– Нет-нет, не вставай! Она тут, видишь?
Я выхватила у нее котомку, но руки так сильно дрожали, что у меня не вышло ее открыть. Тогда я перевернула ее и высыпала содержимое на пол. Кейт наблюдала за мной в недоумении. Я бросилась на колени и стала перебирать свои скудные пожитки, пока не нашла шелковый лоскуток. Увидев, что капли матери и лорда Саймона сохранили темно-красный оттенок, я едва сдержала слезы. Капля Келлана, как и прежде, была блеклой, хотя раньше она казалась мне тусклее.
Собирать вещи было проще, чем раскидывать их по полу, потому что теперь мои руки почти не тряслись. Последним, что я убрала в котомку, был браслет. Но прежде сняла подвеску с крылатой лошадью и протянула ее Кейт.
– А это что?
– Благодарность за твою помощь. Прошу, возьми ее, и я пойду.
Она подняла брови.
– Нет, ничего не выйдет.
– Должна же я как-то тебя отблагодарить. Знаю, подарок скромный…
– Дело не в этом. Я не могу тебя отпустить. – Она с досадой фыркнула. – Скоро Ксан придет. Он каждый час о тебе справляется. Хочет с тобой поговорить. Я пообещала, что, если каким-то чудом ты очнешься, я продержу тебя здесь до его прихода. Чего я не обещала, так это что он останется цел. По-моему, за ту историю с лошадью он заслуживает хорошей взбучки.
Я невольно улыбнулась.
– Одну взбучку я ему уже устроила, – сказала я. – Но это он еще легко отделался.
– Он часто так действует на окружающих. Я тоже не раз давала ему тумака. В основном в детстве, но это тоже считается.
– Ты всегда была забиякой.
Ксан стоял в дверях, опираясь плечом на косяк, хотя я не слышала, как он вошел.
– А где мой муж? – спросила Кейт. – Снова подрядил его выполнять грязную работенку? Если мне опять придется отстирывать пятна крови…
– Ты же знаешь, кровь не его.
– И мне от этого должно быть легче?
– Немного, – пожал плечами он.
Она уперла руки в бока.
– Не нравится мне это.
– Не волнуйся, сегодня поручение не опасное. Он должен сообщить королю, что меня не будет на пире по случаю Дня просителя, и передать мои извинения.
– Не опасное? – фыркнула Кейт. – Это лишь потому, что вести хорошие. – Она наклонилась ко мне и заговорщически прошептала: – Ксану в замке не рады. Раньше его пытались заставить участвовать в придворной жизни, но он доставлял одни хлопоты и портил все, за что ни брался. Вскоре это всем надоело, и его оставили в покое. Сам Донал не смог на него повлиять.
– Так и было задумано, – сказал Ксан. – Я освободился от придворных обязанностей и могу заниматься делами, не отвлекаясь на интриги и капризы нашего гениального правителя.
– Как скажешь, – пропела Кейт, но Ксан не ответил. Он смотрел на меня.
Когда он подошел ко мне, я не подняла взгляда, а уставилась на его сапоги сквозь пряди, свесившиеся мне на лицо. В последнюю нашу встречу я впала в беспамятство и чуть не поджарила тех головорезов у него на глазах, а до этого затащила Ксана в кусты и набросилась на него, как влюбленная дурочка. Мне не было бы так стыдно, даже если бы пришлось раздеться догола и сплясать на городской площади джигу.
И все же я остро ощущала его присутствие. В наших отношениях произошла какая-то неуловимая, но глубокая перемена, обнажившая странную связь между нами, о которой мы прежде не подозревали. Ксан подошел на несколько дюймов ближе, чем того позволяло наше недолгое знакомство, как будто тоже почувствовал эту связь и хотел нащупать ее границы.
Не желая робеть из-за его близости и пробудившегося во мне интереса к нему, я заставила себя взглянуть ему в глаза. Его рука потянулась к моей щеке и замерла в воздухе.
– Ты ведь не ударишь меня снова? – спросил он.
– Пока не решила, – ответила я.
Он все равно заправил мне за ухо прядку волос, а затем бережно взял за подбородок и поднял мое лицо, чтобы разглядеть синяки на скулах и распухшую губу.
– Знаю, тебе пришлось нелегко, – сказал он, нахмурившись, – но, может быть, у тебя хватит сил на прогулку? Я хочу кое-что тебе показать.
* * *
Каждое движение давалось мне с трудом, однако Ксан был терпелив. Он держался с прежним безразличием, но, когда я морщилась или охала от боли, приобнимал за плечи, чтобы мне легче было идти по бугристой местности. Дорога была непростой. Мы вышли через заднюю дверь, миновали старую лачугу и обогнули маленький пруд, откуда с ленивым равнодушием за нами наблюдала дюжина гусей. Эта часть города заметно отличалась от центра. Чтобы стена опоясывала столицу идеально ровным кольцом, древнему королю Аклеву пришлось прокладывать ее по лесу и даже в горах.
– Куда мы идем? – спросила я, разглядывая высокие сосны.
– Тут недалеко, – сказал он, помогая мне спуститься в овраг. Похоже, раньше здесь пролегало речное русло, но его перекрыли плотиной.
– Это не ответ.
– Смотри. – Он развел высокий тростник руками и показал на нижнюю половину мостика, перекинутого через овраг.
– Не вижу…
Он взял меня за плечи и подвинул на два фута вперед. Моему взгляду открылось квадратное отверстие в каменной кладке не больше трех футов высотой. Оно куда-то вело.
– Это отверстие видно только под определенным углом, – сказал Ксан, подходя к мосту. Затем он пригнулся, пролез внутрь и позвал меня за собой.
Мы очутились в темном туннеле, где было сыро и пахло плесенью.
– Когда Аклев построил стену, под городом проложили каналы для орошения полей. Постепенно город рос, росла и потребность в воде. Триста лет назад часть старых труб перекрыли, а взамен соорудили новые, более прочные. Осторожно, береги голову. В детстве я целыми днями читал книги из королевских архивов, и в одной из них мне попался план старой водопроводной системы.
– То есть мы идем по заброшенной трубе?
– Именно. Это еще одна из самых крепких. Большинство засыпало или затопило, и ходить по ним стало невозможно. Нам сюда.
Туннель разветвлялся: один рукав резко уходил вправо, а другой тянулся прямо. Мы свернули направо. Долгое время путь шел вниз, потом стал круто подниматься и наконец запетлял узкой спиралью. Внезапно мы вышли на свет.
Мы стояли в маленькой бухточке. Вода шумно плескалась о берег, над которым нависали скалы. По ту сторону фьорда виднелись третьи городские ворота, на которых высились три фигуры в коронах. Королевские Врата.
Ксан уже медленно взбирался на скалу, невысокую, но скользкую от воды и с довольно крутым уклоном. Я последовала за ним, чувствуя, как натягиваются швы под ребрами. На последнем участке пути Ксан подал мне руку и помог забраться на вершину.
Мы очутились у подножия башни, возведенной в стороне от замка и в два раза превосходящей его по высоте. Она одиноко стояла на берегу, до самого пинакля увитая каким-то ползучим растением. Можно было подумать, что перед нами не каменная постройка, а башня, целиком сплетенная из зелени.
