Его взгляд приклеился к тонкой фигуре Кати. Именно тонкой. Сердце заходилось в груди от волнения. Катя казалась совсем прозрачной. Такая хрупкая… Куда ты идешь, девочка?
Без документов. Без телефона. Без возможности связаться с ним. Она же даже адрес деревни не знает!
Ничего.
В затылке появилась тупая боль.
Схватить бы Катю, руку её сжать. Не сильно, потому что у его девочки кости хрупкие, как и она сама. Подержать её ладонь. Дать понять, что он рядом. Что ни одна сука больше косо даже не посмотрит в её сторону. Никогда.
Где-то внутри Руслана растекалась не свойственная ему щемящая нежность. Та самая. Била наотмашь, не щадя. Он захлебывался там внутри, сохраняя лицо.
Он не мог потерять и Катю.
Не мог.
Она направилась к выходу.
Куда тебя понесло…
Забилась бы в уголок. Сидела бы. Его ждала. Он бы пришёл. Время вышло бы, и он пришел бы!
Коваль понимал её логику. В здании Потапов, представляющий для неё реальную угрозу. Плюс её лишили сумки. Обратится она сейчас к охране. Что дальше? Документов нет. Сама она мертва. И он, дебил, ей не выдал документов! Чего медлил? А все долбанные собственнические инстинкты, что жаждали запереть Катю в доме, и не то, чтобы не выпускать! Никому не показывать. Присвоить себе и без вопросов!
Она пыталась уйти от надвигающихся проблем. Но куда, Катя?
– Камеры по периметру есть?
– Да.
– Запись с них?
– Тоже.
Она вышла из ТЦ, отошла чуть в сторону, чтобы не сталкиваться с входящими и выходящими людьми, и остановилась.
– Приблизь.
Камера показала лицо Кати более крупным планом.
Она стояла, кусала губы. Прикрыла глаза на несколько секунд. Одна… две… три… Распахнула их, огляделась. И пошла в сторону большого паркинга.
– Уже, – Михаил понимал его без слов. Как всегда.
– Поехали туда.
Разговор с охраной, подключение новых людей, разрешения заняли не более пятнадцати минут. Достаточно несколько звонков сверху, и открываются любые двери.
Это Россия. Хотя причем тут страна. Везде так.
Они просмотрели весь паркинг. Кати не было. Никто её не видел. Но она была здесь! Шла сюда!
– Всё видео! – рявкнул он тихо, но находящиеся в комнате люди вздрогнули. – Все машины на досмотр.
У дежурного администратора, если и были какие-то возражения, они быстро исчерпались.
– Что я скажу постояльцам и владельцам?
– Что хочешь!
Катя… Где ты, маленькая?
– Есть!
Когда один из парней хлопнул рукой по столу, все активировались.
– Где?
– Вот, смотрите, стальная «Мазда» с грязными номерами выезжает с паркинга. Если приблизить, то видно, что на заднем сиденье сидит девушка.
– Млять! Она без сознания…
– Заваливается…
– Да. Несколько секунд, и мы бы ничего не увидели.
Руслан дотронулся рукой до глаз. Потёр.
Катя, ты собрала сегодня всех неадекватов… Осень, мля.
Дальше – сложнее.
Снимки со спутника, отслеживание машины, камеры с улиц.
Всё завертелось, закружилось.
И никакого пока результата.
Кофе. Кофе. И ещё кофе.
– Руслан, перекуси.
Он покачал головой.
Кусок не лез в горло.
То, что Катя у маньяка, у повернутого на голову психа, который воспользовался беззащитностью девушки, а она в тот момент была наиболее беззащитна, и, скорее всего, обратилась к нему за помощью, правда, пока непонятно, за какой именно, Руслан не сомневался. Каждая минута на счету. Что может сделать с девочкой маньяк в стадии обострения? Да что угодно!
Обычно они играются. Выжидают. Пугают выбранную жертву. Пытаясь сломить её дух, лишить желания сопротивляться. Доводят до эмоционального истощения, чтобы в нем – в, мать его ети, хозяине! – жертва видела Бога. Молила, упрашивала, в ногах ползала…
Коваль, хватит!
Руслан сжал виски пальцами.
Ему нельзя думать, что этот ублюдок может сделать с Катей. Иначе у него самого катушка слетит.
В груди разрасталась черная дыра. Такая знакомая. Залатанная вроде бы немного. Совсем чуть-чуть. И вот снова – разрыв.
Первый результат они получили к шести вечера.
Установили, кому принадлежит машина.
Максим Ерин. Тридцать два года. Менеджер в компании по продаже техники. Не женат. Вернее, свадьба расстроилась неделю назад. Невеста сбежала.
Как в сериале.
Дурном.
– Он в съемной квартире не появлялся трое суток.
Руслан сжал зубы с такой силой, что послышался скрежет.
– Значит, у ублюдка ещё есть жилье.
В семь часов пришла информация, что эту машину видели в направлении юго-западной трассы.
В девять, когда нашли машину…
Вертушка уже была приготовлена. Ждала лишь приказа.
Тридцать минут, и они на месте.
Стальная перевернутая «Мазда» смотрелась жалко. Странно другое – никто не пытался её эвакуировать. Неужели незаметно с трассы?
Руслан бежал к машине, не чувствуя ног. Воспламениться та не должна, но мало ли.
Первое, что увидел Коваль – нежно-бирюзовая блуза, которая с утра была на Кате. Жар охватил всё тело, заставив ускориться. Казалось, уже некуда, и всё же.
– Миха!
Помощник был уже рядом.
Они одновременно подбежали к машине. Разбитые окна, смятый капот. Чудо, что до сих пор не было возгорания. На улице по-прежнему достаточно светло, чтобы рассмотреть, что в машине находился только один человек. Мужчина с окровавленным лицом.
Рыча и исторгая проклятья, Руслан дернул ручку двери на себя. Она не поддавалась. Он дернул ещё. И ещё. Её заклинило. Млять! Он рванул с силой, раздался металлический щелчок, и дверь распахнулась.
Бойцы уже окружили территорию. Были и собаки, натасканные, привыкшие работать при большом количестве народа.
Генерал схватил за ветровку ублюдка и вытащил его из машины. Тот слабо застонал. Живой!
– Сука, говори, где Катя?! – зарычал Руслан, тряханув того.
Ерин замычал, не открывая глаз.
– Где Катя, урод?
Он занес кулак и ударил его по лицу. Потом второй раз.
– Руслан! – Михаил попытался его оттолкнуть, но прилетело и ему. Миха увернулся, и уже с двумя другими бойцами ему удалось оттащить Коваля от бессознательного Ерина.
