– Они приближаются.
– Я знаю. – Тяжело дыша, он хмуро уставился на железные кандалы. Потом сдернул через голову рубашку, стянул ее узлом и прижал к лицу Рин. – Открой рот.
– Что-что?
– Чтобы ты не прикусила язык.
Она вытаращила глаза. Ох…
Но спорить Рин не стала. Времени на размышления не оставалось, лучшего плана они уже не придумают. Она позволила Катаю затолкать ткань себе в рот, пока та не прижала язык, обездвижив челюсти.
– Мне сказать тебе, когда? – спросил он.
Она зажмурилась и кивнула.
– Ладно.
Прошло несколько секунд. Потом Катай со всей силы топнул по ее руке.
В голове полыхнула белая вспышка. Тело дернулось. Рин выгнула спину, машинально ударив ногой невидимую цель. И услышала собственный крик, прорвавшийся сквозь ткань, доносившийся словно откуда-то издалека. Несколько секунд она будто наблюдала за собой со стороны, словно это не она кричала, не ее руку раздробили на куски. Потом разум вернулся в тело, и Рин заколотила по полу другой рукой, чтобы отвлечься на новую боль.
– Хватит, Рин, хватит!
Катай схватил ее за плечо, удерживая, чтобы она не дергалась.
Из ее глаз текли слезы. Рин не могла говорить, едва могла дышать.
– Ты это слышал? – Голоса в коридоре звучали уже совсем близко. – Я вхожу.
– Как угодно, но я с тобой не пойду.
– Она же под наркотиками…
– А по крику не скажешь. Позови капитана.
Шаги затихли вдали.
– Нужно сделать все быстро, – прошептал Катай, побелев, как привидение.
Он тоже чувствовал эту боль, Рин не могла представить, как ему удалось ее подавить.
Она кивнула и снова закрыла глаза, выдохнув, когда он дернул ее за руку. В ладонь впилась новая боль.
Она совершила ошибку, взглянув на руку, – сквозь кожу торчала белая кость. Перед глазами почернело.
– Попробуй выдернуть руку, – сказал Катай.
Она дернулась и чуть не заорала от разочарования. Рука по-прежнему была стиснута оковами.
– Верни на место кляп, – велел Катай.
Она подчинилась. Он снова ударил ногой по ее руке.
На этот раз рука сломалась в нужном месте. Треск кости отдался вибрацией по всему телу. Катай твердо сжал ее запястье и резко выдернул.
Каким-то образом все раздробленные кости по-прежнему держались вместе. Катай обернул искалеченные пальцы Рин своей рубашкой.
– Прижми локтем и затяни, это остановит кровотечение.
Голова у Рин кружилась от невыносимой боли. Катай подхватил ее под мышки и поднял.
– Пошли.
Рин привалилась к нему в полубессознательном состоянии. Катай слегка похлопал ее по щекам, пока она не открыла глаза.
– Сумеешь выбраться? – спросил он. – Пожалуйста, Рин, нам нужно идти.
Она простонала.
– У меня только одна рука, и я еще под кайфом.
Катай потащил ее к окну.
– Знаю. Я ведь тоже это чувствую.
Рин посмотрела на Катая и заметила, его рука безжизненно повисла, а лицо побледнело и покрылось потом. Они связаны. Ее боль – его боль. Но Катай преодолел эту боль.
Значит, и она сможет. Просто обязана, ради него.
– Я выберусь, – сказала она.
– Это легко, – заверил Катай, и на его лице мелькнуло облегчение. – Мы же учились этому в Синегарде. Обвяжи ногу веревкой, соорудив опору. Будешь стоять на ней и потихоньку скользить вниз. – Он оторвал лоскут рубашки и вложил в здоровую ладонь Рин. – Это чтобы не содрать кожу о веревку. Дождись, пока я спущусь, и я тебя подхвачу.
Он несколько раз похлопал Рин по щекам, чтобы привести в чувство, и вылез из окна.
Рин не помнила, как ей удалось спуститься. Она двигалась с сонной медлительностью, перед глазами мелькали камни. Несколько раз веревка чуть не соскользнула с ноги, и Рин в ужасе крутилась в воздухе, пока Катай не натягивал веревку. Когда Рин уже не могла больше держаться, она спрыгнула, пролетев последние два метра, и рухнула на Катая. Боль полыхнула и в лодыжках.
– Тише. – Катай зажал ей рот рукой, прежде чем Рин успела охнуть. И ткнул пальцем в темноту. – Там нас ждет лодка, но нужно незаметно перебраться через помост.
Рин догадалась, что они стоят на месте экзекуции. Она обернулась и увидела два тела. Их даже не потрудились убрать.
– Не смотри, – сказал Катай.
Но Рин не могла отвернуться, стоя так близко. Суни и Бацзы лежали в бурой луже собственной крови. Последние шаманы цыке, жертвы ее глупости.
Рин осмотрела двор. Ночного патруля видно не было, но караульные наверняка в любую секунду могут появиться из-за угла.
– Они нас не заметят?
– Мы их отвлечем.
Прежде чем Рин успела спросить, Катай сунул пальцы в рот и свистнул.
По сигналу с противоположной стороны двора появился человек. В лунном свете Рин разглядела профиль. Рамса.
Она бросилась к нему, но Катай отдернул ее назад. Рамса посмотрел на нее и покачал головой, а потом кивнул на появившихся из-за дальнего угла караульных.
Рин замерла. Они были втроем против двадцати солдат, половина из которых – вооруженные аркебузами гесперианцы, а она не может вызвать огонь.
Рамса хладнокровно вытащил из кармана две бомбы.
– Что он делает? – Рин напряглась. – Он же погибнет.
Катай не пошевелился.
– Я знаю.
– Отпусти меня, я должна ему помочь.
– Все равно не выйдет.
В ночи прозвенел крик. Один из караульных заметил Рамсу. Патруль бросился к нему с мечами наголо.
Рамса опустился на колени, лихорадочно возясь с запалами. Вокруг сыпались искры, но бомбы не срабатывали.
Рин попыталась вырваться из рук Катая.
– Катай, прошу тебя…
Он оттянула ее глубже в тень.
– Мы пытаемся спасти не его.
Вспыхнул выстрел гесперианца.
Рамса поднялся. Первый залп его не задел. Он все-таки сумел поджечь запал и радостно засмеялся, подняв бомбы над головой.
Второй залп разорвал его тело.
Время тянулось ужасно медленно. Рин видела все происходящее в малейших подробностях, каждую деталь. Одна пуля пробила Рамсе челюсть и вышла с другой стороны с красным всплеском. Другая вонзилась в горло. Еще одна – в грудь. Рамса покачнулся назад. Бомбы выпали из его рук на землю.
Рин показалось, что она заметила, как запал в последний раз вспыхнул, когда сдетонировала бомба. А потом, словно цветок, распустился шар огня, и взрыв поглотил весь двор.
