– Смотри, Рин.
Она открыла глаза и увидела, как мелькнули белые волосы. Чахан взобрался на сломанную доску и раскачивался на краю, как пляшущий на крыше ребенок. Но несмотря на завывающий ветер, почему-то не падал.
Он поднял руки над головой.
Тут же похолодало. Воздух даже будто сгустился. И столь же резко стих ветер.
Фейлен застыл в полете, словно его удерживала на месте неведомая сила.
Рин не понимала, что делает Чахан, но буквально ощущала его силу. Как будто он установил невидимую связь с Фейленом, связующую нить, которую каждый пытается перетянуть.
На мгновение показалось, что Чахан одерживает верх.
Голова Фейлена раскачивалась взад-вперед, ноги судорожно подергивались.
Рин крепче схватила Катая за руку. В груди расцвела надежда.
«Умоляю, пусть Чахан победит».
Но потом она увидела, как корчится на палубе Кара, она перекатывалась туда-сюда и бормотала что-то невнятное.
– Нет, – прошептала Кара. – Нет, нет, нет!
Голова Чахана дернулась. Руки и ноги затряслись и беспорядочно замолотили по воздуху, словно его телом управлял кто-то другой, слабо понимающий в человеческой анатомии.
Кара закричала.
Чахан обмяк. А потом отпрянул, словно выбросил белый флаг поражения, и выглядел при этом таким ослабевшим, что Рин даже испугалась, не разорвет ли его ветер на части.
– Думаешь, что можешь нас одолеть, мелкий шаман?
Снова завыл ветер, и еще злее. Порыв смел Чахана и Кару с корабля в бурлящую воду.
Рин заметила, что Нэчжа тоже в ужасе наблюдает за этой сценой с «Грифа», находящегося совсем рядом.
– Сделай что-нибудь! – крикнула она. – Трус! Сделай что-нибудь!
Нэчжа застыл с открытым ртом и вытаращенными глазами, словно попал в ловушку. Лицо ничего не выражало. Он так ничего и не сделал.
Порыв ветра разломил палубу «Зимородка» надвое, вырвал доски прямо из-под ног Рин. Она упала вместе с расщепленными обломками, и ее протащило по зазубренной поверхности до самой воды.
Катай шлепнулся рядом. Его глаза были закрыты. Он тут же погрузился под воду. Рин обхватила его руками, энергично барахтаясь, чтобы удержаться на плаву, и поплыла к «Зимородку», но вода тащила их в другую сторону.
У нее защемило сердце.
Течение.
На юге озеро Боян обрывалось водопадом. Невысоким и узким, так что на крупные корабли течение не особо влияло. Для моряков оно не играло роли. Но было смертельно опасно для пловцов.
«Зимородок» быстро удалялся, течение все быстрее тянуло их к обрыву. Рин увидела рядом канат и в отчаянии ухватилась за него, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь.
Каким-то чудом канат был еще привязан к кораблю и натянулся. Их перестало сносить. Рин сомкнула замерзшие пальцы на канате, борясь с течением, и намотала несколько витков вокруг пояса Катая и своих запястий.
Руки и ноги уже онемели от холода. Рин не могла пошевелить пальцами, но они крепко обхватили веревку.
– На помощь! – крикнула она. – Кто-нибудь, помогите!
Кто-то стоял на носу «Зимородка».
Цзиньчжа. Их взгляды встретились. На его лице была написана безумная ярость. Рин хотелось думать, что он ее заметил, но, возможно, он думал только о том, как тают его собственные шансы на спасение.
А потом он пропал. Рин не могла понять – то ли Цзиньчжа обрезал канат, то ли просто пал от очередного яростного натиска Фейлена, но канат резко натянулся, а потом ослаб.
Их снова начало сносить прочь от флота в сторону водопада. Последовала секунда невесомости, мгновение смятения и полной дезориентации, а потом их поглотила вода.
Глава 21
Рин бежала по темному полю, преследуя огненную фигуру, которую никак не могла догнать. Ноги двигались с трудом, как под водой – слишком медленно, слишком неуклюже, и чем больше она отставала, тем сильнее погружалась в отчаяние, пока наконец ноги окончательно не отказались работать.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Подожди.
Человек остановился.
Когда Алтан обернулся, Рин увидела, что он уже пылает, прекрасные черты обуглились и исказились, почерневшая кожа сходила струпьями, обнажая блестящие кости.
А потом Алтан навис над ней. Он был по-прежнему потрясающе красивым, даже в смертный час. Он опустился перед ней на колени, взял ее лицо обугленными ладонями и прижался лбом к ее лбу.
– А ведь они были правы, – сказал он.
– В чем?
Рин увидела в его глазах океан. Алтан сжимал ее слишком сильно – как всегда. Она не знала, чего хочет больше – чтобы он ее отпустил или чтобы поцеловал.
Алтан впился пальцами в ее щеки.
– На моем месте должна быть ты.
Его лицо изменилось, превратившись в лицо Кары.
Рин закричала и отпрянула.
– Тигриная задница! Уж не настолько я страшная. – Кара вытерла губы тыльной стороной ладони. – С возвращением в мир живых.
Рин села и выплюнула воду изо рта. Ее трясло, и понадобилось некоторое время, прежде чем она сумела выговорить слова онемевшими губами.
– Где мы?
– На берегу реки, – ответила Кара. – Может, в миле от Бояна.
– А остальные? – на Рин накатила волна паники. – Рамса? Суни? Нэчжа?
Кара не ответила – видимо, не знала. А значит, цыке либо пропали, либо утонули.
Рин несколько раз глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание. Они необязательно погибли, твердила она себе. А уж Нэчжа, как никто другой, должен уцелеть. Вода хранила его еще с детства. Волны его защитят, даже если он не вызовет их по собственной воле.
Но если остальные погибли, все равно уже ничего не исправить.
Силой воли она загнала беспокойство в дальний уголок разума. Горевать будет потом. Сначала нужно выжить.
– Катай цел, – сказал Чахан. Сам он выглядел словно живой труп – губы такого же темного оттенка, как и посиневшие кончики пальцев. – Пошел за хворостом.
Рин подтянула колени к груди. Дрожь все не унималась.
– Фейлен. Это был Фейлен.
Близнецы кивнули.
– Но почему… что он… – Она не могла понять, отчего они так спокойны. – Что он сделал с остальными? Чего он хочет?
– Ну, Фейлен-человек, вероятно, хочет умереть, – сказал Чахан.
– Тогда зачем…
– Бог ветра? Кто его знает. – Чахан потер ладони. – Боги созданы для хаоса. В потустороннем мире они находятся в равновесии, каждый бог борется с остальными шестьюдесятью тремя, но если выпустить их в реальный мир, они превратятся в хлынувший через сломанную плотину поток. Если их некому сдержать, они творят все, что вздумается. А мы не знаем, что у них на уме. Сегодня бог создаст легкий ветерок, а завтра тайфун. Наверняка ожидать от них можно только одного – непостоянства.
