– Товарищ майор, какого лешего нас сюда пригнали? – ворчал Корзун. – У нас своих дел мало? Не насмотрелись, что ли, на такое?
Сигнал поступил вовремя – хорошо, что от машины не отошли! Вобликов запрыгнул на заднее сиденье «Виллиса», стал крутить ручки настройки, потом протянул наушники Андрею. Радиостанция работала в диапазоне ультракоротких частот и имела дальность действия порядка 15 километров. Примерно такое расстояние отделяло группу СМЕРШа от штаба.
Эфир пестрел помехами. Сквозь треск и завывание прорывался взволнованный голос полковника Старыгина:
– Ракитин, ты слышишь меня? Прием!
– Слышу вас, товарищ полковник! Что случилось?
– Ты где сейчас? В Берхау? Кто с тобой?
– Со мной моя группа, восемь сотрудников 2-го отдела и взвод автоматчиков лейтенанта Легостаева…
– К черту сотрудников 2-го отдела, пусть занимаются своим делом… Хорошо, что ты в Берхау, значит, тебе недалеко… Из отдела контрразведки 12-го механизированного корпуса поступило сообщение, что видели Отто Скорцени…
Зашевелились волосы на голове – впору фуражку придавить к макушке. Вот уж воистину, помянули черта.
– Товарищ полковник, это ошибка. Скорцени не может находиться здесь. Скорее всего, он даже не в Германии…
– Знаешь, Ракитин, – рассердился полковник, – меньше всего на свете мне хотелось бы с тобой спорить! Получен сигнал – надо действовать! Примерно сорок минут назад группа из двенадцати человек на четырех мотоциклах прорвалась через наши посты в Альбеншвиц, расстреляла из пулеметов четырех красноармейцев. Сообщили в штаб. В мотоциклах – солдаты Ваффен СС, несколько офицеров из того же ведомства. Наперерез выдвинулись тамошние смершевцы с отделением бойцов, вступили в бой. Они-то и признали в одном из офицеров оберштурмбаннфюрера Скорцени. Рослый, глаза пронзительные, на левой щеке – глубокий шрам… Можешь не сомневаться, Ракитин, фото этого дьявола мы рассылали по всем отделам. Только не повезло этим смершевцам. Успели доложить из машины, а потом их почти всех и покосили… Пара живых осталась, один связался со штабом: мол, так и так, преследовать фашистов нет физической возможности, едут по дороге на северо-запад от населенного пункта Лейзен… Этот населенный пункт, Ракитин, деревушка на семь дворов. Это случилось семь минут назад, доложили оперативно. У меня рядом карта и местный коммунист, владеющий русским языком. Он говорит, что данная дорога выходит к мосту на Эльбе и отворотов от нее нет. Местность не населенная…
– Товарищ полковник, так какого же черта? Они уже на той стороне, у американцев!
– Местный житель говорит, что в трехстах метрах от реки есть низина, где они точно завязнут на своих мотоциклах. Там грязь не пересыхает, потому что дорожное покрытие недавно просело в результате попадания мины. Внешне нормально, а как заезжаешь – сразу вязнешь. Маленькое, конечно, утешение, но хоть какой-то шанс…
– А мы не завязнем, товарищ полковник?
– Так ты предупрежден, майор! – разозлился Старыгин. – Надо быть идиотом, чтобы предупрежденному влезть в дерьмо! Еще поговорить хочешь? Понимаю, что шансов мало, но – действуй! Бери своих людей, Легостаева, пару его отделений – и пулей туда! Карта, надеюсь, есть?
Все это было полным бредом. Но карта местности имелась – со всеми впадинами, выпуклостями и зелеными массивами. Минута на отдачу вводной и погрузку.
«Виллис» первым выкатил с замусоренного двора. За ним три пикапа с солдатами в кузове. Лейтенант Легостаев – невысокий, коренастый, из тех, которых проще перепрыгнуть, чем обойти, – сидел в кабине головного «ГАЗа» и растерянно хлопал глазами. Вот же связался с контрразведкой, у которой восемь пятниц на неделе!
Ракитин зарылся носом в карту, покрикивал на Вобликова, восседавшего за баранкой: влево, вправо! До Эльбы было не меньше пятидесяти километров! А считая изгибы и проселочные дороги, все шестьдесят! Одно утешение – заправили полный бак, километров на двести хватит.
Минут через пять колонна выкатила на шоссе и понеслась, не снижая скорости. Дорога была идеально ровная, ничто не мешало развить максимальную скорость. Советские посты здесь еще не встали, немцев уже выдуло из этого района. Останавливать несущуюся колонну было некому.
Мелькали зеленеющие поля, перелески, на их фоне вставали страшными монстрами разрушенные промышленные объекты, пострадавшие населенные пункты. Вдоль дороги стояли танки «Т-34», танкисты загорали на броне, лениво смотрели, как мимо проносятся машины. За спиной осталась дымящаяся столица рейха, она очень быстро отдалялась.
– Товарищ майор, мы понимаем, что вам приказали… – осторожно бубнил в затылок Корзун. – Но сами-то вы понимаете, что это чепуха? Скорцени не дурак, его и не было в Берлине. А если и вправду он, то давно уже перебежал на ту сторону…
Сопровождение отставало. Советские пикапы «ГАЗ-4» были, мягко говоря, не самыми быстроходными машинами. Андрей привстал на сиденье, стал выразительно махать: догоняйте, черти! Забыли, что не на прогулке?!
Байка про разливы непересыхающей грязи ничуть не убеждала. Завязнут эсэсовцы – пешком пробегут триста метров, народ физкультуре обученный. Но вышло так, что группа Ракитина двигалась короткой дорогой, а те, кого они преследовали, мотались из стороны в сторону, и в итоге их путь оказался длиннее.
Местность была очень красивая. Зеленели луга, шапки небольших лесных массивов. Дорога перешла в грунтовую, мало изъезженную. Когда она плавно пошла вниз, повеяло дыханием реки. Приближалось то самое место, где провалилась дорога, – в нем действительно застряли два мотоцикла из четырех! Пара других стояла на пригорке, у одного дымился двигатель.
Ракитин заскрипел зубами – ведь говорили, что уйдут! Старыгин был прав: ничто не мешало поступить умно.
«Виллис» съехал с дороги, медленно переваливаясь через кочки, стал тереться днищем о глиняные наросты. Пикапы повторяли его движения. Несколько минут этой невыносимой маеты, и транспортные средства вернулись на дорогу, покатили, наращивая скорость, к косогору.
Здесь что-то происходило совсем недавно. Валялся труп военнослужащего в серо-зеленой форме с нашивками СС. Он так и рухнул, как стрелял, – руки сжимали автомат, глаза метали молнии, и только крик из черной глотки теперь проистекал беззвучно. Далее валялся перевернутый советский мотоцикл, а возле него три тела в красноармейской форме. Видно, патруль некстати объявился, попал под ураганный огонь, но все же успели ответить, подстрелили одного…
С вершины холма открывался живописный вид. Открытая местность с редкими пучками пушистого кустарника плавно спускалась к реке, и только ближе к берегу громоздились буераки. Эльба плавно изгибалась, словно ползущая змея. Дорога вела на деревянный мост, способный выдержать не больше грузовой машины. Ширина реки в этом месте была порядка 100–150 метров. Слева между берегом и холмом теснились причудливые скалы, справа виднелись разноцветные крыши населенного пункта. Часть равнины у берега была распахана, чернели свежие борозды…
