Перед глазами проносятся обрывки воспоминаний о темной, окрашенной кровью воде. О том, как я захлебывалась морем, пытаясь удержаться на поверхности. Мое горло горит, словно я выпила несколько галлонов чистого рома. Я собираюсь с силами, и, наконец, мне удается заговорить через боль.
– Как сильно я была ранена? – хриплю я. – Как долго я спала?
Бастиан аккуратно берет растрепавшуюся прядь моих волос, упавшую мне на грудь, и убирает ее обратно за ухо. Его прикосновение такое нежное, словно я могу рассыпаться от любого неосторожного движения.
– Два дня, – он предостерегающе поднимает руку, когда я пытаюсь сесть на кровати. – Расслабься. Мы уже далеко на юге, и волны здесь довольно беспокойные из-за холода. Даже со скоростью «Смертной Казни» путь до Зудо займет еще несколько дней. Тебе нужно отдохнуть, – его слова сопровождаются долгим усталым вздохом. – Ты что, смерти ищешь? Прыгнуть в воду к морскому чудовищу! Ты чуть не умерла.
– Но не умерла же, – я пытаюсь ухмыльнуться, но мои губы потрескались от соленой воды, и я морщусь, пытаясь открыть рот. Даже до смерти уставшая и почти лишенная способности двигаться, я чувствую, как в моем теле пульсирует адреналин. Он горячит мою кровь и заставляет сердце биться с бешеной скоростью.
Значит, вот как отец чувствовал себя после всех своих приключений? После того как он укротил келпи и преследовал левиафана?
До этого момента никто не мог доказать существования Луски. Этим мистическим существом меня пугал отец, чтобы я отправлялась спать. Он говорил, что Луска поймает меня, если я не лягу в кровать. Что чудовище схватит меня за лодыжки и проглотит целиком. Ведь его любимая закуска – это кости непослушных детей…
В некоторых рассказах его описывали как существо с головой акулы. В других – у него было три головы и отравленные щупальца. В моих ночных кошмарах это был огромный зверь с длинными липкими конечностями, которые хватали меня за лодыжки, и с длинными, как кинжалы, зубами, которыми так удобно пережевывать детские кости. Но в сравнении с реальностью, Луска из моих фантазий – просто милый щенок.
Мне ужасно хочется рассказать отцу о том, что я не только встретилась с легендарным чудовищем, но и укротила его. Вот бы он был здесь, чтобы увидеть все своими глазами.
– Как я попала на корабль? – я пытаюсь облизать потрескавшиеся губы, но во рту слишком сухо.
– Я прыгнул за тобой, – Бастиан говорит таким тоном, как будто ответ совершенно очевиден. – Я не сразу понял, как у тебя это получилось, но заморозить Луску было гениальным решением. И все же ты не должна была так рисковать собой.
Я снова откидываюсь на подушку и зажмуриваю глаза, пытаясь справиться с головокружением.
– Я сделала то, что должна была.
В каюте воцаряется тишина. Ни слов. Ни движений. На протяжении нескольких мгновений мне кажется, что я слышу только свое дыхание. Когда Бастиан снова начинает говорить, его голос звучит совсем тихо, но слова остры, как клинок:
– Ты и правда готова на все ради своего народа.
Я хочу напомнить ему о том, что он уже знает ответ на этот вопрос, но когда я открываю глаза, на его лице вовсе нет самодовольства или злобы. Его черты укрыты тенями, танцующими в тусклом свете масляной лампы. Он еле заметно качает головой, словно это движение больше обращено к нему самому, чем ко мне.
– Ты – Монтара. Твой отец отрезал мой остров от всего королевства. Он уничтожил мой дом. Я пытался не быть лицемером и не судить тебя за грехи твоей семьи. Но все же я хотел тебя ненавидеть, – он сжимает и разжимает кулаки, опустив глаза, словно внутри него идет яростное сражение.
– Так ты меня ненавидишь? – спрашиваю я.
Бастиан качает головой.
– Нет, Амора. В тот момент, когда мы впервые заговорили, ненавидеть тебя стало невозможно.
Я не могу понять, от чего кружится моя голова: из-за травмы или из-за слов Бастиана? Моя кожа горит, но я не могу заставить себя посмотреть в его сторону. Медленно и осторожно я беру юношу за руку. На мгновение Бастиан напрягается, но я жестом призываю его сесть поближе, и постепенно его плечи расслабленно опускаются вниз.
В моей груди разливается приятное тепло, и я обращаюсь к своей магии, чтобы заглянуть в его душу и подтвердить мучающее меня подозрение. В ту ночь, когда мы встретились, я думала, что усталость не позволяет мне разглядеть его душу. Но сейчас она все такая же туманная, как и прежде, и ее края тают в серой дымке, отказываясь показать мне все остальное. Я вижу только его часть.
– Я видела тебя во время сражения, Бастиан, – говорю я. – Я слышала твои крики.
Он замирает, но не отдергивает руку.
– Во время первого удара Луска не задел тебя, – продолжаю я. – Он ударил по «Смертной Казни», и все же ты отреагировал. Словно тебе было больно.
Лунный свет отражается в его глазах, и на мгновение они становятся серебряными. Он облокачивается на одну руку.
– К чему ты ведешь?
Мне все еще сложно говорить, но я уже не могу отступить. Бастиан напряжен, но мне кажется – он хочет, чтобы я узнала правду. Я чувствую это по тому, как его рука сжимает мою, а его большой палец гладит меня по запястью, практически умоляя меня произнести ответ вслух и освободить его от этого бремени. Как долго он держал все в секрете?
– Ты говорил, что «Смертная Казнь» – волшебный корабль, – я поднимаю подбородок, удерживая его внимание. – А Ватея сказала, что чувствует здесь три проклятья. Теперь, когда я увидела эту магию в действии, мне кажется, что я понимаю, где скрыто одно из проклятий. Каждый раз, когда Луска наносила удары тебе – корабль реагировал. Когда под ударом оказывался корабль – ты чувствовал боль. Вы со «Смертной Казнью» связаны магией, не так ли?
Его рука, лежащая на простынях, сжимается в кулак. Он напрягает челюсть и смотрит в окно на темные волны.
– А если и так? Это изменит твое мнение обо мне?
– Нет. Но я бы хотела понять.
Он сжимает зубы и колеблется, но слова быстро слетают с его губ, как будто он отчаянно хочет ими поделиться:
– Как ты догадалась, это магия Зудо.
– Как? – спрашиваю я. – Магия проклятий не выходит за определенные границы, так ведь? Когда я отпустила ожерелье, проклятие осталось на нем, а не перенеслось на меня. Я не была проклята навсегда.
Вздох Бастиана подсказывает мне, что все намного сложнее, чем я думала.
– Зудо был самым популярным островом в королевстве. К нам постоянно приезжали туристы и люди, ищущие зелья и защитные проклятия. Но тринадцать лет назад все изменилось. Часть Зудо хотела отделиться от королевства. Они хотели расширить свое влияние, укрепить свои силы и заняться чем-то более серьезным, чем изготовление безделушек для туристов. Они знали, как усилить свою магию, но для этого нужно было научиться создавать проклятия, которые могли бы существовать вечно, а именно – привязывать чары к человеческой душе.
