Пленнику связали руки, насильно усадили в машину. Оперативники сняли с себя немецкую атрибутику.
С улицы Зееле доносились одиночные выстрелы. Переулок был пуст. Командир объявил перекур пять минут, сотрудники расслабились, с удовольствием дымили в рукава. Появилась возможность переброситься с пленником парой-тройкой фраз. Он жался на заднем сиденье со связанными руками, покрывался пятнами.
– Вы не имеете отношения к Шестому управлению РСХА… – выдавил из себя штурмбаннфюрер.
– Вы очень наблюдательны, герр Штерн, – похвалил Андрей. – Третий оперативный отдел военной контрразведки СМЕРШ, майор Ракитин. Признайтесь, это приятная новость. В противном случае вас бы уже расстреляли во дворе канцелярии фюрера. Но вы живы – и, собственно, останетесь живы, если чистосердечно признаете свою вину перед мировым сообществом и согласитесь на сотрудничество с советскими властями.
В мозгу офицера СС, затуманенном оплеухами, вертелась мысль, что в заключениях собеседника изначально что-то неправильно. С какой стати его бы расстреляли во дворе рейхсканцелярии, если люди, его захватившие, даже не немцы? Он не улавливал связь, мысли прыгали с пятого на десятое.
– Держу пари, господин штурмбаннфюрер, что вы не собирались сидеть в бункере до последнего и класть свою жизнь на алтарь Третьего рейха. Это, если позволите, природное наблюдение.
– Что вы хотите от меня? – Пятна на физиономии Штерна отчетливо проступали даже в темноте.
– Поправьте, если ошибаюсь. Некий Йозеф фон Трауберг, который вам, безусловно, известен, намерен согласиться на условия одной из западных разведок, и его вывозят из осажденного Берлина. Тропинка протоптана. Сегодня в девять вечера ему предстояло прибыть лично по известному адресу, и мы, если честно, были уверены, что он так и сделает. Но прибыли вы. Герр Трауберг в последний момент переменил решение. Интересно почему? И давайте договоримся сразу, Хуго: хотите сотрудничать – говорите правду. Не хотите – мы вас даже никуда не повезем, останетесь под этим деревом в качестве удобрения. Я ясно выразился? Итак, почему Трауберг не поехал на встречу лично?
– Внеплановое совещание у фюрера… – выдержав паузу, выдавил Штерн. – Фюрер еще надеется развернуть на Берлин армию Венка. Он требовал последние разведданные с фронта… Фон Трауберг не мог не остаться, его отсутствие выглядело бы подозрительно…
– Почему он выбрал вас?
– Мы родственники… Я женат на его старшей дочери Тельме, у нас два сына, сейчас они находятся в зоне оккупации Соединенных Штатов. А фон Трауберг знает, что Тельма очень к нему привязана…
– Понятно, – кивнул Андрей. – И предавать своего тестя вам нет никакого резона, тем более в победу рейха нынче верят только пациенты психлечебницы. Человек, находившийся в квартире, – сотрудник западной спецслужбы?
– Да…
– Какой именно?
– Американское Управление стратегических служб…
– Хм, не удивлен. Что он должен был передать? Окончательные условия, инструкции, где и когда его смогут перехватить, чтобы вытащить из Берлина?
– Да, это так…
– Так где и когда?
– Это неизвестно… Это правда неизвестно… Думаю, последние числа апреля – начало мая… Раньше нет возможности, а еще как минимум неделю германская оборона должна продержаться…
– Очень в этом сомневаюсь. Но допустим. Вы реалист, герр Штерн, понимаете, во что вляпались. Фон Трауберг вас не дождется. Инструкций от американской разведки он не получит. Отправлять людей по известному адресу не будет, поскольку таким образом скомпрометирует себя. Поехать сам… может, и решится, кто его знает. В квартире он обнаружит труп своего несостоявшегося ангела-хранителя, сообразит, что засада поджидала именно его…
– О мой бог… – выдохнул Штерн. – Тогда не остается ничего другого, Йозеф будет самостоятельно разрабатывать план и постарается скрыться из города… На это ему потребуется несколько дней…
– Кому он сможет довериться в этой нелегкой ситуации?
– Я не знаю… В бункере такая публика, которой трудно довериться…
– Штандартенфюрер Кампф?
– Откуда вы знаете про штандартенфюрера Кампфа? – Штерн непроизвольно дернулся.
– Это неважно. Отвечайте на вопрос.
– Штандартенфюрер Кампф погиб сегодня днем… Он находился в саду канцелярии, инструктировал подразделение разведчиков, когда неподалеку разорвался снаряд… Кампфу оторвало обе ноги, он умер от потери крови…
Это была интересная новость.
– Больше из бункера никто не пострадал? – во рту стало как-то сухо.
– Нет, четверо разведчиков получили ранения…
– Возвращаюсь к заданному вопросу. На кого может положиться фон Трауберг?
– Мне трудно сказать…
– Товарищ майор, может, поедем? – осторожно спросил Шашкевич. – Успеете еще наговориться.
Ракитин не мог ждать! Информация требовалась немедленно. Хоть какая-то. Но подчиненный был прав – здесь не лучшее место для сбора сведений.
Вобликов побежал на Зееле выяснить обстановку. На востоке снова разгоралась стрельба. Немцы пытались отбить захваченные подразделением Рыбакова позиции.
Вернулся Вобликов, подал круговые знаки: давай, поехали! Улица Зееле плавала в сиреневом дыму. Бегали солдаты. На видном месте красовалась груда железа – подбитая фаустпатроном «сорокапятка». Чуть дальше – танк «Т-34», потерявший гусеницу. Он использовался в качестве неподвижной огневой точки.
– Не стрелять, свои! – закричали офицеры из «Виллиса», вывернувшего на улицу. Предупреждение не было лишним – здесь находилась целая уйма людей, готовых стрелять во все, что движется. Машину прижали к разбитому бордюру, пленного Штерна затолкали под сиденье и поручили Корзуну охранять его, как зеницу ока.
Наступление на этом участке развивалось не лучшим образом. Резервы отстали.
К оперативникам подбежал разгоряченный капитан с закопченным лицом, глянул в удостоверение контрразведки.
– Да, я знаю про вас, Павел Иванович Рыбаков рассказывал! – приходилось кричать и постоянно пригибаться – вдоль Зееле дули свинцовые сквозняки. – Рад, что вы все живы и даже взяли «языка»! Мы продвинулись примерно на полкилометра и попали под плотный минометный огонь, потеряли много людей! Немцы окончательно озверели, они предпочитают умереть, но не сдаваться! Кончаются патроны – бросаются на нас с голыми руками! Это дивизия СС, законченные фанатики! К ним подошло подкрепление – примерно рота, и нас стали выжимать, попутно обстреливая из минометов. Мы отдали им уже три баррикады, в бой бросать некого, при мне лишь два неполных взвода…
– Что с Рыбаковым, капитан?
– Ранен Рыбаков, пуля в плечо попала… С трудом вытащили из боя, матерился, как грузчик, грозился всех под трибунал отдать, если руки от него не уберут… Кое-как отправили в тыл в сопровождении двух санинструкторов – он уже весь белый был, много крови потерял…
