– Я помню, – сказал Тсолинь. – Если вы пытались оказать им услугу, то ничего из этого не вышло.
Цзиньчжа злобно ухмыльнулся.
– Мы и не пытались. Мы продали испорченное зерно, чтобы они успокоились и опустошили все запасы на черный день. Если отрезать им поставки извне, не пройдет и полугода, как начнется голод.
Кажется, это произвело впечатление на наместников. Сидящие за столом уважительно кивнули.
Лишь Катай не выглядел радостным.
– Полгода? – повторил он. – Я думал, мы собираемся выступить в следующем месяце.
– К тому времени они еще не ощутят последствия блокады, – сказал Цзиньчжа.
– Это не играет роли! Имеет значение только угроза блокады, нет необходимости устраивать настоящий голод…
– Почему же? – спросил Цзиньчжа.
Катай явно пришел в ужас.
– Потому что вы накажете тысячи невинных. И потому что вы говорили совсем по-другому, когда попросили сделать расчеты…
– Не важно, что тебе говорили, – отрезал Цзиньчжа. – Ты должен знать свое место.
– Зачем медленно морить их голодом? – не унимался Катай. – Зачем ждать? Если мы выступим немедленно, то война завершится еще до начала зимы. А если промедлить, застрянем на севере, когда замерзнут реки.
Генерал Ху рассмеялся.
– Мальчишка хочет сказать, что лучше нас знает, как вести кампанию.
– Я читал Сунь-цзы, так что да, знаю, – разозлился Катай.
– Ты не единственный выпускник Синегарда за этим столом, – сказал генерал Ху.
– Конечно, но я учился там в то время, когда туда принимали только имеющих мозги, так что ваше мнение роли не играет.
– Вайшра! – рявкнул генерал Ху. – Приструните мальчишку!
– Приструните мальчишку, – передразнил его Катай. – Заткните единственного человека, который почти разработал жизнеспособную стратегию, а то пострадает чье-то самолюбие.
– Хватит, – отрезал Вайшра. – Ты вышел за рамки.
– Этот план вышел за рамки, – отозвался Катай.
– Убирайся и не показывайся мне на глаза, пока не позову.
На краткий и ужасающий миг Рин подумала, что Катай начнет передразнивать и Вайшру, но он лишь сгреб со стола свои бумаги, сшибая чернильницы, и поковылял к двери.
– Будешь устраивать такие выходки, и отец больше не позовет тебя на совет, – сказал Нэчжа.
Они с Рин последовали за Катаем, и это было довольно опасное решение со стороны Нэчжи, подумала Рин, но Катай был слишком зол, чтобы выразить благодарность.
– Будете игнорировать меня, и у нас не останется дворца, чтобы проводить совет, – огрызнулся Катай. – Блокада? Гребаная блокада?
– Пока что это лучший вариант, – сказал Нэчжа. – Нам не хватает сил, чтобы в одиночестве плыть на север, но можно просто подождать, когда они сами выдохнутся.
– Это же может занять годы! – вспылил Катай. – А что тем временем случится? Так запросто уморить людей голодом?
– Угрозы должны быть действенны, чтобы сработать, – заметил Нэчжа.
Катай окинул его презрительным взглядом.
– Значит, вам придется иметь дело с голодающей страной. Уморив невинных людей голодом, страну не объединить.
– Они не будут голодать…
– Разве? Не будут питаться древесной корой? Листьями? Коровьим навозом? Я могу придумать миллион стратегий, и все они будут лучше, чем убийство.
– Тогда попробуй вести себя дипломатично, – рявкнул Нэчжа. – Нельзя так неуважительно разговаривать со старой гвардией.
– Почему это? Старая гвардия понятия не имеет, что делает! – заорал Катай. – Они заняли свои должности, потому что умеют лавировать между разными группировками. Конечно, они тоже учились в Синегарде, но в те времена военное дело там преподавали поверхностно. Они не изучали военные технологии и к тому же не трудились учиться, зная, что и так получат должность!
– Мне кажется, ты недооцениваешь некоторых весьма компетентных людей, – сухо сказал Нэчжа.
– Нет, твой отец связан по рукам и ногам. Эй, погоди, я понял, в чем дело. Люди, которым он доверяет, некомпетентны, а компетентных ему приходится держать на коротком поводке, потому что они могут в любой момент переметнуться.
– И что, вместо этого он должен довериться тебе?
– Я один знаю, что делаю.
– Да ты, можно сказать, только вчера к нам присоединился, так чему же удивляться, если отец доверяет тебе меньше, чем людям, которые служили ему несколько десятилетий?
Катай умчался, что-то бормоча себе под нос. Рин подозревала, что теперь он на несколько недель безвылазно засядет в библиотеке.
– Придурок, – проворчал Нэчжа, когда Катай уже не мог этого услышать.
– Не смотри на меня так, – сказала Рин. – Я на его стороне.
Идея с блокадой ей не особенно нравилась. Если северные провинции продержатся, голод пойдет на пользу Вайшре. Но ей невыносимо было думать, что они разворошат гнездо шершней, а потом будут ждать в укрытии и надеяться, что шершни не укусят первыми.
Рин не могла вынести неопределенность. Ей хотелось атаковать.
– Невинные не погибнут, – заверил Нэчжа, хотя, похоже, пытался убедить в этом самого себя. – Они сдадутся, прежде чем до такого дойдет. А как же иначе?
– А если нет? – спросила она. – Тогда мы ударим?
– Либо мы ударим, либо они будут голодать. Мы в любом случае в выигрыше.
Теперь все приготовления к войне сосредоточились на самом Арлонге. Армия перестала готовить корабли к плаванию и занялась строительством оборонительных сооружений, чтобы сделать Арлонг совершенно неуязвимым для вторжения.
Война в обороне казалась все более вероятной. Если республика не начнет вторжение на север немедленно, они застрянут дома до следующей весны. Прошло уже пол-лета, а Рин помнила, как суровы зимы в Синегарде. А по мере того, как дни становятся холоднее, труднее будет вскипятить воду и приготовить горячую пищу. По лагерю быстро распространятся обморожения и болезни. Войска окажутся в печальном положении.
Но на юге все равно будет тепло и комфортно и можно собирать урожай. Чем дольше они выжидают, тем вероятнее, что ополчение спустится по реке к Арлонгу.
Рин не хотелось драться в обороне. Во всех трактатах по стратегии утверждалось, что сражение в обороне – это кошмар. И каким бы неприступным ни выглядел Арлонг, объединенные силы севера способны его потрепать. Вайшра, разумеется, тоже это понимал, он был слишком опытен, чтобы думать иначе. Но одно совещание сменялось другим, он распекал Катая за то, что посмел вмешаться, успокаивал наместников и не предпринимал ничего, чтобы побудить союзников выступить.
Рин начала думать, что лучше выступить только силами республики Дракон, чем сидеть на месте. Но приказ так и не поступал.
