– Что тебя смущает в колонке со временем? В том, что не все родители смогли назвать точное время ухода своего ребенка из дома нет ничего удивительного.
– Нет, я о соседней колонке. Смотри: Челси Динклэйдж ушла из дома со своей младшей сестрой Хоуп, Эйприл Монаган с младшим братом Тео, Пэрис Оуэн-Грин уже была в особняке, это ясно… Но, смотри, Афина, – я подошла к доске и постучала закрытым маркером по фамилии Фрост, не выпуская из другой руки тарелку с вафлями, – она говорит, что её дочь пошла на ту вечеринку, потому что её кто-то пригласил, но кто именно, она не знает…
– Это мог быть кто угодно.
– Вообще-то не кто угодно, а только хозяева вечеринки.
– Пэрис или Зак Оуэн-Грин?
– Именно. И так как Пэрис погибла, а Зак говорит, что не приглашал Камелию, можно было бы сделать вывод, что Камелию пригласила Пэрис, вот только здесь кое-что не состыковывается: помешанная на косметике и парнях Пэрис Оуэн-Грин не общалась с помешанной на книгах Камелией, да и Пэрис была на два года младше Камелии.
– Логично бы было утверждать, что Камелию пригласил её одноклассник, Зак.
– Вот! Но он говорит, что Камелию не приглашал. Вернее, не успел: в день, когда он раздавал пригласительные листовки, Камелия не пришла в школу. Афина говорит, что в тот день девочка осталась дома из-за менструальных болей. Итак, Зак Оуэн-Грин раздал пригласительные за сутки до вечеринки, Камелия же от него пригласительное не получила, так как в школу не пришла. Более того, Зак утверждает, что никого не просил передавать ей приглашение, так как попросту забыл об этой девушке – она никогда не входила в круг его общения. Но на вечеринке он её видел, её видели и другие… Девочка явно из скромных, без приглашения бы не явилась. Тогда возникает вопрос: кто пригласил Камелию Фрост? Кому было необходимо, чтобы она пришла?
– Возможно ещё не всё потеряно. Девочка ещё жива и, исходя из слов докторов, вполне ещё может очнуться.
– Было бы неплохо, – сдвинула брови я, снова взявшись за вилку. – Она бы смогла ответить если не на все, тогда на многие наши вопросы, – я гулко выдохнула. – Хотя я бы не ставила на эту фигуру на шахматной доске. Мы уже однажды ставили на Дакоту Галлахер, но в итоге получили только еще больше вопросов.
– Честно говоря, хотя я и слабо верил в то, что водителя могло унести течением, особенно с учётом заклинившей с водительской стороны двери, но если бы аквалангисты нашли тело Дакоты на дне реки, я бы ещё мог как-то поверить в версию с несчастным случаем…
– Ещё раз: машина вылетела в реку с моста, но следов торможения шин нет, как и тела водителя. Всего в машине найдено пять девушек: одну удалось спасти, но она пребывает в коме, трое погибли от отравления угарным газом незадолго до попадания в воду, шея еще одной была сломана приблизительно за десять часов до попадания автомобиля в реку. В какой именно момент автомобиль пропал из гаража нам неизвестно, но если верить словам Максвелла Оуэн-Грина, его мерседес утром того злосчастного дня находился именно в гараже: он с женой, уезжая в Дэф Плэйс в десять ноль-ноль, видели свою машину стоящей на её обычном месте… – я сдвинула брови и снова принялась за свои вафли. – Понятно, что мы ищем водителя. Вот только кроме отпечатков пальцев всех членов семьи Оуэн-Грин ни на руле управления, ни где бы то ни было еще больше ничего не найдено: ни единого намека на чье-то постороннее присутствие.
Взяв в руки маркер, Шеридан внёс в таблицу новую пометку: “Окна и люк в автомобиле были открыты: намеренное утопление автомобиля со всем его содержимым”.
– Отпечатки пальцев и вправду только Оуэн-Гринов, – сдвинул брови Шеридан.
– Родители были в Дэф Плэйс, что подтвердили их друзья. Братья Оуэн-Грин тоже были на вечеринке, что могло бы нас смутить, если бы одной из погибших не была их собственная сестра.
– Сегодня состоятся похороны, – Шеридан заглянул мне в глаза. – Думаю, нам стоит сходить.
– Да?
– Мы ведь ищем убийцу, верно? Если мы имеем дело с повёрнутым психом, что очевидно уже по одному лишь количеству жертв, он, как всякий маньяк, вполне может явиться на похороны. Кто-то неприметный, на кого никто не обратит внимание…
– Никто, кроме нас, – повела бровями я. – Да, нам определенно нужно там быть.
– Без проблем. Вход свободный. Еще вафель?
– Не откажусь.
Глава 23.
Траурную церемонию родители погибших девочек решили устроить одну на четверых. Дело было в приглашенных: у погибших были общие знакомые, одноклассники и друзья, потому устраивать четыре отдельные церемонии с часовым разрывом казалось неуместным. Люди бы попросту устали. Даже если бы похорона проходили в четыре разных дня. С каждым днём людей собиралось бы всё меньше и меньше – подросткам сложно подобное дается, да и какие родители будут в восторге четыре дня подряд отпускать своего ребенка на такого рода мероприятие? В объединении церемонии посодействовало и руководство старшей школы Маунтин Сайлэнс: занятия в этот день официально отменили.
– Народа будет много, весь Маунтин Сайлэнс соберется, – заметил Шеридан, надевая свою рабочую куртку.
Я посмотрела на часы: без пятнадцати десять. Церемония должна начаться ровно в десять.
– Как же мы в подобной обстановке собираемся найти в толпе подозрительное лицо? – поинтересовалась я.
– В детстве отец брал меня с собой на охоту. Из-за своей способности попадать белкам прямо в глаз, в десять лет я получил прозвище Соколиный глаз. Невесть какая заслуга – белок по лесу шугать – однако с возрастом моё зрение только улучшилось. Основная задача будет лежать на мне, так как я знаю в этом городе каждую дворнягу, но ты тоже смотри в оба. Может быть как раз именно твой незамыленный глаз что-нибудь важное из толпы и вырвет… – телефон Шеридана завибрировал. – Подожди.
Мы вышли на крыльцо, на котором нас уже дожидался Вольт, и Шеридан уже собирался закрыть за собой входную дверь, как вдруг замер. По выражению его глаз, врезавшихся в меня, я поняла, что неуловимый моим слухом голос невидимого мне собеседника сейчас говорит шерифу нечто важное. Нечто, что касается и меня тоже.
– Что? – не дожидаясь момента, когда Шеридан отведет телефон от своего уха, бесцеремонно поинтересовалась я и вдруг услышала, как где-то в стороне нависшей над городом горы раздался глухой, едва уловимый гром, сотрясший беспросветную поволоку из густых облаков, растянувшуюся над нашими головами.
– Это Киран… – продолжая сверлить меня взглядом, выдавил Шеридан. – Камелия Фрост пришла в сознание.
С Кираном мы встретились на выходе из больницы. Одетый в черный костюм, он казался еще более высоким и взрослым, и еще более похожим на своего отца. И всё равно Шеридан-старший выглядел более солидно и мужественно, чем его отпрыск. Даже странно осознавать, что я всего лишь на десять лет старше Кирана Шеридана (я не такая молодая!) и на целых десять лет младше его отца (он не такой старый!). В голове не укладывается, как внешность может быть настолько обманчива.
