Я замираю.
– Это весьма… интересно, – говорит он сдавленным голосом. Нахмурившись, я поднимаю голову, чтобы увидеть, как он бросает последний взгляд на рассеченную конечность и падает в обморок.
Мое тело вспыхивает от стыда. Жар зарождается в моем животе и мгновенно распространяется по телу, делая мои движения резче. Быстрее. Я пытаюсь прикрыть руку, но корабль кренится набок, столкнувшись с сильным течением. Он издает гулкий звук, наполненный скрипом деревянных досок, и я падаю на пол. Схватившись за тяжелую бочку с вином, я выжидаю, пока «Смертная Казнь» не встанет на ровный киль, и мысленно благодарю Феррика, который наверняка взялся за руль, несмотря на свою морскую болезнь.
Пальцы Бастиана дергаются.
– Если у тебя слабый желудок – нечего было смотреть! – слова сами собой срываются с моих губ. Они звучат гораздо резче, чем мне бы хотелось, но я никак не могу стереть из памяти сотни глаз, наблюдающих за мной с отвращением и ужасом.
Это грязная работа, но она необходима для моей магии – вот и все. Прошлой ночью я совершила ошибку, позволив себе отвлечься на мысли о Кавене, тете Калее и напуганных зрителях. Но я не слуга своей магии. Я держу ее под контролем и хочу, чтобы все это поняли.
Бастиан растерянно моргает, приходя в чувство, и отворачивается от разрезанной руки. Я накрываю ее мешковиной.
С одной стороны, я понимаю его реакцию. Когда отец впервые показал мне, как правильно препарировать плоть – мы начали с ноги, полной липких сухожилий, которые пристают к пальцам и мешают работать. Тогда я расстроилась из-за испачканного платья, но, чтобы обладать магией, надо научиться не только жить с ней, но и принимать ее, как часть своего существа. Когда я только начала изучать магию души, смерть казалась трагическим, болезненным событием. Но как защитнику Визидии мне пришлось преодолеть этот барьер. Если Бастиан хочет, чтобы я помогла ему, используя свою магию, – он должен понять, что она из себя представляет.
– Никогда бы не подумала, что ты упадешь в обморок, – в моих словах звучит неприкрытое недовольство.
Он виновато потирает шею.
– Прости, – несмотря на его раздраженный тон, он говорит искренне. – Просто это так…
– Впечатляюще? – я пытаюсь не обращать внимания на то, как меня задела его реакция. Да, моя магия странная. Но почему люди не понимают, что она еще и совершенно изумительная? – Я приняла эту магию, чтобы служить Визидии и защищать моих людей. Впечатляющая – вот подходящее слово, чтобы ее описать.
Его брови опускаются к переносице, словно Бастиан что-то обдумывает, и мне это не нравится.
– Может, тебе стоит подняться к Феррику и поинтересоваться его самочувствием, – это скорее прямое указание, а не предложение, но Бастиан воспринимает мои слова по-своему. Он трет лицо руками, но не спешит никуда уходить.
– Нет, нет. Прости. Кровь меня не смущает. Просто я никогда не видел, чтобы чье-то тело так тщательно разрезали слой за слоем. Если мне снова станет плохо – я уйду. Обещаю. Но я хочу понаблюдать за процессом. Ты права, это… впечатляюще.
Я сжимаю губы и медленно откидываю мешковину. Бастиан старается не выражать никаких эмоций, и его плечи неподвижно замирают. Почти не дыша, он прижимает кулаки к коленям, и я вижу, как сильно ему хочется остаться.
Мне хочется, чтобы хоть кто-нибудь понял мою магию – поэтому я его не гоню.
Глава 10
Через несколько часов, когда мы заканчиваем с обмыванием и сушкой костей, вдалеке появляются горы Икае, усеянные экстравагантными террасами. При виде всей этой роскоши у меня пересыхает во рту, и я хватаюсь за борт, чтобы удержаться на ногах.
Террасы выглядят так, словно в подножии белой горы высечены огромные ступени, на которых можно увидеть розовые озера и ослепительные дома разных цветов и стилей. Некоторые из них заколдованы, и над высокими печными трубами поднимается фиолетовый дым, растворяющийся на фоне заходящего солнца, а другие словно сделаны из блестящего морского стекла. Высокие горные склоны покрыты длинными рядами виноградников. Морнат получает свой основной доход благодаря экспорту алкоголя. От одной мысли обо всех видах вина, которые можно найти на этом острове, мой рот наполняется слюной.
Лазурные волны поднимают вихри зеленой пены, но, перегнувшись через борт корабля, под толщей кристально-чистой воды я вижу яркий коралловый риф. Раскатистые крики распугали всех рыб, и все же залив просто кипит жизнью.
Я слышу народ Икае еще до того, как замечаю пришвартованный корабль, на котором собралась толпа людей. Они весело улюлюкают, размахивая бледно-розовыми флагами.
– Две золотые монеты на Ромера! – раздается чей-то громкий выкрик, встреченный овациями и аплодисментами.
– Две золотые монеты и жемчужину на Кеану!
Я склоняюсь над бортом «Смертной Казни», чтобы получше разглядеть происходящее, и от восторга у меня перехватывает дыхание. Прошел всего лишь один день, но, похоже, перья больше не в моде. Несмотря на сильную влажность, женщины облачены в тяжелые наряды, расшитые рыбьей чешуей пастельных цветов, которая ярко сияет на солнце.
Мужчины ничуть не уступают дамам в оригинальности. Большинство из них одето в блестящие брюки и простые рубашки с чешуйчатыми наплечниками. Некоторые прикрепили чешую прямо на шею и украсили свои штаны пузырями или подвижной тканью, имитирующей морскую волну.
На доске стоят двое мужчин, одетых лишь в нижнее белье. Их стройные, мускулистые тела блестят от масла.
– Что это такое? – спрашиваю я у Бастиана. Крутанув руль и направив корабль в дальнюю часть залива, пират переводит взгляд на меня.
– Пушечный Бросок, – объясняет он. – Так же известный как самое нелепое соревнование в истории человечества. Эй, на палубе! – последнее слово звучит так громко, что люди на соседнем корабле оборачиваются в нашу сторону. Некоторые из них машут в ответ.
– Хорошее местечко? – кричит Бастиан.
Несколько человек поднимают в воздух узкие бокалы, а другие издают неодобрительные возгласы, прежде чем снова вернуться к своему занятию.
Дама с красивой обсидиановой кожей и лиловыми волосами кружится по палубе, держа в руках блестящий мешочек, покрытый чешуей. Она протягивает его каждому, кто выкрикивает цену, и они без раздумий кидают в мешочек свои монеты.
– Я никогда не видела ничего подобного.
Бастиан фыркает.
– Такое можно увидеть только здесь.
Мужчины на доске встают в стойку. Они хватаются за край доски, и загорелая женщина позади них взмахивает розовым флажком. Она замирает, чтобы поддразнить зрителей и участников соревнования, а затем, издав пронзительный смешок, резко опускает флажок вниз.
Море дрожит, и я отпрыгиваю от борта вздрогнувшей «Смертной Казни». Соседний корабль выстреливает в воздух пушечное ядро, которое стремительно улетает в расчищенный залив. У меня звенит в ушах, но я не могу отвести взгляд. Я снова подбегаю к борту, и в этот момент оба мужчины ныряют в прозрачную воду.
