Языки пламени лижут стены и пожирают роскошный сапфировый ковер, превращая его в золу. У меня болит горло, и я никак не могу вдохнуть хотя бы немного воздуха: весь кислород украден ненасытным огнем. Отсутствие задней стены – единственная причина, по которой мы все еще можем дышать.
Отец стоит в углу тронного зала, и меня охватывает облегчение, когда я вижу, что он все еще жив. Его широкая грудь тяжело вздымается, а одна сторона лица багровеет от крови, льющейся из глубокой раны на лбу. Его дрожащие руки сжимают горсть костей, и, заметив меня у входа, он яростно трясет головой.
– УХОДИ! – с отчаянием кричит он.
Но я не собираюсь уходить. Сжимая кинжалы в обеих руках, я врываюсь внутрь.
Рубашка Кавена прилипла к его окровавленной груди, и это очевидный признак того, что отец оказался непростым противником. Когда он поворачивается ко мне, его темные глаза сверкают серебром, острым, как сталь. На месте отнятой мною руки остался обрубок, туго перевязанный бинтами.
– Ты пришла посмотреть, как король будет искупать свои грехи? – этот вопрос забирается под мою кожу, словно змея, и заставляет меня содрогнуться. – Бедные маленькие Монтара, вы так заняты тем, чтобы оставаться сильнее всех остальных. Вы так боитесь быть свергнутыми. На протяжении веков вы ставили себя выше своего народа, разрушая наши дома и накапливая магию. Пришла пора положить этому конец.
Кавен держит свой меч за лезвие. Оно врезается ему в ладонь, и металл быстро покрывается кровью. Но крик вырывается из горла моего отца, а его ладони раскрываются, истекая кровью. Оцепенев, я замираю на месте.
Как Бастиан был привязан к «Смертной Казни», так и мой отец привязан к Кавену.
Кавен сделал это для защиты: без проклятых браслетов, которые я уничтожила на Зудо, его магия ослабела. Связав моего отца с собой, Кавен убедился, что я не смогу причинить ему вреда. Убить его означало бы уничтожить душу отца.
Крик боли, который издает мой отец, пронзает меня насквозь, но я заставляю себя сосредоточиться. Магия Кавена сильна, но не безгранична. Собравшись с силами, я взмахиваю кинжалами, стремительно сокращая пространство между собой и Кавеном. Я быстро осматриваю его запястье в поисках браслета, предназначенного для его связи с моим и отцовским проклятьем, но там ничего нет.
Бастиан подходит ко мне, не сводя глаз со своего брата. Он крепко сжимает рукоять меча.
– Мы сделаем это, – шепчет он скорее себе, чем мне. – Мы покончим с этим.
– Мы ничего не сделаем, пока не разорвем его связь с моим отцом, – говорю я. – Мне нужно, чтобы ты выиграл для нас немного времени.
Он кивает, и в этот момент Кавен поворачивается к нам, сплевывая кровь на пол.
– Вот и ты, братишка, – его зубы сверкают красным. – Как тебе новое проклятие?
Бастиан колеблется, наморщив лоб. Но когда Кавен ухмыляется, Бастиан отбрасывает все сомнения и выставляет вперед свой клинок.
– Еще есть время отступить, Кавен, – говорит Бастиан, его хватка тверда, а меч непоколебим. – И никому не придется умирать.
Его брат качает головой, и пламя отбрасывает тени на его лицо.
– Я зашел слишком далеко, чтобы сдаться сейчас. Визидия заслуживает лучшего, чем королевский род, состоящий из воров и лжецов. Это у тебя еще есть время отступить, Бастиан. Мы можем покончить с семьей Монтара вместе и поделиться этой магией со всем королевством. Больше никаких законов. Больше никакого разделения.
Мои руки дрожат, и я крепко сжимаю Рукан, хотя знаю, что не смогу пустить его в ход, пока Кавен использует отца в качестве щита.
Бастиан заслоняет меня, становясь между мной и своим братом.
– Уводи своего отца.
Сжав губы, Кавен злобно прищуривает глаза.
– Так, значит, это твое решение? После всего, что Монтара сделали с нами, ты решил ее защищать?
– Кровь Аморы не определяет ее как человека, – рычит Бастиан. – Точно так же как моя кровь не определяет меня. Ты – причина смерти наших родителей, Кавен. Ты – причина того, что наш дом уничтожен. Долгие годы я мечтал о том, что однажды все вернется на круги своя и ты сможешь осознать свои ошибки, положив конец этому хаосу. Но ты убил эту мечту и похоронил ее вместе с сотнями разрушенных тобой жизней. Пора с этим покончить.
Бастиан наносит удар.
Глава 35
По залу разносится лязг стали.
Чем больше разгорается пламя, тем сильнее мир плывет у меня перед глазами, а дыхание затрудняется. Огонь лижет мои ноги, опаляя мои кожаные сапоги. Не обращая внимания на пожар, я бегу к отцу, который задыхается от густого дыма.
Если мы хотим остаться в живых, нам нужно выбраться отсюда.
Отцовская сумка упала к его ногам, и кости разлетелись по полу. Он явно пытался использовать свою магию против Кавена, и мне не нужно спрашивать, чтобы узнать результат. Это похоже на взаимоотношения Бастиана и «Смертной Казни»: если повредить корабль, Бастиан это почувствует, но ударь Бастиана – и корабль просто поплывет дальше, как будто ничего не произошло. Как и корабль, Кавен невосприимчив к воздействию проклятия, пока мой отец страдает.
Отец не настолько силен, чтобы выдержать боль от воздействия магии души, которой он атакует Кавена. Скорее всего, он сдерживается, потому что все, что чувствует Кавен, чувствует и отец. Когда Кавен ранен – отец истекает кровью. Часть его души живет в Кавене.
Я сажусь на корточки рядом с ним и пытаюсь обхватить руками широкое тело отца, собирая все свои силы, чтобы помочь ему подняться.
– Иди, – кричу я, подталкивая его к двери. – Вперед! Нам нужно отвести тебя в безопасное место.
Каждый хриплый вдох дается ему с трудом. Я пытаюсь толкать отца вперед, но он хватает меня за руку. Его золотисто-карие глаза полны искреннего страха. В них блестят слезы, и он смотрит на меня, моргая из-за густого дыма.
– Я подвел тебя, – начинает он, но жуткий кашель сотрясает все его тело, не давая ему договорить.
– Потом, – говорю я. – У нас нет на это времени. – Мою грудь сводит от напряжения, когда я пытаюсь тащить отца на себе. Но он повис на мне мертвым грузом.
– Ты права, – только и шепчет он.
Я уже готова закричать. Готова воткнуть кинжал ему в ногу, чтобы привести его в чувство. Но в этот момент наши взгляды встречаются, и мое зрение заволакивает белая пелена, когда отец бьет меня ладонью прямо в грудь.
Я отшатываюсь назад, чувствуя, как воздух покидает мои легкие.
Почему-то мы оба уже не в тронном зале. Мы стоим среди гниющей, серо-белой пустоты. В этом странном бесконечном пространстве нет огня. Нет запаха стали или кровоточащих тел. Только отец, который стоит передо мной во весь рост.
Я смотрю вниз на свои ладони. Запекшаяся кровь исчезла вместе с моими ранами. Я никогда не видела такой магии.
