– Любая хорошая карта дала бы тебе возможность рассмотреть город. Не нужно было… – он, прервавшись, зашелся хриплым, лающим кашлем. Я присела возле него, готовая в любой момент вновь пустить в ход заклинание, забрать его страдания себе, но он от меня отмахнулся. Когда кашель утих, он сказал: – Я не хотел, чтобы ты это видела.
– Видела что?
– Мою слабость.
Я помолчала, затем подошла к котелку и принялась с остервенением размешивать зелье, после чего бросила ковш, и тот громко звякнул. Я сжала кулаки и прислонилась к столу, не в силах взглянуть на Ксана.
– Ты злишься, – заметил он.
– Это болезнь. А не слабость.
– Для меня это одно и то же.
– Когда я думаю о слабости, в голове всплывают такие качества, как слабоумие, слабоволие, трусость. В тебе ничего из этого нет.
– Во мне все это есть.
– Перестань, – взмолилась я. – То, что я сказала сегодня утром… я просто…
Он встал с койки и оперся о стол рядом со мной, расслабленным, небрежным движением. Теперь-то я знала, что это только видимость. Он сказал:
– Не извиняйся. Я бы не хотел возвращаться к событиям сегодняшнего утра, кроме одного. Ты сказала, что у нас с тобой все кончено. Это правда?
Мы стояли так близко друг к другу.
– Нет, – задыхаясь, ответила я.
– Эмили, – сказал он. – Сегодня я должен был умереть, однако я жив. Это сделала ты, не так ли? Ты меня спасла.
– Ты спас меня первым, – прошептала я.
– Твои глаза, – продолжал он. – Они сбивают меня с толку. Они как буря – то серые, то вдруг синие, то серебристые… они постоянно меняются. В них есть что-то сверхъестественное. В тебе есть что-то сверхъестественное.
В памяти вдруг всплыл его рисунок, пронзив меня, как стрела. Я, на стене, произношу заклинание. Я ужасна и великолепна. Я – стихия и мощь, странная и разрушительная, красивая как разряд молнии, ужасная как раскат грома. Сверхъестественная. Нечеловеческая. Вот какая я.
Я резко отвернулась, и возникшая между нами теплота исчезла, изгнанная порывом холодного воздуха.
– Я принес камфару, – сказал Натаниэль, входя в дверь.
Я подбежала к нему, взяла у него баночку и вылила ее содержимое в котелок на огне. Я надеялась, что он не заметит густой румянец, который заливал мою шею и лицо.
Натаниэль взглянул на Ксана.
– Вижу, тебе уже лучше.
– Да, – сказал Ксан, вопросительно глядя на меня. – По-моему, гораздо лучше.
20
Тем вечером, оставшись одна, я первым делом открыла Compendium – эту книгу Ксан позволил мне взять из библиотеки. Эмоции прошедшего дня свернулись в плотный клубок и никак не хотели меня отпускать. Теперь, в какую бы сторону ни поплыла я в своих мыслях, они неизменно приводили меня к Ксану. К его несносной улыбке. К его сводящему с ума дерзкому поведению. К его остроумным шуткам, бойкому языку. К его глазам.
Чтобы отвлечься, я направила всю свою энергию на решение единственной задачи: найти мага крови, убившего Фаладу.
Несмотря на сомнительную мотивацию, цель была благородной. Теперь, когда заклятие Высших Врат было разбито, начался отсчет времени для Лесных Врат. Если мы в ближайшее время не перейдем к действию, то деву, мать и старуху постигнет та же участь, что и Фаладу. Ксан полагал, что эти три жертвоприношения будут совершены в промежутке между растущей луной и полнолунием, когда полная луна оказывается ровно в середине месяца. Это десять дней, в общем и целом, но преступления могут начаться когда угодно. Промедление непозволительно.
Я пролистала книгу с конца в начало, но не увидела ничего, что могло бы мне помочь, пока не обнаружила раздел, посвященный гаданию на магическом кристалле. Дальновидность, было написано сверху страницы. Легче всего использовать высшую магию и магию природы. Магия крови менее точная и может выдать неудовлетворительные результаты.
Это было лучший вариант из всех, что я могла найти, но моя надежда быстро угасла: для описанного заклинания требовалось что-либо из личных вещей человека. Я могла бы увидеть кого-то, кто находится очень далеко, но кого я знаю, но не сумела бы увидеть незнакомца. Я разочарованно захлопнула книгу, но тут же открыла ее снова.
Я могла бы увидеть кого-то, кто находится очень далеко, но кого я знаю. Я могла бы с его помощью увидеть матушку.
Она была мне нужна. Мне хотелось ей все рассказать. Все о моих страхах, страданиях, победах. О неожиданной и сложной связи с таинственным, несносным юношей с зелеными глазами.
Следуя инструкциям к заклинанию, я до краев наполнила медный котелок водой и дала ей успокоиться, пока поверхность не стала гладкой как стекло. Выложи предмет человека, до которого пытаешься добраться, говорилось в книге. Прядь волос, образец его почерка, изображение его лица.
У меня имелось мое подвенечное платье, сшитое руками матушки, но оно было тщательно упаковано и спрятано, а я не хотела напоминать себе о том, что когда все это закончится – и если все пройдет хорошо, – мне все же придется выйти замуж за кузена Ксана. Нет, лучше я воспользуюсь шелковым лоскутком. Опустившись на колени, я, держа сложенный квадратиком лоскуток в одной руке, проколола себе палец на другой руке и позволила крови капнуть в котелок.
Сосредоточьтесь, говорилось в книге, и повторяйте слова: Indica mihi quem quaeritis. Покажи мне того, кого я ищу.
– Indica mihi quem quaeritis, – произнесла я, и капли крови расцвели в воде как розы.
Я сжала кусок ткани и начала вглядываться в воду, ища в ней признаки того, что заклинание сработало… хотя бы что-нибудь…
Когда образ, наконец, выступил в виде масляного пятна на поверхности, я увидела в нем не матушку, а мужское лицо. Книга предупреждала меня, что магия крови может выдать неудовлетворительный результат, но я все же была разочарована. Прищурившись, я наклонилась ближе к воде. Лицо выглядело как…
Я ошеломленно вскрикнула, ударила рукой по поверхности воды и пятно исчезло.
Вода показала мне мужчину, подвешенного в луче света, с закрытыми глазами. Широкие зеленые листья прикрывали рану на его обнаженном теле, в которое Торис вонзил свой нож.
Дрожа, я развернула шелковый лоскуток.
После того как Келлан умер, капля его крови потускнела и превратилась почти в незаметное пятнышко, но полностью так и не исчезла. Теперь она была почти такой же темной, как в тот день, когда он пустил эту каплю крови, чтобы привязать свою жизнь к моей.
На ткани виднелись три ярких капли крови. Три. Было ли это доказательством того, что он прикоснулся к смерти и вернулся с того берега?
Да помогут мне звезды, подумала я. Келлан жив.
