Что же следует считать сексуальным насилием над несовершеннолетними? По мнению психологов, это не только собственно насильственный половой акт – здесь все гораздо сложнее и неоднозначнее. Это и сексуализированные ласки, и использование подростка для сексуальной стимуляции взрослых, и сексуальная стимуляция девочки, и сексуальная эксплуатация (изготовление порнографии) – к сожалению, диапазон широк.
Увы, придется развеять миф о злобных маньяках: статистика доказывает, что самый распространенный сценарий
[6] – это насилие взрослого члена семьи или друга семьи над девочкой-подростком. В общей сложности на долю членов семьи (отчимов, дядей, братьев, отцов, дедушек) приходится 35–40 % изнасилований и случаев сексуального насилия над детьми. Еще 40–50 % случаев происходит по вине вхожих в дом друзей членов семьи. То есть в 85–90 % случаев преступник хорошо известен жертве, и только 10–15 % изнасилований совершается незнакомцами. Именно поэтому на поверхность «выплывает» лишь незначительная часть преступлений, в большинстве же случаев дети просто молчат. Самые маленькие молчат, потому что не понимают, что с ними произошло (или считают это нормой – ведь так поступает родной человек). Подрастая, они осознают, что происходит что-то неприемлемое, однако и подростки в случаях семейного насилия тоже, увы, молчат – и потому, что боятся и стыдятся, и потому, что не верят, что взрослые поверят им, а еще потому, что боятся разрушить семью и причинить боль кому-то из дорогих им людей…
Еще один миф о насильниках – миф об их устрашающей, преступной внешности. Увы, это заблуждение опасно потому, что дети заранее ждут зловещих признаков – и могут так и не заметить истинных признаков опасности, пока насильник не перейдет к действиям, тем более что большинство насильников – хорошие психологи: они отлично умеют запутать неопытное и наивное (что бы оно там ни мнило о своей крутости и осведомленности о жизни) существо.
Замыслившие насилие взрослые, конечно же, не будут хватать ребенка посреди улицы и набрасываться, как дикие звери, – это характерно лишь для маньяков, на долю которых приходится небольшой процент изнасилований (да, это самый громкий процент, но он – лишь верхушка айсберга).
Кроме того, в реальности насильники часто вообще не выглядят асоциальными – это нередко не бомжи и алкоголики, а очень приличные с виду граждане…
Нередко они даже не видят, не осознают ненормальности своих действий и желаний, в особенности в случаях, когда происходит не непосредственно акт насилия, а практикуются сексуализированные ласки. Латентная (не проявляющаяся открыто, в привычных формах) педофилия предполагает ярко выраженную негативную реакцию по отношению к «этому постыдному явлению», поэтому, как ни парадоксально, такой человек зачастую громче всех ругает «извращенцев», не признаваясь даже себе, что тоже является таковым.
Типичная уловка насильников – заманивание. Фантазия у них богата и выдает массу вариантов приманок и ловушек, о которых и родителям, и детям необходимо знать. Обязательно нужно объяснить дочке, что никогда не следует:
• подходить к незнакомым взрослым ближе чем на метр, особенно если они находятся в автомобиле;
• входить в лифт с незнакомым взрослым или заходить одновременно с ним в подъезд;
• в одиночку идти со взрослым – как незнакомым, так и малознакомым как в знакомое, так и в незнакомое место под любым предлогом: посмотреть/ взять подарок, помочь вылечить щенка или котенка, взять пакет для папы, помочь в какой-то хозяйственной мелочи, проводить и показать улицу или дом;
• садиться в машину со знакомыми и тем более незнакомыми, даже если они сообщают, что «папа/ мама в больнице и тебе срочно нужно приехать» (надо объяснить ребенку, что сначала неплохо бы папе/маме позвонить и выяснить, все ли с ними в порядке, а если дозвониться не удается – поехать с хорошо знакомым взрослым, лучше – женщиной: к примеру, с соседкой или мамой школьного приятеля);
• НИКОМУ, кроме доктора на приеме (с согласия и в присутствии родителей), нельзя позволять себя трогать за половые органы – и тем более нельзя трогать никого из взрослых или более старших ребят, даже если они об этом очень попросили и предложили щедрое «вознаграждение», даже если это близкие родственники и даже если они заявляют, что «все дети делают это» или, напротив, «сейчас ты узнаешь то, что не знает и не умеет еще никто из твоих ровесников».
А еще нужно объяснить дочери, что если на нее все же напали, обманули, запугали и сделали все то, чего делать права не имели, – надо рассказать об этом тем, кому доверяешь, и как можно раньше! Часто девочки не решаются сказать матери о действиях отчима, отца или деда из страха, что мать просто не поверит, или потому, что это будет слишком тяжелым ударом для нее. Однако если мама или кто-то из близких проведет беседу об этих опасностях первым, ребенок будет понимать, что в случае беды именно этому взрослому можно довериться. Увы, нередко бывает, что матери вполне в курсе происходящего, но либо делают вид, что ничего не знают, либо вообще махнули на это рукой – что часто встречается в асоциальных семьях. В этом случае девочке очень повезет, если на ее пути встретится кто-то (соседи, учителя, родители друзей), кто объяснит, что с этой бедой можно и нужно обращаться в полицию, в органы опеки, в психологические службы.
Существует несколько признаков, появление которых может навести взрослых на мысль о возможном произошедшем насилии над ребенком
[7]. К ним относятся:
• необычные сексуальные познания, неадекватные возрасту;
• онанизм, который ребенок не в силах остановить или скрыть;
• неожиданные резкие перемены в отношении к конкретному человеку или месту: «я ненавижу дядю Петю», «я не могу ездить в лифте», «я никогда больше не пойду на футбол»;
• свидетельство того, что между ребенком и более старшим человеком имеется некая секретная связь, – особенно тревожно, если у ребенка неожиданно, без поводов, появляются подарки, деньги.
Также существуют и дополнительные признаки, сами по себе еще не являющиеся достоверными свидетельствами произошедшего, однако подтверждающие предыдущие факторы и заставляющие задуматься о том, все ли вы знаете о жизни ребенка. Это:
• рассказы в третьем лице: «я знаю одну девочку…»;
• частая бессонница, ночные кошмары;
• саморазрушающее поведение – употребление алкоголя, наркотиков, проституция, суицидальные попытки, побеги из дома, чрезмерно частая подверженность разнообразным несчастным случаям;
• общее недоверие, страх перед взрослыми определенного типа: пола, возраста, внешности;
• равнодушие к своей внешности, плохой уход за собой – либо, напротив, навязчивое мытье (желание «отмыться»);
