– Спокойно, – бросила я. – Я этого не сделаю.
Я слегка надрезала ладонь луноцитовым ножом и взяла Теккери за руку.
– Отдайте это мне, – сказала я ему, как говорила Ксану в башне.
Но в случае с Ксаном я действовала инстинктивно и эмоционально. Тут все было иначе. Я не знала этого человека, он был мне безразличен. Установить прочную связь я не могла.
Но мне нужно было это сделать. Времени оставалось все меньше. Это мой шанс – возможно, мой единственный шанс – все исправить. Я разрывалась от ярости и нетерпения. – Отдайте это мне, черт возьми!
Я ощутила это как удар. Тошнотворное чувство голода. Жажду. Слабость. Я тяжело вздохнула и отшатнулась от него, разорвав связь.
– Вот, – пробормотала я, согнувшись пополам.
Он выпрямился.
– Что ты только что сделала?
– Я сделала так… чтобы вы могли отсюда убраться, – прохрипела я.
Он вытаращил глаза.
– Ты?!..
– Заткнитесь… и бегите отсюда.
– А как же…
– Со мной все будет в порядке. Делайте, как я сказала… уходите. Сейчас же! – рявкнула я.
Он побежал, словно заяц, по изгибающейся стене, которая вела мимо доков к Королевским Вратам. Я с трудом дотащилась до склона и, оглянувшись, попыталась его рассмотреть, но мое зрение слишком ослабло. Я потеряла Теккери из виду сразу, как только он миновал Высшие Врата. Больше я ничего сделать не могла: он или доберется до Ренольта, или нет. Или доставит мое послание, или нет. Беспокоиться смысла не было. Все было кончено.
21
В ту ночь я до дома не дошла. Несколько часов после освобождения Теккери, пока не рассвело, я шаталась по улицам города. У меня кружилась голова и подгибались ноги. Каждый шаг давался с трудом. Когда я последний раз едва не умирала от голода, слабость одолевала меня по чуть-чуть, а теперь она сразила меня разом, будто ударом мешка с кирпичами, угодившим прямо в живот. К утру я добралась лишь до городской площади.
Голод Теккери понемногу отпускал, но теперь давала о себе знать моя собственная усталость. Я сидела, прислонившись к колонне на крыльце магазина тканей и переводя дух, когда услышала прямо за спиной резкий оклик:
– Эмили?! – Из магазина вышла Кейт, с корзинкой, наполненной тканями.
Я обернулась и выдавила из себя улыбку:
– Доброе утро, – произнесла я так бодро, как только могла.
Она подхватила меня под руку.
– Как я рада, что тебя встретила! Королевская свадьба на носу, я получила целую кучу новых заказов к балу в честь помолвки. Одна женщина собирается нарядиться совой, другая – ты не поверишь! – деревом. Деревом. И не каким-нибудь симпатичным деревом, вроде ели или плакучей ивы. Нет, она желает быть тутовым деревом. Полагаю, само по себе это деревце довольно-таки милое, с ягодками и все такое, но у нас в саду, когда я была маленькой, с птицами, которые поедали его ягоды, происходили самые неприятные вещи… Эмили, с тобой все в порядке?
Я слабо кивнула.
– Все хорошо, – сказала я.
Судя по выражению ее лица, она мне не поверила, но продолжила:
– Зато на деньги, заплаченные за эти заказы, я накупила отрезов, – она кивнула на ткани в корзинке, мягкие и нежные, с милым цветочным узором, – так что, наконец, смогу сшить кое-что для малыша. Правда, они прекрасны? – Кейт мечтательно погладила ткань. – Можешь представить себе сшитые из них крошечные платьица? Она будет такой милашкой.
Мы направились к ее дому. У меня перед глазами все плыло, но я изо всех сил старалась не обращать на это внимания.
– Она?
– О, да, – сказала Кейт, глядя на свой живот. – Это девочка. Я чувствую. Не говори пока Натаниэлю, но я хочу назвать ее Эллой, в честь его матери.
Мы подошли к переулку, ведущему к дому Кейт, и как раз вовремя: силы покидали меня. Я с трудом вникала в то, о чем говорит Кейт, мне приходилось сосредотачиваться на каждом слове.
В конце переулка она вдруг резко остановилась. На пороге ее дома стоял мужчина. Он поднял кулак, как будто собираясь постучать в дверь.
– Дедрик?
Мужчина обернулся, разинув от изумления рот.
– Кэтрин? Неужто это ты?
Он подбежал к нам и радостно обнял ее.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, улыбаясь. – Мы так давно не писали друг другу. Поверить не могу, что ты разузнал, где меня найти!
– Я был здесь в День Истца, но поскольку свадьба принца совсем скоро, решил остаться на бал в честь помолвки. Вот, собственно говоря, почему я здесь. Я начал наводить справки о том, где сшить хороший костюм, и мне назвали этот адрес. Я и мечтать не мог, что ты окажешься той самой портнихой, о которой мне говорили. – Он отступил назад. – Посмотрите-ка на нее! Ты как прекрасное видение. Сколько тебе еще осталось?
– Всего пара недель, – радостно ответила Кейт.
– Я всегда знал, что из тебя выйдет чудесная мать, – хихикнул он. – Разумеется, я представлял себе это немного в иных обстоятельствах. – Он перевел взгляд на меня, будто только что заметив мое присутствие. Я задыхалась и уже почти ничего перед собой не видела.
– Ой! – спохватилась Кейт. – Я забыла представить вас друг другу. Дедрик, это моя подруга Эмили. Эмили, это лорд Дедрик Корвалис, мой…
– Друг, – с вежливым поклоном сказал Дедрик. – И бывший жених. – Он подмигнул и выпрямился. И добавил: – Кэтрин, кажется, твоей подруге нехорошо. Может, нам лучше ее…
Тут мои ноги подкосились.
* * *
– Положи ее сюда, на эту кушетку.
Дедрик сделал, как ему велели, и мягко опустил меня, в то время как Кейт тревожно порхала вокруг: щупала мой лоб и поднимала веки, чтобы посмотреть, насколько расширены зрачки. Я пыталась мягко убрать ее руку.
– Не нужно суетиться. Со мной все хорошо. Просто голова закружилась, и все.
– Когда ты в последний раз ела, дорогая? – осведомился Дедрик с отеческой заботой в голосе. Вблизи он был еще красивее: блестящие темные волосы, мягкая улыбка и едва заметная ямочка на подбородке. Он пожал мою ладонь своей рукой в перчатке.
– С мной все хорошо, – настаивала я.
– Я о ней позабочусь, – сказала Кейт. – А ты получишь свой костюм завтра вечером, честное слово. – Она помолчала. – Дедрик, я знаю, что мы не разговаривали наедине с тех пор, как…
– С тех пор как ты сбежала с моим помощником, моей правой рукой? – подсказал он.
– Да. Именно так.
– Я уже давно понял, что если бы лучше о тебе заботился, если бы сам тебя сопровождал, все могло бы сложиться иначе. Но я не могу злиться на тебя за то, что ты влюбилась. Я и сам влюблялся. Сотни раз.
