Если же вы сами узнали себя в героине мифа, то ваша первая задача – проститься с отцом. Горе от потери должно быть правильно прожито и завершено, то есть девушке придется заново пережить все стадии: и обиды на отца за то, что он бросил ее одну так рано, и принятия своей потери и готовности идти дальше уже без него (а без первого, увы, второго не случится, поэтому необходимо будет дать волю своим негативным чувствам и хотя бы их просто проговорить, сформулировать, высказать вслух и тем самым выпустить из себя).
Задача вторая – разобраться, что в образе отца является реальным, а что – идеалистичной фантазией. На этой стадии важно принять, что отец мог, имел право быть разным, в том числе порой и не идеальным: например, иметь любовницу или долги. И простить ему это.
Задача третья – принять и гармонизировать свою женственность. Понять, какие черты в характере являются мужскими, причем нарочито культивируемыми, чтобы «не растерять» отцовского потенциала (например, энергичность, напористость и так далее), и определить, что является вашей сильной стороной как женщины, а также оценить, насколько эта ваша женская ипостась развита (либо, наоборот, заброшена и забыта: в этом случае предстоят усилия по ее реанимации – ваши собственные усилия).
Эта задача не решаема без четвертой – пересмотра отношений с матерью. В предыдущей главе – о маме – много написано о техниках прощения. Кроме того, важно найти для себя позитивные примеры женского архетипа – в окружающих нас женщинах, которые импонируют и вызывают симпатию.
Итак, понимание происходящего, анализ мифа об Электре помогут нам освободиться от власти этого комплекса и «сломать» негативный сценарий, гармонизировать свою жизнь.
Если это удастся вам, то вашей дочери не придется заново проходить все тот же путь…
О приятии и неприятии
Итак, как видим, отец – своеобразный маяк, по которому девушка ориентируется в мире мужчин всю свою жизнь. Естественно, что-то может ей в отце нравиться, что-то может не слишком импонировать. А что-то и откровенно раздражать и обижать, и именно эти «реперные точки» и станут для нее важными моментами, по которым она будет оценивать встретившихся ей в дальнейшем мужчин.
Давайте же рассмотрим наиболее типичные зоны риска и попытаемся предсказать дальнейшее развитие событий – с тем, чтобы отец имел возможность подкорректировать свое поведение уже сейчас, если перспективы его не обрадуют.
Жестокость и домашнее насилие. Да, это не лучшее качество для отца, но, увы, распространенное. Домашнее насилие – вещь страшная по своей сути, в ней мало кому хочется разбираться, но «врага нужно знать в лицо». Мы слабо себе представляем, насколько жестокость в наших семьях распространена как явление, потому что уверены, что под это определение попадает лишь физическое рукоприкладство, да и то – из разряда «серьезных»: менталитет нашей нации таков, что пощечины, затрещины и так далее даже за жестокость не считаются в определенных социальных кругах – напротив, это расценивается как неизбежные издержки воспитательного процесса.
А между тем домашнее насилие – это не только традиционно подразумеваемые побои и сексуальное насилие. Существуют и скрытые формы: систематические оскорбления и унижение достоинства, принудительная изоляция от внешнего мира (запрет на работу, учебу, на встречи с друзьями и даже родственниками), экономические притеснения (жесткое ограничение в финансах и требование детальной отчетности – нередко в сочетании с запретом зарабатывать самостоятельно).
Увы, домашнее насилие существует во всех без исключения социальных группах, с ним сталкиваются вне зависимости от уровня доходов, образования и положения в обществе.
Однако можно выделить некоторые общие закономерности в личностях как агрессора, так и жертвы
[2].
Что же представляют собой типичные агрессоры? Это люди, которые, как правило, и сами подвергались насилию в детстве; они обладают низкой самооценкой, обвиняют других в действиях, которые совершают сами (к примеру, жестко наказывают за опоздания или ложь, будучи сами непунктуальными или нечестными), часто не осознают, что их агрессивные действия имеют для жертвы серьезные последствия («Да что ей сделается – всех лупят!»), однако хорошо понимают, по отношению к кому можно, а к кому нельзя проявлять агрессию: «домашние насильники», как правило, в обществе либо на хорошем счету, либо, как говорится, «никогда не привлекались». А еще такой мужчина нарочито традиционен во взглядах на семью и ведущую роль в ней мужчины (как и во всем обществе) – типичный домостроевец и «ревнитель патриархальных традиций». Иногда это является маркером возможного неблагополучия, поводом задуматься, что же скрывается за подобным фасадом.
Важно понимать: агрессор никогда не меняется сам по себе. Он питается страхом – страхом жертвы, и до тех пор, пока она ведет себя как жертва, то есть плачет, боится и тихо его ненавидит, он имеет над ней власть. Еще важным является знание о том, что агрессор после совершения насилия нередко стремится «подкупить» жертву: активно просит прощения, заглаживает свою вину доступными ему способами (обещаниями и уверениями, подарками, «послаблениями режима» – что в результате лишь дает новые поводы для вспышек агрессии, ведь он начинает ненавидеть себя за то, что дал слабину, и стремится реализовать ненависть на своем привычном объекте). Многие жертвы «покупаются» на это снова и снова, потому что думают, что он исправился, однако на самом деле это не так: агрессор либо окончательно сломает жертву в прямом или переносном смысле, либо однажды жертва, доведенная до отчаяния, поменяется с ним местами и применит насилие по отношению к нему. Увы, этим чаще всего и объясняются печальные случаи детской преступности, направленной против родителей.
То есть главным рычагом управления жертвами домашнего насилия является страх. Жертва боится огласки (стыдно, если о том, что тебя бьют, узнают соседи или одноклассники: мы ведь уже в курсе, что жертва не верит никому и не надеется на помощь), страшит и возможное изменение социального положения (если отца посадят, в семье не станет денег или ребенка вообще определят в детский приют, что в глазах большинства еще хуже). Еще сильнее жертва боится осуждения («сама виновата», «заработала») или чрезмерно болезненно воспринимаемого сочувствия окружающих. Словом, страх, страх и еще раз страх – то есть именно то, что «подпитывает» агрессора и позволяет подобным историям длиться годами.
Девочка, не принимающая такую модель поведения, имеет три наиболее вероятных жизненных сценария. Первый из них – отказ от близких отношений с мужчинами, которым она не доверяет в принципе, а также из чувства самосохранения: в ее понимании близкий человек и жестокость тесно связаны, и потому она не хочет выстраивать отношений ни с кем, чтобы не проживать еще раз эту боль. Второй сценарий – «укрощение строптивого», то есть попытка (сознательная или бессознательная) выбрать в партнеры похожего по психотипу человека и «справиться» с ситуацией, что в принципе невозможно. Потому что, выбирая в партнеры агрессора, девушка априори становится жертвой. Третий вариант развития событий – «женщина-мститель», которая будет наказывать мужчин за все то, что пришлось пережить в детстве. Личное счастье и создание нормальной семьи такая позиция, согласитесь, также исключает.
