– Царапина была, должно быть, на плёнке. И что?
– А вот, смотри, она и здесь есть, и здесь. Так кто эти снимки делал?
– Я же тебе сказал: Мария Андреевна.
– Но тогда посмотри на этот. Его делал кто?
– Анна.
– А ты приглядись получше.
Ромка взял лупу, приблизил её к групповому снимку и увидел едва заметную, точь-в-точь такую же, чёрточку, как и на фотографиях с плёнки Славкиной бабушки.
– И что это значит? – поднял он глаза.
– А ты видишь, что эта чёрточка везде на одном и том же месте находится? Значит, одним и тем же роликом процарапана.
– То есть ты хочешь сказать, что эти снимки сделаны одним и тем же фотоаппаратом? Что весь отряд перед отъездом засняла не Анна, а Мария Андреевна? – воскликнул Ромка.
– А как иначе ты эту царапинку объяснишь? Совпадений таких не бывает.
– Но как же так? Ведь Анна сказала, что все снимки на фотогазете, кроме одного, её, и никто ей не возразил. Ни один человек, понимаешь? И, главное, бабушка тоже ничего не сказала, а она всё очень хорошо помнит.
– А она, кажется, в это время была на кухне, а фотогазету собиралась очень внимательно потом рассмотреть, утром, при ярком свете, – сказала Лёшка.
– Так-так-так, – Ромка забарабанил пальцами по столу. – Значит, после ухода гостей она легла спать, а утром поздно проснулась и тоже не рассмотрела. Лёшка, спроси у Славки, она употребляет снотворное?
Лёшка тут же набрала номер друга.
– Славик, скажи, твоя бабушка на ночь снотворное пьёт?
– Нет, – сразу ответил Славка. – Она говорит, что от него потом мозги плохо работают. А что?
Не зная, можно ли его уже радовать или надо повременить, Лёшка посмотрела на брата, а он выхватил у неё телефон.
– Славка, а тут Тёмка приехал! Он у нас, приходи.
– Правда? Я сейчас, мигом.
– А можно узнать, кто из гостей Марии Андреевны пьёт таблетки для сна? – спросил Артём.
– Постараюсь, – ответил Ромка.
Он позвонил Алёне и, поздоровавшись, без всяких предисловий спросил:
– Быть может, вы вспомните, кто из ваших друзей на встрече дал Марии Андреевне таблетку то ли успокаивающую, то ли снотворную? Она очень легко от него уснула и теперь хочет знать, как называется это лекарство.
– Я не давала, – ответила Алёна и, подумав, сказала: – Да вы у Анны спросите, она всегда таскает с собой какие-то таблетки и постоянно их пьёт. Перед свадьбой, видно, волнуется.
– Спасибо большое, я Марии Андреевне скажу, она ей сама позвонит.
– Ну что, теперь ясно? – с усмешкой спросил Артём.
– И как же я сразу не подумал насчёт таблеток! – в смятении проговорил Ромка. – И этой царапинки не заметил. Я же исходил из того, что все снимки делала Анна, и на такую мелочь внимания не обратил, потому что когда постоянно видишь одно и то же, то привыкаешь и теряешь остроту ощущений. А ты, Тёмка, приехал и сразу усёк то, что надо, потому что взгляд у тебя не замыленный, свежий.
– Значит, Анна свои таблетки то ли в пищу, то ли в питьё Марии Андреевне незаметно добавила, чтобы она на другой день очень долго спала и ей не до снимков было? – уточнила Лёшка.
– Ну да, – закивал Ромка. – А сама её из дома выманила и их испортила. А ещё решила узнать, нет ли у Славкиной бабушки ещё таких фотографий. Приехала к ней за запонкой Павла – сама её, конечно же, с его рубашки отцепила и под стол бросила – и плёнку взяла. Но вот тут она лоханулась. Плёнку оцифровала, все снимки, кроме группового, прислала, а царапинку эту, как и я, не заметила. А если бы сказала, что оцифровка не получилась и плёнка пропала, то и концы бы в воду. Но, как известно, преступник всегда оставляет след.
Прибежал Славка, восторженно поприветствовал Артёма, но увидел фотографии на столе и моментально скис.
– Тёма, тебе про всё уже рассказали?
– Ага, про всё, – ответил за Артёма Ромка и смолк в торжественной паузе.
– Да не томи ты его, говори! – приказала Лёшка.
И тогда Ромка указал на царапинку и объяснил, что она означает. От такой радости Славка чуть не заплакал.
– Я знал, знал, что моя бабушка никакой не вор! Всё время хотел у неё напрямую спросить, она или не она своровала ту икону злосчастную, только не мог решиться. Значит, это всё проделала Анна? Погодите! – он замер. – А как же ключи? Где она их взяла? И как её могли не заметить бабушка Таня и бабушка Клава?
Ромка думал недолго.
– Теперь это очень легко объяснить. Славка, помнишь, как ты мне показывал, где у вас висят запасные ключи?
– Ну да, в прихожей, на гвоздике рядом с вешалкой.
– Вот-вот. А если бы я был внимательней, то сам бы их увидел. Вот и она увидела и в тот вечер спёрла и сделала себе дубликаты, чтобы затем ваши ключи вернуть, а дверь за собой не просто захлопнуть, но и закрыть на ключ. Во всяком случае, я на её месте так бы и сделал. Ты же не проверяешь каждую минуту, на месте ли ваши ключи. А ещё мне скажи: когда я тебя попросил посмотреть, всё ли в квартире цело, твоя старая куртка, синяя с жёлтым, была на вешалке?
Славка пожал плечами.
– Не знаю, я на неё не смотрел. Да и кто б её взял, поношенную?
– Она и взяла. Пришла вся в чёрном – помнишь, бабульки сказали, что видели женщину, похожую на монашку? – и ушла в твоей куртке. А вернула её незаметно тогда, когда приезжала за запонкой и за плёнкой. А ещё чёрный шарф она сменила на белый, бросающийся в глаза, – вот и вся её маскировка.
– Куртка, наверное, в её сумке была. Я тогда ещё подумала: зачем ей такая большая сумка? – сказала Лёшка и тихо-тихо проговорила: – Теперь я знаю, какая девушка написала Степану записку про Настасью и Павла.
Все повернулись к ней.
– Какая записка? Какая Настасья? О чём это ты? – не понял Ромка.
– А помнишь Настеньку на картине? А потом, помнишь, как в селе мимо нас прошла женщина, и ты сказал, что у неё лицо знакомое и приятное? Так вот, это Настенька и была.
– Да что ты! Такая старая?
– И вовсе она не старая, просто нерадостная и усталая. А тем летом у них с Павлом была большая любовь, но уехать с ним она не решилась, осталась со Степаном, который тоже её любил и убедил, что с Павлом она счастливой не будет. Ему Анна так в своей записке и написала: «Уговорите её остаться, с Павлом она пропадёт». А если б уехала, быть может, по-прежнему была бы красивой, получше Анны. И жизнь её была бы совсем другой.
– Но зачем Анне понадобилось их разлучать?
– А она с Павлом встречалась до того, как он встретил Настеньку. Вот за это она ему, наверное, отомстила.
– Что, думаете, и икону она нарочно украла? Назло ему? – спросил Славка.
