Это был тот тип из аптекарской лавки. Рядом нарисовался второй… Двое против одного.
– Отпу… отпусти… – прохрипела я, но его пальцы еще сильнее сдавили мне горло, и я начала задыхаться.
Он прислонился щекой к моим волосам, его дыхание обжигало шею.
– Вот так, – сказал он. – Просто расслабься.
– Побыстрее, – буркнул его приятель.
Он убрал одну руку с моего горла, и я услышала, как расстегивается ремень. Быстрым движением я ударила его затылком в нос и с силой наступила ему на ногу – этот прием использовал Келлан на тренировках. Он вскрикнул от боли и ослабил хватку. Я вырвалась и ударила второго коленом между ног. Тот застонал и рухнул на мостовую, как марионетка, у которой отрезали нити.
Я пустилась было бежать, но далеко уйти не успела. Тот, первый, схватил меня за волосы, рывком притянул к себе и ударил кулаком по лицу. Меня отбросило назад, и с тошнотворным треском я стукнулась головой о каменную стену. Мир закружился перед глазами, а газовый фонарь, одиноко светивший на углу переулка, превратился в расплывчатое пятно. Насильник схватил меня за шиворот и вытащил заляпанный кровью нож.
– Значит, хочешь так, да? А я собирался быть с тобой нежным, – прошипел он, будто я вела себя неблагодарно.
– Каково это – вызывать у женщин такое отвращение, что без ножа своего не получишь? – спросила я.
Его губы скривились, и он бросился на меня с ножом, как я и рассчитывала. Но я недооценила его ловкость. К тому же у меня подкашивались ноги и кружилась голова. Я попыталась увернуться, но лезвие скользнуло мне по ребрам.
Насильник швырнул меня на мостовую, и я застонала от боли, но все равно зажала рану рукой и попыталась уползти. Он схватил меня за лодыжку и потянул к себе.
– Сучка!
Все болело: каждый орган, каждая часть тела горела в мучительной агонии. И кровь… кровь сочилась сквозь пальцы, окрашивая их в красный цвет. Я не видела ничего, кроме света фонаря и яркой паутинки перед глазами. Не слышала ничего, кроме стука крови в ушах и отдаленного звука своего имени.
Эмили! Эмили!
Но на самом деле это не мое имя. Я – не Эмили. Эмили сгорела. По моей вине. В дрожащем ореоле вокруг фонаря я увидела ее лицо. Она кричала, пока ее пожирало пламя костра.
«Нет! – воскликнула я… или только подумала, протягивая окровавленную руку к свету. – Только не ее».
Насильник перевернул меня на спину и забрался на меня верхом. Стал возиться с ремнем. В тусклом фонарном свете его лицо обрело знакомые черты.
– Ты убил Келлана, – сказала я Торису. – А я убью тебя. – На меня накатила волна ярости, а потом что-то надломилось и по всему телу разлился огонь. С диким воплем я обхватила его лицо кровавыми руками и дала себе волю.
Там, где мои пальцы оставили кровавые следы, его кожа треснула и покрылась волдырями. Он отскочил назад, прижимая руки к щекам и глазам. Еще секунда – и он загорелся.
Чьи-то руки оттаскивали меня подальше от пламени. Я стала сопротивляться.
– Эмили, это я! – сказал Ксан. – Я тебе больно не сделаю. Прекрати! Все хорошо.
– Все хорошо? – эхом отозвалась я.
Я уже не знала, что это означает.
Натаниэль загнал в угол второго типа, отвесил ему пару ударов в подбородок и грудь, выбил нож из руки, прижал к стенке и схватил за горло, но тут же выпустил, потому что у того начала дымиться кожа.
– О звезды! – вскричал Натаниэль, отскакивая назад.
– Ты в безопасности, – сказал Ксан, проведя ладонью по моей щеке. – Остановись. Тебе ничто не угрожает.
Его слова остудили мой пыл. Когда я снова посмотрела на корчившегося в муках человека в обугленных лохмотьях, с покрытой волдырями кожей, то увидела не Ториса, а типа из лавки. Его приятель разглядывал свои изуродованные руки и ревел, как дитя.
– Натаниэль, вышвырни их за ворота, – приказал Ксан. – Вы изгнаны из города. Сунетесь обратно – сгорите. Сначала изнутри, потом снаружи. Еще пожалеете, что она не прикончила вас здесь и сейчас.
После этого я уже ничего не слышала. Силы покинули меня, и я провалилась в темноту.
14
Небеса! Это та самая девушка? Что случилось?
Мы нашли ее в квартале трактирщиков.
Клади сюда. Быстрее. Помоги снять платье. А что стало с теми головорезами?
Их выгнали из города.
Сколько их было?
Двое. У одного мы нашли вот это.
Далекие звезды! Ксан, он же смазан ядом кровоцвета… Если рана от него, не знаю, смогу ли я помочь…
Попытайся. Сделай все, что в твоих силах. Она нам нужна.
* * *
Я проснулась в комнате, наполненной ярким светом и сладкими ароматами. Стены были расписаны желтыми цветочными узорами.
У очага стояла девушка.
– Очнулась! Просто не верится. – Она вложила мне в руки дымящуюся кружку бульона. – На, пей. Тебе надо подкрепиться.
У нее были густые каштановые волосы, веселое личико, розовые щеки и выразительные карие глаза. На вид она была на три или четыре года меня старше, хотя я определенно была выше. Когда она повернулась боком, стало видно, что она ждет ребенка. Но, несмотря на поздний срок, двигалась она резво и грациозно.
– Я Кейт, – представилась она. – Жена Натаниэля.
– Розмарин… – прошептала я, вертя кружку в руках.
– Розмари? – удивилась она. – Ксан сказал, что ты Эмили.
– Нет. То есть да. Меня зовут Эмили, а бульон пахнет розмарином.
– Ясно, – улыбнулась она. – Мне нравится розмарин, он успокаивает нервы. Я добавляю его во все. Не много, а так, по щепотке. – Она помешала в котелке над очагом и постучала ложкой по краю.
– Меня Ксан принес?
– Разве ты ничего не помнишь?
– Ну… – Я сглотнула. В ушах эхом звучало: «Она нам нужна. Она нам нужна». – Нет, – сказала я наконец. Кружка затряслась у меня в руках, и Кейт пришлось ее забрать.
– Да, тебя принес Ксан, – терпеливо объяснила она. – Тебе очень повезло. Ты чуть не погибла.
– Я быстро иду на поправку.
– Раны – это еще полбеды. Я наложила швы, хотя я не врач, а швея. Куда лучше у меня вышло заштопать дырку в твоем плаще. Другое дело, что нож был пропитан ядом кровоцвета… Чудо, что ты выжила. Похоже, на то была воля Эмпиреи. Другого объяснения у меня нет.
– Нож был пропитан ядом? – Мысли путались в голове. Кровоцвет? Неужели меня спасло заклинание лорда Саймона? Неужели кто-то отдал за меня жизнь? – Котомка! – спохватилась я. – Где моя котомка? Она нужна мне. – Я приподнялась на локтях.
