После того как 30 тысяч человек в Великобритании умерли от холеры в 1831–1832 годах, нью-йоркская власть выдала в июне 1832 года распоряжение о том, что ни один корабль не может приблизиться на 300 ярдов к любому доку, если его капитан подозревает или знает о случаях холеры на борту. Однако болезнь прорвалась в город, погибли около 3500 из 250 000 жителей города, прежде чем холера утихла в сентябре. Так что пандемия распространилась на все континенты.
Беспорядки происходили во многих странах, например в 1830-х годах в Венгрии народ подозревал во вспышках холеры отравления. Хлорную известь, которую употребляли для дезинфекции, люди признали за яд и заставили врачей ее глотать для доказательства безвредности.
В июле 1831 года крупнейшее крестьянское восстание в XIX веке произошло в Восточной Словакии. Поводом к нему послужила холера. Санитарные меры правительства Австрийской империи (запрет на торговлю, передвижение населения, хлорирование воды и т. д.) породили слухи, что «господа травят простой народ». Восстание вспыхнуло в Кошице, затем распространилось на районы Земплин и Шариш. В нем участвовало около 40 тысяч человек. Только к ноябрю того же года оно было с большими трудностями и жертвами подавлено регулярными имперскими войсками.
В 1832 году в Бирмингеме разнесся слух, что хоронят еще живых людей, больных холерой. Толпа бросилась на кладбище, люди разрывали могилы, переломали гробы и убили несколько человек, заподозренных в воображаемом преступлении. В тот же год в Манчестере тысячи людей собрались в одно утро на улице, среди толпы несли на носилках обезглавленный труп ребенка, у которого врач отрезал голову для анатомических исследований. Толпа горожан считала, что ребенка убили врачи холерного госпиталя, и собиралась его разрушить. Бунт был подавлен войсками.
Находившаяся под управлением австрийской короны Галиция в 1831 году также пострадала от холеры. При этом местное сельское население продемонстрировало образцы дикой жестокости.
Знаменитый писатель Иван Франко позднее записал историю, рассказанную ему в детстве родителями и соседями, в статье «Сожжение упырей в селе Нагуевичи в 1831 гг.», когда заживо были сожжены на костре несколько человек, которых односельчане заподозрили в том, что они упыри и причастны к вспышке болезни.
Подобные акции происходили и в соседних селах.
Народ избирал ворожей, которые ходили по домам и распознавали «кровососов», после чего на «упырей» надевали железные путы, приковывали к ним цепи и так вели их на самой окраине села. Там на терновом костре сжигали.
Всего же в Галиции в 1831 году от холеры умерло около 100 тысяч человек. По правительственным переписям холера в регионе, где проживало 3 143 235 человек, унесла 96 081 жизней. По этим же данным, наибольший процент больных был в Стрыйском и Самборском округах – 12 % всех жителей, тогда как количество больных по всей Галиции составляло 6 %.
Эпидемия бушевала по Европе до 1832 года.
Холерная эпидемия в России в 1830–1831 годах
Поскольку Россия уже познакомилась с холерой в 1823 году и власти видели, что происходило в других странах, то 9 сентября 1830 года была образована Центральная комиссия для пресечения холеры. Возглавить борьбу с «моровым поветрием» Николай I поручил министру внутренних дел Арсению Андреевичу Закревскому, который по всей стране расставил карантины. К сожалению, они парализовали хозяйственную жизнь страны, но эпидемию не остановили.
Тысячи людей и лошадей с товарными обозами задерживались у застав. В тех, кто пытался пробраться через оцепления, приказано было стрелять. Закревский же лично сообщал новости и статистику газетам.
Когда холера пришла в Москву, император Николай лично отправился туда, чтобы не допустить повторения чумного бунта 1771 года. Торговля в городе прекратилась, банки перестали проводить платежи. Поступок императора вызвал горячий отклик среди населения, а Пушкин даже написал по этому поводу стихотворение «Герой», подписанное «29 сентября 1830 года. Москва».
Молодой харьковский помещик Вадим Пассек ставил на себе в Москве опыты «прилипчивости» холеры, благополучный исход которых помог смелее относиться к болезни и привлек больше добровольцев. Но он не был медиком, а впоследствии стал одним из первых этнографов.
В Российской империи за два года переболело холерой 534 тысячи жителей, умерли 230 тысяч. Во время польского восстания 1830–1831 годов только в российской армии от холеры погибло более 12 тысяч военных.
Во время второй пандемии холера в 1830 году была впервые занесена на Украину. Ее распространению способствовала русско-турецкая война, когда войско начало возвращаться с боевых действий. Первые случаи заболевания были зафиксированы в Киевской, Полтавской и Подольской губерниях. В Бессарабской области, Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Харьковской, Таврической губерниях количество умерших от холеры составляло от 9,3 до 20,3 на 1000 человек населения.
Первым губернским городом, принявшим на себя удар эпидемии, был Харьков. Санитарное состояние губернского города было катастрофическим. Вокруг города было много заболоченных участков, а сам Харьков утопал в навозе. Прокурор Жадовский писал в 1830 году: «На дворах домов надлежащей чистоты не наблюдается, ибо все выбрасываемое из кухонь и конюшен не вывозится и, сгнивая в стесненном пространстве оных, производит удушающий смрад». А еще были плотины, превращавшие речки Лопань и Харьков в грязные запруды.
Губернатором Харькова тогда был дядя казненного декабриста Михаил Иванович Каховский, а его заместителем брат другого декабриста – Пестель.
Прокурор Жадовский писал: «Корпус, занимаемый присутственными местами, оставлен совершенно безо всякого надзора, и нечистоты не только около оного, но даже и внутри, в коридорах и сенях, распространяют такой смрад, что можно назвать это заразительным».
23 июля 1830 года в городе появились первые трое умерших.
Первые меры против холеры стали приниматься только в сентябре, когда Каховский создал комиссию из чиновников и врачей, а городской думе было предписано освободить богадельню под холерный госпиталь. Эвакуированные из зараженных домов подвергались двухнедельной обсервации. Велено было заняться осушением болот и уборкой нечистот.
В городе началась паника. Ходили слухи, что колодцы отравлены, а больных хоронят живыми по предписаниям профессора Брандейса. Его хотели побить и утопить в Лопани, но полиция доктора спасла.
Статский советник и мемуарист Рейнгардт говорит в мемуарах о тысяче умерших из 25 тысяч населения. Доктор Томашевский насчитал 361 умершего от холеры наверняка, а протоиерей Иоанн Чижевский на основании приходских книг отметил 461 случай. Достоверно известно о 700 переболевших и о том, что умерло из них 55–60 %.
Эпидемия пошла на спад только зимой. Министр внутренних дел генерал-адъютант граф Закревский разрешил провести в Харькове Крещенскую ярмарку, при этом было указано:
«Проезжающие в Харьков из неблагополучных мест должны иметь свидетельства от обсервационных застав, что они положенный обсервационный срок выдержали, а следующие из мест благополучных обязаны иметь на паспортах своих надписи от полиции о благополучии того места. (…)
