– Да. Тискать, помимо меня, можно только медведя. Конкретно этого. Всё.
Он подошёл и положил руки на её плечи.
– Пи… ц, как соскучился, Воробушек.
– Ты ругаешься.
– И часто.
Она задрожала от его близости. После выписки из клиники, да и пока она лежала, Руслан к ней не прикасался откровенно интимно. Брал за руку, гладил. Иногда по волосам, чаще по шее и щеке. Катя заметила, что шее он уделял особое внимание. К губам прикасался, но очень поверхностно, они ещё хранили следы травм. Катя сама пыталась углубить поцелуй, но Руслан пресекал её попытки.
– Не надо.
– Я хочу.
– Всё будет, маленькая. Подожди.
Сначала Катя насторожилась, даже немного обиделась. Она хотела целоваться с Русланом. Ей необходимы были его ласки! Потом одернула себя. Он давал ей ласку! И много! Постоянно прикасался, гладил, но так, чтобы не задеть ни одного синяка, не потревожить болячки.
Руслан берег её.
– Руслан, мы осторожно…
– Воробушек, ты ко мне пристаешь? Сама?
– Ээээ… Немного… Мне кажется, что тебе надо и…
Она замолчала, потому что он навис над ней. Глаза прищурены, кадык нервно дернулся.
– Катя, надеюсь, это был последний раз, когда ты прикасалась ко мне через «надо».
Он разозлился. Пришлось ей поднимать руку и гладить его по скуле.
– Я поняла.
Она хотела, как лучше, не понимая, что этим поступком снова едва ли не откинула их отношения на прежний уровень «Генерал и заключенная».
Руслан предупредил её, что будет давать интервью.
– Дело резонансное. Сначала все каналы кричали, что я подлец и взяточник, а тут меня оправдывают.
Катя не стала вдаваться в подробности. Если Руслан захочет, расскажет. Всё постепенно.
Ей понравилось смотреть на Руслана по телевидению. Он в военной форме. С погонами. Такой красивый. Форма ему очень шла. Учитывая, что Руслан довольно молодой для генеральского звания. Властное лицо, уверенный взгляд.
Журналисты задавали скользкие вопросы, на которые он ловко уходил от ответов. Катя усмехнулась. Если Коваль надумает идти в политику, ему даже учиться не надо. Он умел, как оказалось, говорить много и ни о чем, запутывая журналистов и тонко намекая, что они ничего не знают.
Катя любовалась им.
И этот мужчина её…
С ума сойти.
Как только интервью закончилось, пошла реклама, Катя поднялась с дивана, накинула на плечи большой теплый платок и направилась вниз.
РУСЛАН
Дед поздравил первым.
– Смотрел интервью. Браво. Безупречно.
– Спасибо.
– Значит так, Руслан. Твоё представление членам Совета состоится через два месяца. Точную дату и время скажу позже. Официально вступишь в должность спустя полгода.
Теневая мировая элита… Те, чьи имена никогда нигде не будут афишироваться. О ком не пишут в газетах, а любая информация в интернете чистится мгновенно. Лучшие хакеры мира тоже под их крылом.
Руслан пока смутно понимал сферу их влияния. Масштаб. Пытался, но даже у него не выходило. На тот момент он переваривал Саравию. Не всё сразу.
Накануне у него состоялась встреча с Президентом.
– Руслан, ты не можешь полностью уйти со сцены в тень.
– У вас есть предложения?
– Есть. Давай ты возглавишь какую-то отрасль. Сделаем под тебя. Нано-технология, космос. Что-нибудь придумают.
– Подумать можно.
– Тебе уже сообщали, какая часть РФ становится тебе подконтрольна?
– Нет.
– Или всю заграбастаешь?
– Я пока не уполномочен отвечать на подобные вопросы, господин Президент.
Последний нервничал. Звонок «свыше» и для него существовал.
Всегда есть тот, кто сидит ещё «выше»…
Серые Кардиналы – так их, кажется, принято называть.
И скоро он станет одним из них.
Как его дед в своё время. Только тот отгородился от России практически полностью, Руслан подобного делать не намерен. У него свой путь. Своя дорога. И амбициозные планы. Без них никуда.
Конечно, он согласится на предложение Президента. Ему нужен пост для отвода глаз. Подберет себе отрасль, которая будет интересна.
А пока…
Генерал встал, подошёл к шкафу, открыл дверцу. Внутри лежала шкатулка из Саравии.
Та самая.
С его любимыми скиннерами.
Руслан открыл шкатулку и достал ножи. Он не думал, что ещё раз ими воспользуется. Три года назад положил их, как память о том, что он всегда должен видеть на шаг вперед. Что есть люди, которых стоит не просто оберегать. Отдавать себя и чуть больше.
Руслан поставил шкатулку на место, запер шкаф и вышел.
На сегодня всё, что касается работы, закончено.
Пришло время для личного.
Когда он приехал в дом, Ерин уже был там. Как и Михаил.
– Он, сука, меня укусил. Укол от бешенства делать?
– Да иди ты, – Руслан беззлобно улыбнулся.
– Я так… предупредить…
Врачи в его клинике хорошо постарались. Он каждый день справлялся о физическом здоровье Ерина. Психическое его не интересовало. Он не конченный псих, у него слегка поехала «кукушка». Жалости к нему Руслан не испытывал. Если человек чувствует, что ему херово, что его мировоззрение меняется, что штормит, то всегда есть возможность обратиться к специалисту. Но нет, мать вашу, мы настолько самоуверенные эгоисты, ублюдки, что мало-мальские симптомы игнорируем. Думаем, что всё ок, что всё в норме. А потом, как по накатанной.
Руслан изучал психиатрические заболевания, ему было интересно. В армии с чем и с кем только ни столкнешься. Про войну и говорить нечего. Ломались даже стойкие, а те, на кого никогда бы и не подумал, становились крепкими и самыми верными.
Переодевшись, Руслан направился в полностью звукоизолированную комнату. В этом доме не было подвала, был нижний этаж. Им они не пользовались. Вернее, сделали из неё оружейную.
Открыл дверь, вошел и закрыл с легким щелчком. Без кода и отпечатка пальца, пусть даже окровавленного, дверь не отомкнется.
– Я не понимаю… – Руслан услышал возмущенно-испуганный голос. – Мне сказали, что меня отправляют на медико-психиатрическую экспертизу, а меня привезли сюда! И вообще, кто ты такой? Сначала эти амбалы с рожами протокольными! Теперь ты… Ты же не медик, да? Ты…
Руслан обернулся.
Перед ним на расстоянии трех метров стоял обычный мужчина моложе тридцати. Двадцать семь – вспомнил Коваль из досье. Русоволосый, ничем не примечательный. Обычный. Телосложение среднее. Спортом не занимается. Может, иногда качает пресс и подтягивается. Раз в полгода, не чаще. Глаза серые, сейчас смотрели на него с вызовом и страхом. Ерин понимал, что что-то не так.
