Он был единственным из них, кто с легкостью перемещался по Плавучему городу. Рамса поскакал вперед, без видимых усилий прыгая по узким мосткам, обрамляющим болотистые каналы, пока остальные цыке осторожно пробирались по ходящим ходуном доскам.
– И какой же это вес? – спросил Бацзы, подзуживая Рамсу.
– Думаю, максимальный вес уже достигнут, – ответил Рамса. – Нужно что-то делать с растущим населением, иначе Анхилуун начнет тонуть.
– Можно отправить людей в глубь страны, – сказал Бацзы. – За последние месяцы она потеряла пару сотен тысяч человек.
– Или просто заставить их драться на очередной войне. Хороший способ избавиться от людей.
Рамса потрусил к следующему мосту.
Рин неуклюже последовала за ним, щурясь под немилосердным южным солнцем.
Она много дней не покидала свою каюту. Каждый день Рин принимала минимальную дозу опиума, только чтобы успокоить рассудок, но не утратить способность действовать. Но даже эта крохотная доза сбивала ее с ног, и, когда они сошли на берег, приходилось опираться на руку Базцы.
Рин ненавидела Анхилуун. Ненавидела соленый и липкий запах моря, преследующий ее повсюду, ненавидела шумные улицы, пиратов и купцов, орущих друг на друга на анхилуунском диалекте – неразборчивой смеси никанских и западных языков. Ненавидела, как Плавучий город жмется к воде и качается при каждой наступающей волне, так что даже если твердо стоять на ногах, все равно можно грохнуться.
Она ни за что не приехала бы сюда, если бы не крайняя необходимость. Анхилуун был единственным местом в империи, где Рин находилась почти в безопасности. И только здесь живут люди, готовые продать им оружие.
И опиум.
В конце Первой опиумной войны республика Гесперия вела переговоры с делегатами Федерации Муген об условиях мирного соглашения и создании нейтральных зон на побережье Никана. Первой такой зоной стал международный порт Хурдалейн. Второй – плавучий город Анхилуун.
Когда-то Анхилуун был малозначительным портом, просто кучкой жалких одноэтажных строений без фундаментов, потому что тонкие прибрежные пески не могли удержать здания покрупнее.
Потом Триумвират выиграл Вторую опиумную войну, и в Южно-Никанском море Дракон-император разбомбил половину флота Гесперии в клочья.
В отсутствие иностранцев Анхилуун процветал. Словно морские паразиты, местные жители заселили полуразвалившиеся корабли, связав их вместе и заложив основу Плавучего города. Теперь Анхилуун протянулся дальше в море, как длиннолапый паук, соткав из деревянных мостков паутину проходов между мириадами стоящих на якоре суденышек.
Анхилуун служил воротами, через которые мак во всех видах попадал в империю. Опиумные клиперы Муг приплывали из западного полушария и разгружались в огромные пустые трюмы кораблей, служивших складами, а оттуда длинные и узкие лодки контрабандистов подбирали товар и развозили его по сети притоков реки Муруй, впрыскивая яд в вены империи.
Анхилуун означал дешевый опиум в любых количествах, то есть прекрасное забвение, час за часом, когда не придется думать или вспоминать.
Именно за это Рин и ненавидела Анхилуун. Он вызывал страх. Чем больше времени она здесь проводила, запершись в каюте и накачивая себя наркотиками, полученными от Муг, тем меньше чувствовала в себе сил, чтобы покинуть город.
– Странно, – сказал Бацзы. – А я-то думал, нам окажут здесь более радушный прием.
Чтобы добраться до центра города, пришлось миновать плавучий рынок, кучи мусора вдоль каналов и ряды знаменитых анхилуунских баров, где не было ни скамей, ни стульев, только веревки у стен, за которые пьяные завсегдатаи держались, протянув веревки под мышками.
Цыке шли уже больше полутора часов. Они были в самом сердце города, в окружении жителей, но никто с ними не заговаривал.
Муг наверняка знает, что они вернулись. Муг знала обо всем, что происходит в Плавучем городе.
– Муг просто изображает могущественного политика. – Рин остановилась, чтобы перевести дыхание. Качающиеся доски вызвали у нее позыв к рвоте. – Она нас не ищет. Это мы должны ее найти.
Получить аудиенцию у Муг было непростой задачей. Королева пиратов окружила себя многочисленной охраной, и никто не знал, где она находится в данный момент. Лишь Черные лилии, когорта шпионов и помощниц, могли передать сообщение непосредственно ей, а Лилий не найдешь на разукрашенной барже для удовольствий, болтающейся в центре главного городского канала.
Рин подняла голову, прикрыв глаза от солнца.
– Вон там.
«Черная орхидея» была не столько кораблем, сколько плавучим трехэтажным особняком. Со скошенных, как у пагод, крыш свисали яркие цветные фонари, а из закрытых бумагой окон лилась энергичная музыка. Каждый полдень «Черная орхидея» начинала медленный путь по каналу, подбирая клиентов, которые подплывали к ней в ярко-красных сампанах.
Рин пошарила в карманах.
– Есть медяк?
– У меня есть, – отозвался Бацзы и бросил монетку лодочнику, который направил сампан к берегу, чтобы доставить цыке на баржу удовольствий.
Когда они приблизились, им безразлично помахали несколько Лилий, легкомысленно усевшихся на фальшборте второго яруса. В ответ Бацзы присвистнул.
– Прекрати, – прошептала Рин.
– Почему? – спросил Бацзы. – Это их порадовало. Посмотри, они улыбаются.
– Нет, просто считают тебя легкой добычей.
Лилии были личной армией Муг, состоящей из неотразимо красивых женщин, у всех грудь размером с персик и такая узкая талия, что казалось, они вот-вот переломятся. Девушки были мастерами боевых искусств, полиглотами и самыми отвратительными представительницами женского пола, каких только встречала Рин.
Одна Лилия остановила их у трапа, вытянув крохотную ручку, словно могла физически не пустить их на борт.
Девушка было явно новенькой. Не старше пятнадцати. Губы слегка тронуты помадой, грудь под рубашкой только намечалась, девушка определенно не понимала, что стоит перед самыми опасными людьми во всей империи.
– Я Фан Рунин, – сказала Рин.
– Кто-кто? – заморгала девушка.
Рамса захихикал, но тут же сделал вид, будто закашлялся.
– Фан Рунин, – повторила она. – И мне нет необходимости назначать встречу.
– Дорогуша, здесь так не выйдет. – Девушка похлопала тонкими пальцами по невероятно узкой талии. – Ты должна назначить аудиенцию за несколько дней вперед. – Она взглянула за спину Рин, на Бацзы, Суни и Рамсу. – А за группу больше четырех нужно доплатить. Девочки не любят, когда кто-то пролезает заодно с другими.
Рин потянулась к мечу.
– Слушай, ты, вонючка…
– А ну, назад! – В руке девушки вдруг оказалась охапка игл, которые она прятала в рукаве. На кончиках игл алел яд. – Никто не смеет тронуть Лилию.
