Гроб пронесли через Николаевскую, Петровскую и Гербовую залы и поставили под балдахин среди церкви. Я не в силах был выстоять до конца службы и прошел пустыми залами в большой коридор, где мы сговорились сойтись с графом Лорис-Меликовым и графом Валуевым, чтобы вместе встретить государя и убедить его не подвергать себя и императрицу случайностям беспрестанными переездами из Аничкова дворца в Зимний и обратно. Однако же нам не удалось видеть государя; мы должны были предоставить графу Лорис-Меликову одному исполнить завтра то, что предполагали сделать сегодня втроем.
4 марта. Среда. Утром и вечером ездил в Зимний дворец на панихиды. К вечерней панихиде подоспели герцог и герцогиня Эдинбургские и великий князь Алексей Александрович. Ожидают приезда очень многих иностранных принцев, в том числе наследного германского принца [Фридриха-Вильгельма].
Государь не подается на убеждения графа Лорис-Меликова о переселении в Зимний дворец. Между тем сегодня открыли новую адскую проделку злодеев: на Малой Садовой, по которой обыкновенно проезжал покойный государь к разводу, устроен был подкоп из одного дома, где неизвестные люди наняли помещение для лавочки. Говорят, что уже прежде возникло подозрение на этих жильцов; но при осмотре помещения ничего замечено не было. После же удавшегося злодеяния 1-го числа обитатели подозрительной лавочки, мужчина и женщина, покинули свое жилье и не возвращались. Исчезновение их подало повод к новому, более тщательному осмотру, и тогда открыли отверстие подкопа; но пока не нашли еще самого заряда.
Признания арестованных и сделанные в последние дни новые открытия, имеющие непосредственную связь со злодеянием 1 марта, усложняют предстоящее судебное производство по этому делу. Поэтому предполагавшееся еще вчера заседание Военно-окружного суда отложено, а может быть, и совсем не состоится. Еще вчера вечером я высказал министру юстиции, что было бы во многих отношениях неудобно и неблаговидно повершить столь важное государственное дело второпях, почти втихомолку, в простом заседании Военно-окружного суда. Сегодня же Набоков докладывал об этом государю и объяснялся с графом Лорис-Меликовым. Предполагается завтра совещание по этому вопросу. Полагаю, что было бы прилично в подобном важном случае подвергнуть злодеев суду Сената. В таком деле не столько важна поспешность расправы со злодеями, сколько соблюдение необходимого декорума и всех условий строгого юридического порядка.
Страшная, мученическая кончина замечательного государя, царя-освободителя, царствование которого было так обильно благими делами, произвела, конечно, глубокое впечатление не только в среде русского народа, но и за границей. Кроме немногих непримиримых органов крайних революционных партий, во всех газетах, даже английских и французских, высказывается громкое негодование против извергов и скорбь о царственном мученике. В Париже, по случаю полученного известия о кончине русского императора, Сенат и Законодательное собрание единогласным решением закрыли заседание. В Берлине и Лондоне также было выказано много сочувствия не только при дворе, но и в населении и в палатах. Только в австрийском Рейхсрате не признали уместным какое-либо заявление по настоящему случаю.
5 марта. Четверг. В обычный час утром отправился с докладом в Аничков дворец и только там узнал с удивлением, что еще вчера вечером их величества переселились в Зимний дворец. Стало быть, вчера мне передали сведения неверные. В Зимнем дворце государь поместился в той половине, которая некогда была занята императрицей Александрой Федоровной, в угловой части на Неву и к Адмиралтейству. При докладе моем присутствовал великий князь Владимир Александрович, уже не безмолвным слушателем, как прежде, а с правом голоса: по некоторым докладываемым делам великий князь высказывает и свои суждения.
Вечером я был на панихиде в Большой дворцовой церкви. В среде царской семьи видел, кроме герцога и герцогини Эдинбургских, вновь прибывших наследного принца Мекленбург-Шверинского с супругой Анастасией Михайловной и принца Баденского [Вильгельма]. Вынос тела в крепость отложен на субботу.
В городе деятельно продолжаются розыски: говорят, что арестовано еще много личностей и открыты новые склады взрывчатых составов.
6 марта. Пятница. Утром было у государя совещание по вопросу о том, каким судом судить извергов, участвовавших в последнем зверском злодействе: военным или в Особом присутствии Сената. В совещании участвовали: великий князь Владимир Александрович, министры юстиции, внутренних дел, двора, статс-секретарь Валуев, князь Урусов и я. Набоков обстоятельно изложил доводы в пользу предания суду Сената; с ним уже заранее все мы были согласны; даже великий князь Владимир Александрович поддержал его. [Только граф Адлерберг, по своему обычаю, что-то ворчал.] Государь не возражал по существу дела, но настаивал на сокращении сроков, узаконенных в судебной процедуре. Впрочем, и Набоков предложил некоторые меры к возможному ускорению дела.
Когда вышли мы из государева кабинета, в Малахитовой гостиной уже собралась вся царская семья, чтобы вместе идти в церковь на утреннюю панихиду. Приехали из-за границы великие князья Сергей Александрович и Павел Александрович и Николай Николаевич (старший) с обоими своими сыновьями.
Вечером я был опять на панихиде.
7 марта. Суббота. Крайне утомительный день. По случаю назначенного выноса тела покойного императора из Зимнего дворца в крепость я приехал во дворец к 9½ часам, присутствовал при приеме государем депутаций от полков, шефом которых был усопший император; затем, при перенесении царских регалий в церковь и, не имея силы выстоять всю обедню, выжидал окончания ее в Александровской зале. Вынос тела вместо 11 часов, как было назначено, начался на исходе 12-го. Государь шел за гробом пешком на всем длинном пути через Николаевский и Тучков мосты и кругом крепости через весь Александровский парк в Иоанновские ворота. Разумеется, за ним шли также пешком и все великие князья, иностранные принцы и свита. Погода была не холодная (градуса 2 выше нуля), но при сильном морском ветре, так что мы шли по лужам или по рыхлому снегу и устали порядком. По крайней мере для меня, после недавних болей ноги, это пешеходное передвижение было крайне тяжело, так что во время панихиды в Петропавловском соборе я уже не в силах был стоять; удалился в темный угол церкви, присел на кучу сложенных тут шуб и шинелей и потом едва мог встать на ноги. Вся церемония совершилась благополучно и в порядке, вопреки ходившим в публике разным зловещим предсказаниям о готовившихся новых покушениях.
В газетах напечатана циркулярная депеша Гирса, в которой выражается намерение нового императора продолжать миролюбивую политику своего родителя. Можно полагать, что заявление это произведет в Европе успокоительное действие и поддержит наш денежный курс, который в последнее время начал падать.
8 марта. Воскресенье. Сегодня, ровно неделю спустя после катастрофы 1 марта, в 2 часа пополудни назначено было заседание Совета министров под личным председательством нового императора. Тогда только, когда мы съехались в Зимний дворец, узнал я цель совещания. Предстояло обсудить окончательно представленное еще покойному государю и предварительно одобренное им заключение секретной комиссии, состоявшей под председательством бывшего наследника цесаревича, нынешнего императора, по представленной министром внутренних дел графом Лорис-Меликовым обширной программе новых законодательных вопросов, разработку которых имелось в виду возложить на особую комиссию с участием призванных из губерний представителей земства. В означенной секретной комиссии участвовали, кроме самого графа Лорис-Меликова, Валуев, князь Урусов, Абаза, Набоков и, кажется, еще несколько лиц. Дело велось в строгой тайне, но частным образом было известно, что в секретной комиссии предположения графа Лорис-Меликова были одобрены и составленный в этом смысле журнал последнего заседания утвержден покойным императором утром рокового дня 1 марта, за несколько часов до ужасного события. Для окончательного же решения такого важного дела предполагалось собрать в среду 4 марта Совет министров. Заседанию этому не суждено было состояться, и вот оно осуществилось только теперь, уже под председательством нового императора.
