– Ты проиграла. Можешь покалечить меня или убить, с тобой все равно покончено. Твои генералы мертвы. Корабли превратились в обломки.
Слова подчеркнула пушечная канонада, в раскатистом гуле которой утонули все остальные звуки. Грохот продолжался так долго, что Рин не могла себе представить, как после такого в канале мог остаться хоть один корабль на плаву.
Но Дацзы и бровью не повела.
– Думаешь, это победа? Нет, вы не победили. В этом сражении нет победителей. Вайшра добился лишь того, что гражданская война затянется на десятилетия. Он углубил трещины. Теперь никто не сумеет сшить все кусочки страны воедино.
Она похромала дальше, пока не оказалась всего в нескольких шагах от Рин.
Рин оглядела берег. Они стояли на полоске песка, скрытой за обломками огромных кораблей. Все солдаты в поле зрения были мертвы. Никто не придет на помощь. Здесь, в тени неумолимых утесов, Рин осталась в полном одиночестве, лицом к лицу с императрицей.
– И как тебе удалось взломать Печать? – спросила Дацзы. – Я была убеждена, что это невозможно. Это не мог сделать кто-то из близнецов. Если бы они были на такое способны, то давно ее сломали бы. – Она наклонила голову. – Нет-нет, дай угадаю. Ты нашла Сорган Ширу? Старая крыса жива?
– Провались ты пропадом, убийца!
– Полагаю, ты тоже обрела якорь, да? – Дацзы стрельнула взглядом в Нэчжу. Он не шевелился. – Надеюсь, это не он. С ним почти уже покончено.
– Не смей к нему прикасаться, – шикнула Рин.
Дацзы опустилась на колени перед Нэчжей, ощупывая пальцами шрамы на его лице.
– Какой красавчик. Несмотря ни на что. Он напоминает мне Ригу.
«Нужно увести ее от Нэчжи». Рин хотела броситься к Дацзы и так напрягла мускулы, что глаза чуть не вылезли из орбит, но не сдвинулась с места. И огонь не появился. Когда она пыталась обратиться к Фениксу, вся ее ярость разбивалась о границы собственного разума, как волны об утесы.
– Кетрейды показали мне, что вы сделали, – громко сказала она в надежде отвлечь Дацзы.
Сработало. Дацзы остановилась.
– Серьезно?
– Сорган Шира показала нам все. Можешь пытаться меня убедить, что хотела спасти империю, но я знаю всю твою подноготную – ты предала тех, кто тебе помогал, и разделывалась с людьми, словно жизнь ничего не значит. Я видела, как вы на них напали, видела, как вы втроем убили Тсевери…
– Тише. Не произноси это имя.
Челюсти Рин сжались.
Рин застыла, только ее сердце гулко билось в груди, и смотрела, как к ней приближается Дацзы. Рин пыталась найти еще какие-то слова, лишь бы отвлечь императрицу от Нэчжи, но Дацзы не дала ей возможности говорить.
Однако что-то изменилось. На щеках императрицы расцвели два красных пятна. Она прищурилась и явно разозлилась.
– Кетрейды должны были сдаться, – тихо сказала она. – Мы не причинили бы им вреда, если бы не их клятое упрямство.
Дацзы протянула белую руку и провела пальцами по щеке Рин.
– Ты такая лицемерка. Я действовала по необходимости, как и ты. Мы с тобой одинаковые. Обладаем слишком большой силой, чем стоило бы, а значит, приходится принимать решения, на которые никто другой не способен. Мир – всего лишь шахматная доска. Не наша вина, если фигурки ломаются.
– Ты портишь все, к чему прикасаешься, – прошептала Рин.
– А ты убила гораздо больше людей, чем мы. В чем между нами разница, дорогуша? Что ты совершила военные преступления случайно, а я намеренно? Ты поступила бы иначе, если бы выпал шанс?
Челюсти Рин расслабились.
Дацзы дала ей возможность ответить.
Рин могла бы сказать «да». Конечно, это была ложь, но зачем врать? Все равно никто, кроме Дацзы, не услышит, а Дацзы и так знала правду.
Потому что, если бы ей выпал еще один шанс, если бы Рин вернулась в ту минуту, когда стояла в храме Феникса, лицом к лицу с богом, то поступила бы так же. Вызвала бы извержение вулкана. Накрыла бы Муген тоннами расплавленного камня и удушающего пепла.
Полностью уничтожила бы страну, без всякой жалости, в точности так же, как мугенская армия угрожала уничтожить Никан. И смеялась бы при этом.
– Теперь ты понимаешь? – Дацзы заправила выбившийся локон Рин за ухо. – Идем со мной. Нам есть о чем поговорить.
– Отвали, – бросила Рин.
Губы Дацзы сжались в тонкую ниточку. Ноги Рин дрогнули и сами понесли ее к Дацзы. Шаг за шагом, Рин заковыляла по песку. На висках выступили бисеринки пота. Она пыталась закрыть глаза, но не могла.
– На колени, – приказала Дацзы.
«Нет», – заговорил Феникс.
Голос бога был совсем тихим, крохотное эхо на обширной пустоши. Но Феникс был здесь.
Рин изо всех сил старалась устоять. Ноги охватила страшная боль, заставляя упасть на колени, и усиливалась с каждой секундой. Рин хотелось закричать, но рот не открывался.
Глаза Дацзы вспыхнули желтым.
– На колени.
«Ты не встанешь на колени», – сказал Феникс.
Боль усилилась. Рин охнула, борясь с желанием опуститься на колени, разум разрывался между двумя древними богами.
Это всего лишь очередная битва. И как всегда, самым большим ее союзником была ярость.
Гнев смел гипноз Гадюки. Это Дацзы продала спирцев. Дацзы убила Алтана и развязала войну. Дацзы больше ее не обманет. Больше не будет мучить и играть, как хищник добычей.
Огонь вырывался краткими вспышками, маленькими шариками пламени, которые Рин в отчаянии швыряла в императрицу. Дацзы лишь слегка уклонялась в сторону и отмахивалась. Рин отпрыгнула от воображаемой иглы, и от резкого движения сломанные крылья глубже вонзились в спину.
Рин с воплем согнулась пополам.
– Достаточно? – засмеялась Дацзы.
Рин закричала.
По всей поверхности ее тела вырвался огонь, обволакивая защитным коконом и усиливая каждое движение.
Она никогда не чувствовала себя такой всемогущей.
Ты впадаешь в экстаз, так говорил Алтан. Не устаешь. Не чувствуешь боли. Тебе хочется только разрушать.
Рин всегда болталась между бессилием и подчинением Фениксу, но сейчас пламя было полностью в ее власти. Принадлежало ей одной. И это наполняло ее таким восторгом, что она готова была взорваться смехом, ведь впервые командовала она.
Дацзы могла сопротивляться сколько угодно. Рин с легкостью отбросила ее к корпусу ближайшего корабля, застрявшего на берегу. Кулак Рин вошел в древесину рядом с лицом Дацзы, почти вплотную. Дерево треснуло и расщепилось, из-под пальцев повалил дым. Весь корабль застонал. Рин отдернула кулак и врезала Дацзы по челюсти.
Голова императрицы качнулась в сторону, как у сломанной куклы. Рин разбила ей губу, и кровь залила подбородок. Но Дацзы по-прежнему улыбалась.
