– Это не заразно, товарищ майор? – опасливо спросил Вобликов. – А то наш друг насмотрится там, и у самого появятся недостойные мысли. Или предложит какой-нибудь соратник, мол, давай на пару, одному неохота – а тот не найдет причины отказаться?
– Не говори чушь, – поморщился Ракитин, – самому не по себе. Что-то близится, товарищи. Немного осталось, скоро немцы объявят о готовности капитулировать…
Увы, в спокойной обстановке этого исторического события дождаться не удалось. Незадолго до полуночи пришло еще одно сообщение от Крейцера. Ракитин читал расшифровку и почувствовал, как пальцы становятся липкими. Дыхание предательски срывалось. Крейцер писал, что этой ночью бункер собираются покинуть шеф гестапо Мюллер, Мартин Борман, глава Гитлерюгенд Артур Аксман и многие другие фигуры. Но уследить за всеми он не может физически.
Самое главное: в ночь на 2 мая бежит Йозеф фон Трауберг! При этом есть две новости – одна плохая, другая хорошая. Хорошая: Крейцеру удалось втереться в доверие к бригаденфюреру, и тот берет его с собой как лояльного товарища и грамотного специалиста. Плохая новость: подробности побега до конца не ясны, Трауберг держит их в секрете. Но у него есть четкий и продуманный план: нужно лишь добраться до местечка Зальцвиг в юго-западной части германской столицы. Район ничем не примечателен, промышленная зона, малоэтажные жилые кварталы, небольшой полигон, где когда-то проходили подготовку полицейские.
Как удалось выяснить Крейцеру, в этом месте Траубергу нужно быть не позднее предрассветного часа. Но где именно в районе – неизвестно. Что будет дальше – тоже туман. В основном народ бежит через Шпандау – западный пригород, но что на уме у бригаденфюрера?
С беглецом помимо Крейцера пойдут еще несколько человек – мелкие чины СС и разведки. Время выхода из бункера – примерно час ночи. Приблизительный маршрут: Вильгельмплац, подземный тоннель – до станции метро «Фридрихштрассе», дальше – неизвестно, но рано или поздно придется выйти к Хафелю, однако на западный берег не переправляться, а двигаться в южном направлении – мимо моста Инвалиденбрюкк, вдоль улиц Шарлоттзее, Рюгердамм, Кенигсштрассе, Бремерштрассе, концертного зала Линдермана.
Единственная определенность во всем этом плане – не позднее пяти утра группа должна быть на улице Беркштрассе, где состоится встреча с человеком, который вывезет Трауберга из Берлина.
Крейцер подслушал телефонный разговор. Трауберг отчетливо произнес: «Я понял, не позднее пяти утра мы должны быть на Беркштрассе». Место встречи в том квадрате неизвестно, но сама улочка небольшая – пять или шесть домов. Если разделиться, то можно полностью ее проконтролировать. А от Беркштрассе до района Зальцвиг совсем недалеко…
И еще одна новость от Крейцера, теперь наверняка последняя: скорее всего, ближайшей ночью вооруженные силы Германии прекратят сопротивление. Но идти в советский плен желают не все. Отсюда резонный вывод: будет массовый прорыв войск через Хафель в направлении Шпандау. Надо быть осторожными. Попытается ли с ними смешаться Трауберг, неизвестно, скорее всего, нет, но воспользоваться этим фактом, чтобы под шумок проскочить опасные участки, – это он может…
– Ну и дела, майор… – полковник Старыгин жадно курил, поедая глазами карту Берлина. – Пойди туда, не знаю куда… Ладно, хоть за это спасибо вашему Крейцеру… Зальцвиг здесь. – Он обвел пальцем юго-западный пригород. – Площадь территории – пять-шесть квадратных километров. Ждать там – сущая глупость. Мы не знаем, по какой дороге они придут в местечко и где именно находится их перевалочная точка. Да и как туда попасть? Мы – здесь, а местечко – вона где, дважды придется форсировать Шпрее… Вот Беркштрассе, – продолжил полковник, – севернее Зальцвига, примерно в паре километров. Вся улица – короткий отрезок, но дома там массивные и многоэтажные. Если что-то от них осталось, м-да… А рейхсканцелярия… – полковник поднял голову, – да уж, далековато… В принципе понятно, как они пойдут: Вильгельмплац, Фридрихштрассе… Советских войск там нет и до завтрашнего дня не будет, как, впрочем, и в том районе, по которому придется пройти вам. Но за отдельные прорывы не ручаюсь, всякое бывает. Пойдете с севера – вот здесь. Не по Зееле, где и теперь обстановка меняется ежечасно, не по вашей любимой Альдерштрассе, а вот здесь, западнее. Улица называется Нойхарталлее, она полностью разрушена и никем не контролируется. Дальше вдоль Хафеля – оба уцелевших моста, две станции метро… На открытые участки не выходить. Если немцы будут прорываться к Шпандау, мало вам не покажется. Дальше – Шарлоттзее, Кенигсштрассе, Бремерштрассе… А там рукой подать и до Беркштрассе… – Полковник задумался. – Очень интересно, как Трауберг намерен выбираться из Берлина. Если не позднее пяти утра он должен быть на Беркштрассе, значит, и вы должны быть там не позднее пяти. А лучше – раньше, чтобы провести разведку местности. В начале пути используйте машину, но, думаю, далеко вы на ней не проедете. Замаскируете в укромном месте. Пойдете в советской форме, не забывайте, что ночью немцы могут капитулировать и далеко не все станут по вам стрелять. Если оденетесь как немцы, возникнут проблемы с нашими – тоже приятного мало. Время есть, но стоит поспешить – лучше прибыть раньше, чем потом нестись сломя голову. Где надо, проявляйте инициативу. Согласен с моим планом, Ракитин? Не имеешь возражений?
– Вроде все разумно, товарищ полковник. До Нойхарталлее мы доберемся за полчаса – север Берлина под нашим контролем. Можно попросить тамошних командиров, чтобы выделили бойцов для сопровождения, но лучше этого не делать. Сами просочимся – будет быстрее и незаметнее. Спугнем Трауберга – все локти себе искусаем…
«И под трибунал нам неохота», – мелькнула невеселая мысль.
Глава девятая
За парком Штильгартен, перепаханным воронками от снарядов, дорога сужалась, погружаясь в хитросплетения невысоких строений. Фронтовая артиллерия в этом районе поработала на славу: руины тянулись в бесконечность, уцелевших зданий фактически не было. В парке Штильгартен, где находились передовые дозоры Красной армии, валялись вырванные с корнем деревья, обломки аттракционов.
«Дальше давайте сами, товарищ майор, – смущенно сказал командир отделения полковой разведки, – мы ту местность еще не осваивали, приказа не было. И постарайтесь избавиться от машины, как бы она вас до греха не довела».
Машину пришлось оставить вблизи заваленного мусором пруда – она неплохо втиснулась между вздыбленными бетонными глыбами.
Ночь была лунная, но это не давало преимуществ – луна лишь изредка проглядывала сквозь пелену дыма, заволокшего небо. Оперативники облачились в удобные комбинезоны, сверху – плащ-палатки, на головах пилотки. На спинах под плащ-палатками – вещмешки с четырьмя лямками. Портативные американские радиостанции ВС-611-F были у Ракитина и Корзуна – хоть какое-то средство связи, если разбросает судьба.
В боевую готовность привели себя быстро, присели за машиной, стали осматриваться. Выглянула луна, мазнула округу неярким светом. Часы показывали начало второго – потеряли много времени: пока пробились через северные предместья, пару раз попали под шальные обстрелы, договорились с местными военными, чтобы пропустили. Решение оставить в укромном месте «Виллис» с радиостанцией далось непросто – все же казенное имущество, за утрату по головке не погладят.
