Книга Берсерк забытого клана. Тайна Одинокого Бастиона, страница 4 – Алекс Нагорный, Юрий Москаленко

— А дальше?.. — настоял Чукча, рассматривая очередную икринку на просвет.

— Э-эх… Дальше-далее… — я вздохнул. — Блин! Да просто экспериментировать с технологией до победного финала, — выдал я вполне очевидное производственное решение. — Только набросочек сделаю и с Калигулой передам Татищеву.

— Хозяина, а хозяина? А С остальными полезными вещами, аднака, как быть? — вернул он меня в деловое русло.

— Можно попробовать воспользоваться производственными мощностями Полины Николаевны, — приступил я к перечислению. — Наладить массовый выпуск тех-же комков с тактическими прибамбасами. Прицелы продвинутые, что в контексте, для специальных подразделений предназначены, штамповать начать массово и реализовывать в той же армии…

Я снова задумался, прежде чем продолжить изливание хода мыслей.

— Но прежде всего, — я быстро созрел до продолжения. — Прежде, Чукча ты рыжий, нам нужно договор составить правильный, при участии Татищева Николая Фёдорыча. Уж он то точно знает, как составлять бумаги такого рода.

— Так! — деспот снова взял икринку.

— Ладно уж, коль так судьба повернулась, то выжимать выгоду буду из сложившейся ситуации с помолвкой, — заявил я. — Одно меня немного радует. Правильное я принял решение в этой ситуации с подставой, среагировав и пока потерпев малые потери. Ну что тех планок прицельных с мушками всего-то для карабинов, а не для всего оружия?

— Правильно, хозяина! — обобщил усатый плод моего рассуждения.

— Хороший кусок, но не полный он, — я вступил в спор сам с собой. — Ширпотреб, он больше прибыли принести в состоянии. Взять, для примера, те же самые бритвы безопасные, в которых все мужики нуждаются — да это же поле не паханное! А вдруг случится свадебка? Тогда деньги в семье останутся, если о прицелах говорить…

Тут я вдруг осёкся и пристально глянул на таракашку, изображающего занятость своим лакомством.

Вид мне его не понравился, а если сказать точнее, то я заподозрил деспота в сокрытии от меня, своего хозяина, важной информации.

И что-то подсказывает мне, что касается она нашего общения с Полиной Николаевной.

— Чукча, а Чукча? — я надавил на рыжего строгостью своего обращения.

— Да, хозяина! Слушает моя, очень внимательно слушает! — заявил он и убрал посторонние предметы за спину.

Деспот моментально сосредоточился, стал серьёзным и неожиданно начал нервничать, под моим взглядом пытливого гипнотизёра, уже осуществившего проникновение в сознание собеседника.

— Слушай меня внимательно, усатый, — начал я со вступления с обозначением всей серьёзности ситуации. — У тебя, ваша многолапость магическая, обязаны быть записи моего приключения с Полиной Николаевной! И не смей возражать! — осадил я его желание вякнуть что-то в своё оправдание. — Ты единственный из всех, кто может присутствовать рядом со мной в любых ситуациях, и вопреки действию всякой магии! Колись гадёныш! — я замахнулся и остановил кулак над его усами.

Чукча среагировал предсказуемо.

Таракан зажмурился и замахал лапами, пытаясь остановить свою неминуемую кончину, а я подумал о том, что могу и убить это чудо… Так значит, что я единственный из ныне живущих могу это сделать? Или что?

Ну вот, опять я отвлёкся…

— Хозяина-а-а, ф-ть, — рыжий хлюпнул и упал на колени. — Есть кое-чаво у меня, но моя боится, что твоя передумает и не станет жениться на такой прекрасной кандидатке…

— Не по-ня-я-ял? — протянул я. — Подробнее давай, — я убрал кулак.

Чукча приоткрыл глаз и убедился, что расправа со смертоубийством миновала, и ещё жалобнее уставился на меня.

— Ну! — рявкнул я, раздражаясь из-за его игры на публику. — Я два раза повторять не стану! Говори, зараза магическая, да разэтакая!

Пройдоха внезапно исчез и вернулся спустя всего пару мгновений с какими-то предметами в лапах.

Я проследил, как он отпустил крохотный артефакт, и камешек взмыл вверх. Появилось зеркальце, застывшее прямо перед моими глазами, и я сразу погрузился в просмотр интересующих меня событий.

Смотрел долго и выяснил, что ничего у меня с Потёмкиной не было. Особенно секса.

…Я внёс графиню и уронил на кровать, сам спотыкнувшись. Ударился об кресло головой и вырубился, а она занялась писаниной. Составляла дарственную на прицелы и ещё на что-то из моих изобретений, касающихся вооружений.

Затем она перетащила меня на кровать и разделась, чтобы очнуться уже вдвоём и в недвусмысленном положении тел. Ну ок!

Хотя… Фигурка, конечно, ещё та! Я даже паузу в просмотре сделал. Грудь чёткая. Размера любимого два с половиной, если мерить бюстгальтерами. Ну и ножки прямые, точёные. Попка с ямочками, и всё у неё, такое ладное, и чересчур притягательное.

Но вот сам факт подставы всё перечёркивает, хотя страсть и распаляет. Хорошая стервочка, знает, что ей надо и меня это заводить начинает. Вот обломать её будет приятно!

Я и во втором эпизоде ничего ей не сделал, как получается из записи. Там я поцеловать даже её не успел, так как получил по затылку графином, и снова вырубился. Вот ведь зараза!

— Чукча, о записи никому! Я буду выводить графиню на чистую воду! — заявил я и хищно усмехнулся.

— Моя… ф-ть, — опять хлюпнул деспот. — А может всё-таки свадь…

— Рыжий! — я осёк его. — Девочка мне нравиться, но главенствовать в этой ситуации буду я! И ставить её в позы я буду, а не она меня! Понятно излагаю?

— Моя поняла! — согласился фамильяр.

— Интересно, что полагается за факт шантажа и подставу в мире аристократов? — пробормотал я.

Рыжий вдруг испарился, предсказывая появление кого-то со мной рядом.

Так что, жалеть-то — оно, конечно, правильно, но бесполезно. Нужно привыкнуть смотреть на проблемы с иного ракурса, с выгодного!

— Феликс, барин, — голос Ефима зазвучал нотками просителя из-за шкур.

— Да вваливайся уже, Ефим, — ответил я дружелюбно. — Миновала хандра, да и нет смысла себя мучить, коль натворил всего и много, — добавил я самокритики. — Извини, друг мой, что пришлось на тебе сорваться.

— Дык, Феликс, — старый солдат раздвинул занавес и сел на край моей лежанки. — Оно и понятно, с таким-то раскладом, — добавил он и вновь в его глазах промелькнула хитринка.

Я встал и уселся по-турецки, облокотившись на стенку вагона.

Бросил взгляд на полочку, где рядом со статуэткой моей Зелёной покровительницы торчат и подрагивают усы Чукчи, явно что-то жующего из подношений.

Я улыбнулся, испытывая удовольствие, и счастье, от завершения своих разгульных приключений и частичного возврата к обычным дорожным будням армейского призывника, едущего в армию.

— Ты не серчаешь? А? Ефим? — обратился я к нему.