– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы не знаем, кто убийца? – резко сказал Салюсер. – Как вы можете называть меня глупцом, а потом делать вид, что вам неочевидно, кто стоит за тем, что произошло? Далло! Далло Ингадарис, толстый паук!
– Может быть, – ответила Мири. – Но Друсис женился на племяннице Далло всего полтора месяца назад. Далло не стал бы рисковать и ставить под угрозу свой лучший шанс на герцогство.
– Но, ваше величество, – сказал виконт Матре, – кому еще выгодна смерть графа Друсиса?
– Возможно, многим, – Мириамель покачала головой, на нее вдруг навалилась усталость, ей захотелось встать и уйти в свою спальню. Она представила здесь мужа – любимого Саймона, который мог не знать ответов ни на один из вопросов, но успокоил бы ее одним лишь фактом своего присутствия, пока она пыталась бы разобраться в том, что тут происходит. – И это лишь одна из загадок, которую мы должны решить. Герцогиня Кантия, возможно, я могла бы заставить вас уехать из города против вашей воли, но у меня нет такого желания. Прежде всего, я ваш друг. И ради ваших детей, ради юного Бласиса и маленькой Серасины я прошу вас меня послушать.
Кантия ничего не ответила, лишь бросила на королеву гордый взгляд, хотя ее глаза стали влажными от слез.
– Позаботьтесь о том, чтобы за оборону дворца отвечали офицеры, которым вы доверяете, ваша светлость, – сказала Мири герцогу. – И, ради любви к Элизии, Божьей матери, скажите им, чтобы не применяли силу против народа, если только им не придется защищать собственную жизнь! Наббан полон диких слухов и разгневанных граждан – но в нем много напуганных людей, не понимающих, что происходит и почему тридцать лет мира внезапно закончились. Я сомневаюсь, что кто-то из нас сумеет уснуть сегодня ночью из-за волнений и убийства графа, но это лишь еще одна причина, чтобы Санцеллан Маистревис постарался не усугубить ситуацию. Может произойти все, что угодно, но давайте не будем поджигать собственную крышу.
«Девятнадцатый день анитула, год 1201 от основания
Мой дорогой лорд Тиамак,
Я приветствую вас и верю, что вы все еще находитесь под любовной защитой Бога. У меня для вас поразительная новость. Я нашел живую леди Файеру!
Я не стану задерживать вас рассказами о бесконечных проблемах с Мади и его жутким потомством, маленькими преступниками, разоряющими меня, – из-за них мне дважды пришлось покинуть гостиницы, потому что владельцы вызывали нас в суд. Теперь мне остается лишь попросить вас прислать мне приличную сумму денег, не менее двух золотых владельцу таверны под названием «Ли Кампино», как только вы получите это письмо, или я проведу остаток своих дней в Пердруине, в одной из тюрем графини Иссолы.
Теперь я готов перейти к главной цели моего письма.
Человек, знавший леди Файеру, рассказал мне, что многие считают ее живой, однако она покинула Ансис Пеллипе несколько лет назад и перебралась в горную деревушку под названием Пига-Фонто на дальней стороне Ста-Мирор, поэтому я нанял мула и поехал туда, оставив Мади и его разбойничье потомство в таверне, что оказалось серьезной ошибкой, как я обнаружил позже, – именно по этой причине мне и требуется два золотых, – но я не позволю моим горестям помешать мне продолжить свой рассказ.
Я не нашел Файеру в Пига-Фонто, и никто там не знает этого имени, но мне рассказали о женщине, которую зовут Гранди, – кое-кто считает, что она «ведьма», – она поселилась в хижине на утесе и зарабатывает на жизнь, выращивая овощи и лекарственные травы, из коих готовит на продажу настойки. Поэтому я сел на своего мула и поехал дальше, вверх по склону, пока не добрался до обветшалого домика, окруженного садом с множеством растений, я их узнал – как узнали бы вы и ваша жена, например, иссоп и пустырник».
Она стояла на пороге своей хижины, наблюдая, как мул тащится по извивающейся тропе. У нее были длинные распущенные волосы, совсем седые, которые развевались на осеннем ветру, подобно облачному существу. На лице у нее застыло жесткое, подозрительное выражение, но он не заметил страха, которого можно ожидать от женщины при появлении незнакомого мужчины у двери ее дома.
– Вы та, кого жители деревни зовут Гранди? – спросил он.
– Меня по-разному называют в Пига-Фонто. Гранди – одно из имен.
Несмотря на недовольный тон, она четко произносила слова и говорила на вестерлинге заметно лучше, чем большинство местных жителей. Вдали от Ансис Пеллипе и его портов лишь немногие знали другой язык так хорошо.
– Тогда я желаю вам доброго дня. Меня зовут брат Этан из Эрчестера. Я бы хотел с вами поговорить. У меня есть деньги, и я могу сделать так, чтобы вы не зря потратили свое время.
Конечно, денег у него осталось совсем немного, но он надеялся, что, если это окажется еще одной дорогой, ведущей в никуда, ему придется заплатить ей по местным стандартам. Город и постоянные взятки сильно истощили его кошелек.
– Ты красивый молодой человек с идиотской тонзурой, – сказала она. – Но у меня нет обычая приглашать незнакомцев в свой дом. – Она указала на полено, которое наполовину поглотил дикий тимьян. – Можешь присесть на мою скамейку, мы будем смотреть на мой сад, пока беседуем.
Когда Этан услышал эту суровую шутку, его сердце забилось немного быстрее.
– Вы слишком добры, миледи.
Она искоса на него посмотрела.
– Итак, я не слишком много могу тебе предложить, брат, но всегда стараюсь быть вежливой с посланцами Бога, даже если они появляются на муле. Хочешь выпить вина из лопуха?
– Да, благодарю вас. Сегодня прохладно, ведь осень уже на подходе, но подниматься наверх под лучами солнца было жарко.
Женщина исчезла в своей крошечной хижине, пока Этан привязывал мула и расчищал себе место на бревне. Она вернулась с двумя глиняными чашками, протянула одну ему, а сама вернулась к дверному проему.
– Прости, что не сажусь с тобой, – сказала она. – Пока я сижу, все прекрасно, но больно, когда приходится вставать. – Она сделала глоток. Когда немолодая женщина подняла взгляд, черты ее лица заострились. – Так что же привело странствующего монаха к дверям Гранди?
– Если честно, миледи, я бы хотел поговорить не с Гранди. – Он сделал глоток из чашки и вдруг подумал, что, возможно, перед ним безумная старуха, которая травит путешественников, а потом их грабит. После таких мыслей вино из лопуха показалось ему кисловатым, но он храбро его проглотил. Не для того Бог позволил ему забраться так далеко, заверил он себя, чтобы он умер на холме в Пердруине. – Я ищу леди Файеру.
К его удивлению, женщина рассмеялась низким гортанным смехом и довольно долго не могла успокоиться. К тому времени, когда ее смех смолк, ей пришлось вытирать глаза.
