Все, во что я верила с детства: моя кровь, моя магия, мое происхождение – все это оказалось ложью. Все не так, как должно было быть.
Неужели все это время отец знал правду?
Я не знаю, сколько времени я провела в пещере, пытаясь принять истину. Я все еще держусь на ногах только потому, что должна устоять, но моя голова кружится от переизбытка новых знаний.
Первым, кого я вижу, оказывается Бастиан с обнаженным мечом. Кавен все еще стоит в расслабленной позе с невозмутимым лицом, но яд в глазах его младшего брата подсказывает мне, что он готов без колебаний пустить оружие в ход. Ватея повторяет его боевую стойку, в то время как Феррик нетерпеливо ждет у входа в пещеру.
Увидев меня, он облегченно выдыхает и делает шаг вперед, чтобы заключить меня в объятия.
– Клянусь богами, мне показалось, что прошла целая вечность.
Мне хочется утонуть в приятном тепле его тела и оставаться там, пока туман в моей голове не рассеется окончательно, но я с трудом заставляю себя отстраниться.
– Я в порядке, – дрожащим голосом говорю я, поворачиваясь к Кавену.
Он внимательно наблюдает за происходящим, нахмурив брови.
– Ты веришь в то, что видела?
Я киваю в ответ.
– Да.
Он не улыбается и не злорадствует, как я ожидала.
– Мой дед нашел этот нож в песках Ариды много лет назад. Он привез его на Зудо, но был слишком труслив, чтобы что-то с ним делать. Мой отец унаследовал его после смерти деда. В то время король Одрик только занял трон, и дедушка хотел, чтобы его сын открыл истину королю и всему королевству. Но мой отец оказался таким же слабым и трусливым. Я нашел этот нож в его кабинете много лет назад.
Бастиан практически рычит.
– Как ты смеешь говорить о нашем отце, Кавен! Ты убил его!
– Он был трусом, – выплевывает Кавен. – Он хотел сохранить это в тайне от всего мира.
– Он держал это в секрете, чтобы Визидия не стала такой, как сейчас, – Бастиан крепко сжимает рукоять меча, а Кавен скрещивает руки на груди, злобно сверкая глазами.
– Король Като совершил много преступлений, – говорю я, вставая между ними и обращая взгляд на Кавена. – Но то, что ты сделал, не исправит его ошибок или ошибок моего отца, – я впиваюсь ногтями в ладони, пока мои руки не прекращают дрожать.
Если кто-то из братьев пошевелится – у меня не останется времени на то, чтобы обдумать проклятье Сиры. Я должна быть готова к бою.
– Король знает правду уже много лет, принцесса, – говорит Кавен, и эти слова вонзаются в мои ребра, как сотня острых кинжалов. – Я показал ему клинок и был готов пойти на компромисс при условии, что он расскажет всем правду. Но король – всего лишь еще один трус, такой же как Като и мой отец. От страха он уничтожил половину нашего населения, чтобы помешать нам задавать неправильные вопросы и формировать неправильные идеи. Я полагаю, ты видела пепел на нашем песке? Он остался от деревьев, сожженных магами Валуки по приказу твоего отца. А кости на берегу? Это жертвы войны, которую он начал. И все это для того, чтобы заставить нас замолчать.
Я думаю о пепле на берегу Зудо. О костях. О плотном покрове водорослей, липких и блестящих, как смола. Все это из-за моего отца. Я понимаю, что совсем не знаю этого мужчину, которого всегда считала самым главным человеком в своей жизни. Отец оказался трусом, который обрек сотни людей на страдания, только чтобы не признавать правду о нашем происхождении.
Мои ладони сжимаются в кулаки, и я прижимаю руки к телу.
Никто на Ариде не знает правды о Като. Рассказы о нем переполнены гордостью: он считается могущественным Анимантом, который смог основать королевство и увеличить количество населения, когда мир оказался на грани уничтожения. Он велел каждому острову практиковать только одну магию, чтобы королевство могло процветать без искушений и жадности.
Но на самом деле он был всего лишь хладнокровным убийцей, который стремился ослабить других, чтобы казаться сильнее. И если в словах Кавена есть хоть доля правды – отец идет по его стопам.
Он держал меня на Ариде вовсе не ради моей защиты. Он запер меня на острове, чтобы я никогда не узнала правду: он уничтожил Зудо, опасаясь восстания.
У меня так сильно сводит грудь, что я едва могу дышать. Каждое откровение – это удар, сбивающий с ног, но я просто обязана выстоять. Сейчас не время терять бдительность.
– И ты думаешь, что хоть чем-то отличаешься от Като? – спрашиваю я у Кавена. – Ты разрушаешь чужие жизни ради своих собственных убеждений, точно так же как и он.
Кавен только качает головой.
– Я хочу исправить причиненный им вред и повести это королевство по новому пути, – каждое произнесенное им слово звучит резче и настойчивее, чем предыдущее. – Если ради этого придется пожертвовать несколькими жизнями – так тому и быть. Магия Ариды не должна быть жестоким оружием. Ты уже знаешь, почему она ведет себя так агрессивно. Но я могу тебе помочь. Мы можем исправить твою магию и восстановить королевство, сделав его таким, каким оно должно быть.
В ответ на слова своего брата Бастиан яростно ощетинивается.
– С тобой в роли короля, я полагаю?
Я пристально смотрю на Кавена, от слов которого у меня ноет в груди. Восстановление Визидии – это все, чего я желаю, но Кавен не ищет мира. Он ищет мести. Может, моя семья и виновата во всех бедах этого королевства, но это не делает Кавена нашим спасителем.
– Да, если люди захотят меня так называть, – прямо говорит он. – И, как полноправный лидер, я поведу их в лучшее будущее. В первую очередь я собираюсь пролить кровь семьи Монтара: кровь твоего отца. Если тебя и правда заботит судьба Визидии – ты мне поможешь.
– Ты прав, проклятие необходимо снять, – признаю я. – Но я найду другой способ. Пока в моих легких есть воздух, ты никогда не будешь править Визидией, Кавен.
– Тебе стоит изменить свое решение, пока еще есть такая возможность, – голос Кавена становится громче, и он делает шаг вперед. – Монтара никогда не должны были править этим королевством. Като был лжецом и мошенником, который разделил королевство ради собственной выгоды, а твой отец – трус, который сжег наши корабли и запер нас здесь. Ты можешь стать лучше них, принцесса. Отступи, присоединись ко мне, и мы сможем восстановить магию души, вернув ей первоначальную форму.
Я вдавливаю каблуки сапог поглубже в грязь, потому что иначе мои колени просто подогнутся, и я упаду на землю. Потому что ничего из слов Кавена не является ложью. Монтара никогда не были храбрыми лидерами, какими я их считала. Они никогда не должны были править.
Но это не значит, что я должна быть такой же, как они. И я уверена, что звезды не позволят Кавену безнаказанно вершить свою месть.
– И как ты это сделаешь? – спрашиваю я, стараясь говорить мягким, немного дрожащим голосом. Потому что Кавен жаждет крови, и если он решит, что я готова ему помочь – он обо всем мне расскажет.
