Я искренне желаю вам удачи. Постараюсь больше не вставать на Вашем пути, конечно, если она не выберет меня. Тогда уж не обессудьте.
А.С. Войковский»
Ольга спокойно, без эмоций прочла письмо и вернула его Николя. Тот заметил, что у нее не возникло ни единого желания перечесть его. «Так не поступают влюбленные женщины» — подумалось ему.
— Почему ты сейчас отдал мне письмо? Он же просил показать его только в двух случаях? Какой из них ты подозреваешь? — тихо спросила она.
— Я не подозреваю. Я выбор тебе даю. Ты должна знать, что он есть у тебя. А я должен видеть, что твое решение не зависит от невозможности поступить иначе.
— Что ж, — вздохнула Оля, — могу тебе сказать, что не обижена на него. И для меня не имеет значения, что не он догнал меня вчера. Признаюсь, я считаю его великодушным человеком, а его открытое признание, приятно мне.
Албашев сник. Эти слова заставили его усомниться в своих надеждах. Ольга поняла это и поспешила продолжить:
— Но ты был прав, Николя. То, что я испытывала к Антону, то не любовь была, а болезнь какая-то. И теперь я ясно это вижу.
Николай не смог не улыбнуться. Он взял Ольгу за руку и осмелился спросить ее о главном, о том, ради чего пришел сюда.
— Тогда скажи мне, Оленька, согласна ли ты пойти за меня?
— А как же графиня?
— Анна Георгиевна? Она хорошая женщина, но не увлечена мной. И я ничуть об этом не жалею. Я тебя люблю.
— Не пойму я, Николя, как можешь ты, после всего, что я сделала тебе, продолжать любить меня, да еще и предложение делать? Теперь и отец твой меня не жалует. Неужели ты пойдешь супротив его воли?
— Оля, я знаю, да и всегда знал, что без тебя мне не жить, — честно признался Албашев. — Одно только и нужно знать мне, разобралась ли ты в своих чувствах? Можешь ли ты сказать, что любишь меня?
— Ох, Николя! — Ольга в отчаянье заломила руки, и глаза ее заблестели. — Конечно люблю! И давно уже! Только не понимала этого раньше или не хотела этого замечать! Ты мне дороже всех на свете! Ты так добр, так ласков! Я этого не достойна!
— Выйдешь ли ты за меня? — настойчиво спросил Николя, чувствуя, что теперь все по правилам — и чувства, и предложение его. Все как она хотела.
— Хорошо ли ты обдумал это? Уверен ли? Не движет ли тобой желание спасти меня от порицаний людей и их косых взглядов?
Ольга сама уже взяла его за руку и посмотрела с надеждой в его такие родные ей глаза. Он улыбнулся и заверил ее еще раз:
— Я люблю тебя, только это движет мной. И, да! Я уверен! А теперь и еще больше, чем раньше!
— Тогда я согласна, Николенька! Более того! Я почту за честь стать твоей супругой!
Ольга вдруг рассмеялась от радости, выхватила свою руку, закрыла ладонями раскрасневшееся лицо и отвернулась, побоявшись показаться несерьезной. Николя же, взял ее за плечи, развернул к себе и, не думая о том, что их увидят, поцеловал. Поцеловал так, как ему давно хотелось. Так, что бы она почувствовала, как дорога ему, как нужна и как важно для него ее благополучие. Ольга поддалась ему, нежно обняла за шею, и почувствовала, что ничего на свете не сделало бы ее такой счастливой, как этот поцелуй! Поцелуй настоящей искренней любви самого верного и самого близкого для нее человека!
Эпилог
Свадьбу Албашева и Полянской сыграли в середине ноября. В тот день стояло красивое, почти зимнее утро. Поля, давно убранные, припорошило снегом, и солнечные лучи, отражаясь в снежинках, слепили глаза. Деревья, потерявшие листву, блестели серебряным инеем, а легкий морозец щипал щеки.
Ольга была великолепна в своем скромном белом платье, соболиной шубке и ажурной вуали. Николя еще сильнее влюбился в нее в тот день и понял, что принял верное решение. Их венчание прошло скромно и тихо, присутствовали только самые близкие люди. Одной из них стала и графиня Квилецкая.
На следующее утро после свадьбы молодожены уехали в Петербург, где княжна Полянская сразу же покорила свет. Как она и мечтала раньше, кавалеры не спускали с нее глаз, но она предпочитала их обществу, общение со своим мужем. Только ему оставляла на балах все танцы и лишь изредка позволяла пригласить себя тем, кому нельзя было отказать.
Их замечательной парой любовались все. Многие завидовали их отношениям и тому, как нежно они, даже спустя время смотрят друг на друга. Никто и представить себе не мог, через какие тернии пришли они к своему счастью, да и не особо этим интересовались. Их брак стал примером для других. Их обсуждали, приглашали в лучшие дома и верили, что такой и должна быть настоящая семейная жизнь.
Судьба же Войковского пошла ровно тем путем, о котором он и мечтал до встречи с Ольгой. Он был одним из тех офицеров, которых отправили на войну за Крым. Там он смог отличиться особой смелостью и умом. Был награжден Георгиевским крестом и получил майора, рассчитывая в дальнейшем вырасти и до высших чинов.
Что касается Бориса, то о нем ходили только нехорошие слухи. Говорили, что он дезертировал, уехал в Европу, где вскоре тяжело заболел, но смог вылечиться и, предав свою веру, ушел в католический монастырь. Никто толком не знал, правда ли это, но только в высшем обществе Бориса никто и никогда больше не видел.
Графиня Квилецкая, горячо любимая в свете, внезапно удивила всех своих многочисленных ухажеров. Ровно спустя год со свадьбы Албашева, она и сама вышла замуж и покинула Петербург. Неожиданным баловнем судьбы оказался князь Полянский. Он так проникся ее добротой, что решил попытать счастья и сразу получил утвердительный ответ на свое предложение. О графине горевали, скучали по балам и званым вечерам в ее доме, но она с огромным удовольствием оставила город и жила в деревне, любимая мужем и отвечая ему искренней взаимностью.
И только спустя почти шесть лет после всех этих событий, Ольга неожиданно столкнулась с Войковским. Она стояла на платформе в компании нянек, четырехлетнего сына и совсем маленькой дочки, а он шел к своему вагону. Высокий, возмужавший, со шрамом на щеке и знаками отличия на груди, он привлекал внимание женского пола, но не обращал на это никакого внимания. Он смотрел перед собой, и, внезапно, взгляд его выхватил из толпы знакомое лицо. Он замер, не смея поверить в такую странную встречу. Ольга же, вспоминая только хорошее, улыбнулась ему и помахала рукой. Антон приподнял фуражку и поклонился. Тут раздался гудок, извещавший о готовности поезда к отъезду, и оба пошли занимать свои места. После этого случая они никогда больше не видели друг друга и продолжили жить теми жизнями, которые для себя избрали.
Конец
