления будут решительно пресекаться и виновные понесут суровое наказание.
На Ромкином лице выступил пот. Конечно же, полицейские говорили о нем и теперь уж точно станут его искать. И найдут, раз следак, от которого он сбежал, думает, что мог видеть его в Медовке.
Подробности Ромка нашел в Интернете. Он прочел, что этот пожар оказался гораздо страшнее, чем тот, что вспыхнул при нем, и что с деревьев огонь перекинулся на близстоящие дома, и некоторые из них сгорели дотла.
Ромка перепугался еще больше, но догадался уточнить, когда начался этот пожар. К его радости оказалась, что в это самое время они, все четверо, находились в дороге. То есть у него есть железное алиби, только надо найти свидетеля: ту добрую женщину, которая их с Лешкой довезла до Медовки. Может быть, Артем или Венечка запомнили номер ее машины? Сам-то не посмотрел, не подумал, что пригодится.
Но друзья, уходя на пляж, не стали брать с собой телефоны, чтобы плавать, не опасаясь за их сохранность, и связаться с ними было нельзя. А ждать не хотелось, и Ромка быстро собрался и направился к выходу.
Он вышел за дверь и на улице увидел своего следователя. Того самого, из кабинета которого он так успешно сбежал. И полицейский, похоже, направлялся прямиком к ним.
Ромка вернулся в дом, напряженно ожидая, что вот-вот скрипнет калитка, полицейский войдет к ним и спросит у Нины Сергеевны, не проживает ли тут такой-то подросток. Он опишет Ромкину, внешность, и она, не подозревая ни о чем плохом, скажет, что проживает, и упадет в обморок, когда узнает, в чем его обвиняют. И родители, как их с Лешкой, так и Артема, тоже не останутся в стороне. Они начнут возмущаться: «Как же так, выходит, Нина Сергеевна вовсе не в курсе, где вы ходите-бродите» – и перестанут ей доверять, да еще возьмут и заберут их в Москву. А что там делать, дома? И как тогда он встретится с Лизой?
Однако к калитке никто не подошел. Подождав еще немного, Ромка прокрался к забору и посмотрел в щелочку. Полицейский разговаривал с их соседом, судя по жестам, речь шла о рыбалке. А потом куда-то делся. Но мог и вернуться. Значит, надо как можно скорее найти доказательства своей невиновности. Помочь ему в этом могли друзья.
Но как незамеченным пробраться к реке? Ромка думал недолго. Перво-наперво он перебрал всю свою одежду, а также вещи Артема, но не отыскал ничего такого, что могло бы круто изменить его облик. У сестры тоже не нашлось ничего подходящего. Все Лешкины наряды были ему малы, их и примерять-то не стоило.
И вдруг, копаясь в нижней полке Лешкиного шкафа, Ромка невзначай зацепил пальцем черный парик, и ему сразу же вспомнилась смешная сценка, в которой Лиза предстала перед ними чудной теткой Глафирой в старомодной шляпе и этом парике. В нем же она превратилась в молодую женщину с чарующим голоском и помогла им расследовать одно страшное преступление. Лешка потом тоже пользовалась этим париком, правда, не так талантливо, как Лиза.
Ромка подошел к зеркалу, нахлобучил на себя чужие волосы и стал похож на девчонку. Уже хорошо. А что же Лешка к нему надевала? Кажется, старое платье Нины Сергеевны, память об утраченной молодости. А цело ли оно? Ромка метнулся в ванную, отодвинул гладильную доску, увидел большую корзину с разным ненужным хламом. Красный в черный горошек, с длинными рукавами, крупными пуговицами и накладными плечами, когда-то самый любимый наряд Нины Сергеевны лежал сверху. У нее так и не поднялась рука порвать его на тряпки.
Схватив платье, Ромка его примерил, и хотя на нем оно и висело, и топорщилось во все стороны, решил, что сойдет. А чтобы яркие горошины не бросались в глаза, пришлось накинуть на плечи найденную в той же корзине старую темную шаль. Вот только на ногах остались кроссовки – не нашлось подходящих туфель.
В парике и таком обличье Ромке стало безумно жарко, но он утешил себя тем, что это ненадолго, стоит только дойти до реки и вернуться назад.
Подмазав губы Лешкиной помадой, Ромка надел черные очки, вылез из окна, через дыру в заборе крадучись выбрался со двора и отправился на пляж, впервые радуясь тому, что Лизы в поселке нет и можно не опасаться встретиться с ней в таком виде. Потом, конечно, он все ей расскажет, и они со смехом будут обсуждать и его побег, и эту вынужденную маскировку.
Лешка только-только вышла из воды и улеглась на песок, как вдруг ее тронула чья-то рука. Она поморгала глазами, но, разглядев знакомое платье, тут же узрела в несуразно одетой и неаккуратно накрашенной девице родного брата.
– Не смешно! – заявила она.
Однако Артем с Венечкой, увидев такое чудище, громко расхохотались.
– Нечего ржать, – разобиделся Ромка. – Я не смешить вас пришел, а оделся так потому, что у нашей калитки дежурит мент, тот самый, от которого я сбежал. Быстро же он меня вычислил. Но к нам не зашел почему-то. Может, хочет поймать меня с поличным, надеется, что я еще что-нибудь подожгу?
– Вряд ли, – засомневался Венечка.
– В любом случае мне нужна ваша помощь.
Ромка с опаской огляделся вокруг. На его счастье, поселковые ребята в этот момент играли в волейбол и в их сторону не смотрели. Он увлек друзей за куст, сообщил о новом пожаре, вспыхнувшем в Краснолесье, и с досадой рубанул рукой по песку:
