Саихара заморгала. Черта ее лица застыли в ледяной маске – той же маске, что так любили надевать ее муж и сын.
Но Саихаре и не нужно было ничего говорить. Теперь Рин поняла, в чем дело – истина лежала прямо перед ней.
«Ты же обещал, – прошептала Саихара Вайшре. – Ты мне поклялся. Сказал, что поступишь правильно, и, если я их верну, они найдут способ все исправить».
Сестра Петра пообещала Саихаре лекарство для ее сына, вот почему Саихара так яростно старалась привезти Серую гильдию в империю. А значит, все это время и Вайшра, и Саихара знали, что Нэчжа шаман.
Но не выдали его гесперианцам.
Нет, лишь поставили под угрозу жизнь всех остальных шаманов империи. Они отдали Рин Петре, чтобы та повторила эксперименты Широ. И все это в надежде спасти сына.
– Не знаю, что, по-вашему, они должны были выяснить, – тихо сказала Рин. – Но если будете меня бить, вашему сыну лучше не станет.
Нет, скорее всего Нэчжа будет страдать от заклятья дракона до самой смерти. Гесперианцы не властны над заклятьем. Рин думала об этом с долей злобного удовлетворения.
– Хаос мастерски умеет обмануть. – Саихара быстро провела рукой по груди, очертив пальцами незнакомые символы. – Он скрывает свою истинную натуру и прикрывает ее фальшивым порядком. Я знаю, что не смогу вытащить из тебя правду. Я лишь новообращенная. Но мое место займет Серая гильдия.
Рин с опаской наблюдала за ней, не спуская глаз с хлыста.
– Тогда чего вы хотите?
Саихара кивнула в сторону окна.
– Я здесь, чтобы посмотреть.
Рин непонимающе проследила за ее взглядом.
– Давай, – сказала Саихара со странным взглядом, полным злобной радости. – Наслаждайся зрелищем.
Рин проковыляла к окну и выглянула наружу.
Она поняла, что находится на третьем этаже дворца, окно выходило на центральный двор. Внизу собрались войска, республиканские и гесперианские, встав полукругом у приподнятого помоста. По лестнице медленно поднимались два пленника со связанными за спиной руками, их конвоировали гесперианские солдаты.
Пленники остановились на краю помоста. Солдаты затолкали их аркебузами к центру. Один из пленников поднял голову к солнцу.
Даже несмотря на повязку у него на глазах, Рин узнала привлекательное лицо.
Бацзы стоял прямо, не шелохнувшись.
Суни рядом с ним опустил плечи, словно пытался уменьшиться в размерах. Выглядел он напуганным.
Рин развернулась.
– Что это значит?
Саихара не сводила прищуренных глаз с окна, сжав губы в тончайшую ниточку.
– Смотри.
Кто-то ударил в гонг. Толпа разделилась. С разлившимся по венам ледяным ужасом Рин смотрела, как на помост поднялся Вайшра и встал в нескольких шагах впереди Суни и Бацзы. Он поднял руки и прокричал что-то толпе, но Рин не разобрала слова, лишь одобрительный гул солдат.
– Однажды Красный император приговорил всех монахов в империи к смерти, – тихо произнесла за ее спиной Саихара. – Почему, по-твоему, он это сделал?
Перед Бацзы встали четверо гесперианцев, прицелившись в него из аркебуз.
– Что вы делаете? – закричала Рин. – Прекратите!
Но конечно, Вайшра не слышал ее внизу, в таком-то шуме. Рин только зря дергала оковы и кричала, но могла лишь беспомощно смотреть, как он поднял руку.
Воздух прорезали четыре выстрела. От каждой пули Бацзы дергался из стороны в сторону в кошмарном танце, пока последняя не стала смертельной, угодив посередине груди. На удивление, несколько долгих секунд он еще стоял на ногах, раскачиваясь взад-вперед, словно тело не могло решить, в какую сторону падать. Потом он рухнул на колени, голова поникла, и последний залп сшиб его на пол.
– Вот тебе и бог, – сказала Саихара.
Солдаты внизу перезарядили аркебузы и выстрелили в Суни.
Рин медленно развернулась.
Ее переполняла ярость, звериное стремление не просто победить, а уничтожить, испепелить Саихару, чтобы не осталось ни косточки, и сделать это медленно, продлив агонию как можно дольше.
Она обратилась к богу. Поначалу он не ответил, в голове была лишь отупляющая пустота опиума. Затем Рин услышала ответ Феникса – далекий вопль, такой слабый.
Но этого хватило. Она почувствовала тепло в ладонях. Огонь снова был с ней.
Рин чуть не рассмеялась. После всего выкуренного опиума она так привыкла к нему, что Саихара и не предполагала, какая ей нужна доза.
– Фальшивые боги обнаружены, – тихо произнесла Саихара. – Хаос должен погибнуть.
– Вы ничего не знаете о богах, – прошептала Рин.
– Я знаю достаточно.
Саихара снова подняла хлыст. Но Рин действовала быстрее. Она развернула к Саихаре ладони, из них вспыхнул огонь – небольшой ручеек, едва ли десятая часть от ее привычных возможностей, но этого хватило, чтобы платье Саихары вспыхнуло.
Саихара попятилась и закричала, зовя на помощь, а на плечи Рин обрушился хлыст, прямо на свежие раны. Рин подняла руки, прикрывая голову, и тогда хлыст ободрал ей запястья.
Дверь открылась. Ворвался Эриден с двумя солдатами. Рин направила пламя в их сторону, но на них были влажные фартуки из брезента. Пламя зашипело и потухло. Один солдат свалил ее и прижал к полу. Другой накрыл рот мокрой тряпкой.
Рин старалась не вдыхать, но когда она дернулась, перед глазами потемнело. Рот заполнился густым вкусом лауданума, прилипчивым и мощным. Наркотик подействовал немедленно. Огонь потух. Рин больше не чувствовала Феникса, почти ничего не слышала и не видела.
Солдаты выпустили ее из рук. Оглушенная и вялая, она лежала на полу, тупо уставившись на дверь, из уголка рта стекала струйка слюны.
– Вы не должны были приходить, – сказал Эриден матери Нэчжи.
Саихара плюнула в Рин.
– Ее должны были усыпить.
– Ее усыпили. Но вы вели себя безрассудно.
– А вы – некомпетентно, – зашипела Саихара. – Это ваша вина.
Эриден что-то ответил, но Рин больше не разбирала слов. Эриден и Саихара превратились в размытые и смутные цветовые пятна, их голоса расплывались, стали бессмысленным бормотанием.
Через несколько часов к ней явился Вайшра. Из-под налитых тяжестью век Рин смотрела, как открывается дверь, как он опускается на колени рядом.
– Вы! – просипела она.
Рин почувствовала прикосновение ко лбу холодных пальцев. Вайшра смахнул выбившуюся прядь с ее лица.
– Ох, Рунин, – вздохнул он.
– Я столько для вас сделала.
Выражение его лица было на удивление сочувствующим.
