Я изумленно взглянула на него. Такого я еще никогда не слышала. В Ренольте единственным божеством, которое мы признавали, была Эмпирея, правительница небес и душ. Она, несомненно, является талисманом духовного мира, но что с остальными двумя? Размышлять было некогда; Ксан уже переходил к следующей фазе сеанса.
– Мы желаем говорить с миром призраков, – произнес он, обращаясь к воздуху. И кивнул мне с противоположного конца стола.
Я отпустили руки Натаниэля и Кейт и взяла стоявшую передо мной чашу, на дне которой покоилась веточка кровоцвета. Одним махом я выдавила необходимое количество крови. Температура в комнате мгновенно упала.
Ксан, Натаниэль и Кейт переглянулись.
– Вы это чувствуете? – спросила я. Кейт кивнула, ее дыхание повисло в воздухе белым облачком. У меня в ушах зазвенело, как во время церемонии с шелковым лоскутком.
– Слова, – прошептал Ксан. – Ты должна их произнести.
Я сглотнула и капнула кровью на листья кровоцвета, и растение как будто обвилось вокруг этих капель и мгновение раскачивало их как в колыбели, пока они не впитались в поверхность листьев с прожилками. Звон в ушах усилился.
Я прочла текст, который мне дал Ксан, скорее шепотом, чем в голос:
– О, Арен! Дух мира призраков, королева в жизни, поддерживаемая Эмпиреей, мы вызываем тебя. – Затем я повторила то же самое на древнем языке. – О Aren! Spiritu Die spectris planum, regina, in vita. Favorite de empyrea, ut vocarent te.
Пожалуйста, Арен, молча взмолилась я. В углах стали собираться тени, и тревожный, скрипучий шепот начал вползать мне в уши. Приди скорее. Затем я подожгла содержимое чаши. Кровоцвет, объятый пламенем, как будто зашипел.
Очертания росли и становились все больше, слияние тьмы, уже не люди и не звери, не трава, не камень, не дерево… они не были похожи на духов чего-то, что жило и умерло. Еще меньше они были похожи на смерть – они были похожи на то, что скорчилось в самой темной тени смерти.
– Эмили? – произнес Ксан. – Это делаешь ты?
Стол под нашими сцепленными руками ходил ходуном.
– Арен, – громко сказала я, крепко зажмурив глаза. – Пожалуйста, Арен, пожалуйста. Милосердная Эмпирея, кто-нибудь! Пожалуйста, остановите это. Остановите это. Остановите. – Не получив ответа, я ухватилась за магию, которая высвободилась в тот момент, когда я привлекла свою кровь, и нанесла удар ею, воспользовавшись магией как оружием. – Остановите. – На этот раз это был не призыв, а приказ.
Внезапно шепот в ушах смолк. За столом воцарилась тишина. Температура воздуха, и без того низкая, опустилась еще ниже. Когда я открыла глаза, тени исчезли, а Ксан, Натаниэль и Кейт смотрели на меня во все глаза. От свечей шел дым: их пламя погасло.
За их спинами стояла Предвестница.
Выглядела она не так, как прежде: бледнее обычного, словно выцветшая. Глаза и щеки еще больше впали, волосы еще безжизненнее свисали.
– Она там, – тихо сказала я. Они, не отрываясь, смотрели на меня, но не могли увидеть ее.
– Спроси у нее, – сказал Ксан. – Задай ей наш вопрос. Кто станет первой жертвой Лесных Врат?
Арен подбиралась ко мне все ближе, протягивая ледяные пальцы; наконец они добрались до моих волос и коснулись щеки.
– Арен, – прошептала я. – Пожалуйста, покажи мне следующую жертву. Покажи мне служанку.
Она наклонилась и сжала обеими руками мое лицо, опуская его, пока оно не оказалось на одном уровне с ее головой. Видения хлынули беспорядочным потоком. Они проносились мимо с хаотичной, головокружительной последовательностью вспышек. Я была кораблем, унесенным диким водоворотом, и мне некуда было деваться, кроме как нырнуть в глубину.
– Скажи нам, – произнес Ксан. – Что она тебе показывает? Что ты видишь?
– Я вижу… бал, по-моему… Всюду свет. Движение. Танцы. Девушка ждет кого-то снаружи. Я вижу ее платье… оно серебристое. Нет, белое. К ней подходит мужчина. Он темный. Высокий. Темно… я не вижу его лица. – Картинки мелькали все быстрее и быстрее. – Я… я не знаю. Тут рука. Зубы. Нож. Часы бьют. Пятнадцать минут до полуночи. – Я громко ахнула. – Кровь на руках. Кровь в волосах. Трещина в глазу. Красная. Красная. Красная.
– Как она выглядит? Как ее зовут? Можешь назвать хоть что-нибудь?
Я продиралась сквозь тошнотворную лавину образов и звуков. Музыка, крики, ослепительные вспышки света, тысячи голосов, говорящих одновременно. Я сосредоточилась на девушке, отделив ее от остального гвалта. Она ждет. Она слышит звук. Она оборачивается.
О, нет.
Я издала исполненный муки крик, и Предвестница отпустила меня, ушла в ту же секунду. Все было кончено.
Кейт встала со своего стула и отдернула занавески, залив нас потоком света. Натаниэль яростно стер со стола начертанный мелом трилистник. Ксан присел возле меня, пытаясь успокоить и мягко нашептывая «тш-ш, тш-ш, тш-ш». Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем я снова обрела способность говорить.
– Я видела ее, – слабым голосом пробормотала я. – Я знаю, кто она.
– Кто? – спросил Ксан, пытливо всматриваясь в мое лицо.
– Это я. Служанка – это я.
22
Они пытались меня не беспокоить, дать мне отдохнуть, но я видела, что они маячили на пороге. Я слышала их перешептывания.
– Ничего не изменилось, – говорил Натаниэль. – На самом деле наше нынешнее положение даже лучше, чем мы могли надеяться: Эмили знает, что происходит, хочет нам помочь, и нам не нужно убеждать еще одну несчастную перепуганную девушку пожертвовать своей жизнью. Она умная и отважная. Подумай обо всем, что ей уже пришлось совершить…
– Все изменилось, – прошептал Ксан. – Без нее у нас ничего нет.
Кейт спросила:
– Ты рассказывал об этом королю? Если бы он осознал всю опасность, он бы точно что-нибудь предпринял. Отложил бы свадьбу, отменил все эти глупые пиры и традиции и, возможно, даже приступил бы к эвакуации.
– Я пытался ему сказать, – ответил Ксан, – но он посмеялся надо мной. – Ксан провел рукой по волосам. – Он начал шутить по поводу моего рассудка и девчачьей склонности к истерикам.
Натаниэль сказал:
– Нельзя исключать, что за всем этим стоит он сам…
– У него нет никаких причин сносить стену. Запечатывание Королевских Врат действительно требует его смерти. Но, несмотря на чрезмерную увлеченность опиумом и портвейном, он, кажется, совсем не спешит умирать. Даже если бы он нашел способ обойти это препятствие, есть лорды-землевладельцы за пределами города: они с каждым днем становятся все более влиятельными и могущественными. Если бы не нужно было защищать стену, они предприняли бы попытку свергнуть его с трона, так как его правление им докучает. Нет, здесь что-то другое. Вернее, кто-то, затаивший обиду на короля.
